Наталья Пискунова - Благовещенье

А глаза фонарей вновь слезятся дождем,
Словно сотни желтеющих лун, громоздясь вдоль дороги.
А она упирается в старенький дом,
Как и осень вокруг, бесконечно убогий.

А в том доме свеча на столе горяча
И иконы в углу — потемнелы, но святы.
А за окнами звезды, беззвучно крича,
Изогнулись дорогою млечно–горбатой.

А за Млечным мостом ветер листья кружил
И в окно их горстями бросал, чуть не плача.
А в том доме никто не живет и не жил,
Потому что он в будущем мне предназначен.

Я вижу смерть — она вокруг и возле.
В бессоннице мы с ней давно одни.
Ни осени, ни зимы и ни весны
Она считает — ДНИ!
По капле получаю воздаянье,
Но, Господи, прошу, избави мне,
Оставив плоть, продолжить умиранье
В кромешной тьме.
Я никогда и думать не хотела,
Что там потом.
Еще чуть-чуть и я оставлю тело,
Как старый дом.
Ни слов дурман, ни жизни быстротечность
Заставили меня забыть покой,
Я слишком четко ощущаю Вечность
Над головой.
Я вижу смерть, ее цветные стяги
Еще видней средь зелени травы.
Молитесь за меня, блудницы и бродяги,
И я — как вы.

На троне рук держа Спасенье
Она исполнена мольбы.
Как много дней до Воскресенья
А мир вокруг — крестов столбы

Как много рядом фарисеев,
И скоро Ей не хватит слез.
Увы не по годам седеет
Священный шелк Её волос

Когда умрет Христос-Создатель,
За Сына меря дни тоски,
Нет, не заметит Богоматерь
Морщинок новых лепестки

А мы, к иконам припадая,
Кричим, Ей сердце разорвав:
Подай нам помощи, Родная! —
И сыплем медяками клятв

Грехов желая оставленье
Недолговечный рвем покой,
Свои усталые моленья
Вонзая в душу Пресвятой

И только ночь сомкнет ресницы,
На сына с болью посмотрев, —
Она мольбою материнской
Развеет освященный гнев

И скажет, нас святой любовью
Храня от горя и тоски:
– Иди, Дитя, своею кровью
Омой молившимся грехи.

Распинательница, блудница
Просит помощи у Всевышнего,
И порой ей, безумной, мнится —
Я сегодня была услышана.
Знаю, мерить любовь — пошло.
Только все же верю упорно —
Что любви Твоей много больше,
Чем моей греховности черной.
Она звездами снегопада
Тает в мире, грешившем дочерна.
Я взахлеб её пью — и рада,
Что могу быть прощеной дочерью.
Распинательница, блудница
Грех скрывает вуалью ладана.
Ей сегодня опять приснится,
Что надежда была оправдана

Знаю, я слегка запоздала.
Может, это все бесполезно —
С черного ночного вокзала
Душу я отправила в бездну
Издали рукой помахала,
Взглядом до угла проводила.
А потом Тебя повстречала,
Ни о чем тогда не спросила
От меня её уносили
В заспанном и душном вагоне.
Ты же шел, потупивши крылья,
Словно на старинной иконе.
Я Тебя понять не успела,
Или не сумела как будто,
Но Тебе в глаза посмотрела
И потом считала минуты
Зовом наполняла дыханье,
Сердца очищая обитель.
И ещё узнала названье,
Что Ты был мой Ангел-Хранитель.
Плакала раскаяньем поздним
Осень, как и я на перроне.
И ложились мутные слезы
Грустным островочком соленым.
Все свое стремленье и силу
Я сожгла, желая ответа.
Ангел мой хранитель, помилуй
Дурочку лишенную Света…

Послушайте, слепые гордецы,
Как мир гудит под вашими ногами.
Там под землею наши мертвецы
Уже встают неровными рядами.
И тысячи костлявых тонких рук,
Насытившихся душным адом тленья,
Там изнутри, крича, когтями рвут
Земную плоть и жаждут ВОСКРЕСЕНИЯ!
Они устали от загробных бед,
И потому, остервенело воя,
Впервые в этой долгой смене лет
Покойникам не хочется покоя.
Остановись от вечной спешки, мир!
И пусть тебе не перестанет сниться,
Как лопаются обручи могил,
И ищут света полые глазницы.

Слепцами перед алтарем
Стоим. И в церковь ходим строем.
Не верим, но пророков ждем,
Не чтим святынь, но храмы строим.
И душу — Господи прости —
Вверяем магу–вурдалаку,
К Христу спешим, но по пути
Сверяем дни по Зодиаку.
Любовь похожа на игру
Двух тел, лишенных власти Духа.
И только совесть по утру
Ворчит, как сонная старуха.
Несемся, голову сломя,
Поправ святыни сапогами.
И пьем из чаши бытия
Большими жадными глотками…

Одно лишь слово храню в груди.
Моя молитва — одно лишь слово
Душою выплаканной: — «Прости»
Я без конца повторять готова.

Метут метели, и льют дожди,
И ход привычный меняет солнце.
Но бесконечно мое «Прости»
Сердцебиеньем наружу рвется

И вряд ли можно перерасти
И стать взрослее порывов этих.
Легко срывается с губ: — «Прости»,
И над землею летит как ветер.

Меняю станции и пути,
Чтоб мчаться дальше к чужой надежде.
Но багажом за спиной: — «Прости»,
А это значит, что все как прежде

Мне путеводной звездой свети
И я знаменья не жду иного.
Одним лишь словом живу — «Прости»
Моя молитва — одно лишь слово

Легко ли в рай шагать по головам и спинам,
По неокрепшим душам всех тех, кто злей и плоше?
Разменивать на деньги небесным исполинам
Осколки и объедки сентябрьской пороши.
Пересказать иначе все то, что было прежде,
Чтоб отыскать геройство в бездумной череде дней.
Отряхивать брезгливо чужую боль с одежды
И набожно кичиться походами к обедне.
На крышах транспаранты, что грех любой заразен!
Тому, кто оступился одна дорога — в ад.
Но на одеждах Божьих мы тоже комья грязи,
Над чернотою нашей архангелы парят.
Развешивать иконы, как новые картины,
Забыв, что беды чьи-то с размаху в окна бьют,
Что наши дети тонут в угаре кокаина,
И храмов новых ищут и идолов куют.
Легко ли в рай ломиться по головам и спинам,
По неокрепшим душам, туманом полусонным?
Порою вера — только красивая витрина —
Реклама всепрощенья, где праведность — картонна.
Неоновые блики и манекены в рясах,
Лампад и свечек желтых на миллионы ватт.
Столиким осужденьем стоят иконостасы,
И черти славословят, и ангелы скорбят.
Но там где пахнет гнилью, где даже воздух черен,
Где дни, как будто ночи — без света и огня,
Слепое фарисейство там осуждает ворон,
И в чаще Бога больше, чем в сердце у меня...

Тишина и смиренье
И другого нет дела.
Даже совесть на время
Помолчать захотела.
Необычным покроем
Незабудок и лилий.
Сердце дышит покоем
Звездно-облачной пыли.
Я на цыпочки встала.
Может мне это снится?
Но до Бога так мало —
Чуть поменьше ресницы.
Пролистнула неделю
Календарного гнета.
Я сегодня не верю
В невозможность полета.
Называют ли раем
Миг, что нежностью соткан?
Капли солнца сползают
С позолоченных стекол.
Навсегда утонуть бы
В этой талости пенной.
Проходить через судьбы,
Протекать через стены.
Я молю ежечасно
Пусть подольше продлится -
Это Вечное Счастье —
Сопричастности птицам…

Божие…
Неважно, что скажется.
Сегодня — все Божие.
Печали немного,
А больше — нельзя.
Сомкнется и свяжется
Невидимой пряжею —
Иная дорога,
Иная стезя.
Весенняя пахота
Навеки забыта.
Я ломкой ракитой
Была…
Но сегодня…
Мне души распахнуты!
И двери раскрыты!
И вторят молитве моей колокольни!
Ступай и лети!
И не важно, как сложится.
Вдоль каменных плит
Первой зелени полосы.
Но солнце в пути,
Как подобие Божие.
Глаза мне слепит
И ладонью на волосы
Ложится священное
Благословение,
Как будто печать
Вседержителя сущая.
И вместе со стенами
Встаю на колени я,
Чтоб с миром принять
Отголоски грядущего.
Ступенька!
А может Голгофы подножие
Страданье и боль понесу к алтарю
Неважно, что будет —
Сегодня все Божие,
А завтра, я эти слова повторю...