Исса - Хайку
Звенит у самого уха.
*
Нежным вьюнком
Нос вытирает старуха,
Громко сморкаясь.
*
В хижине этой
Так мало жильцов, и мух
Тоже немного.
Прошёл слух, будто в саду…
Прошёл слух, будто в саду у моего друга Набути расцвели пионы невиданной красоты. О местных жителях я уже и не говорю — со всех концов страны люди устремились сюда, утруждая ноги свои единственно для того, чтобы полюбоваться этими пионами. С каждым днём множилось число приходящих. Я тоже как-то зашёл к нему и увидел, что по саду протяжённостью всего в пять кэнов[5] расставлены изящные, современной работы экраны и навесы от дождя, пионы же — белые, красные, лиловые — цветут повсюду, да так пышно, что и листьев не видно. Более того, есть среди них и жёлтые, и чёрные — словом, такие диковинные, что все просто немеют от изумления. Однако когда, немного успокоившись, я вгляделся пристальнее, цветы эти разом утратили для меня всю свою прелесть. Воистину, рядом с другими неряшливо цветущими, шелестящими на ветру пионами они были подобны разукрашенным трупам рядом с цветущими девами. Хозяин забавы ради смастерил их из бумаги и аккуратно привязал к веткам, желая ввести людей в заблуждение. Причём он вовсе не рассчитывал обогатиться, взимая с приходящих плату, наоборот, он сам тратился на вино и чай для всеь. Что им двигало? Думая об этом, не устаю восхищаться.
Бумажный мусор
Цветами пиона прикинулся
Под сенью листвы.
*
Невозмутимо
Снизу вверх смотрит на горы
Лягушка.
*
Капли воды
С головы стряхивает лапкой
Толстая жаба.
В провинции Синано…
В провинции Синано, в местечке Сусака, жил аптекарь по имени, кажется, Накамура. Его отец однажды забавы ради убил спаривающихся змей. С той ночи у него в тайном месте стала расти болезненная опухоль, которая постепенно превратилась в страшный нарыв, и однажды, упав без памяти, он в одночасье скончался.
Сын унаследовал дело отца, его звали Сантэцу. Отличался он тем, что имел редкостный, прямо сказать, превосходный мужской признак, с виду словно гриб мацутакэ. И вот взял он себе жену; когда же впервые собрался соединиться с ней, крепкая дубинка его вдруг опала, став маленькой и мягкой, словно фитиль лампы, и никакого толку от неё не было. Он и конфузился, и раздражался, и негодовал, а в конце концов решил: "Переменю-ка я жену, может, с другой больше повезёт". Сменил он их сотню, но так ничего и не достиг. Он впал в безумную ярость и теперь живёт один.
Я-то думал, что такое бывает только в "Собрании подобранных сокровищ Удзи" или в других древних книгах, но самому быть свидетелем… Люди тихонько шептались, что такова, верно, была месть тех змей — пресечь его род.
Жизнь всех существ и тварей, даже блох и вшей, должно ценить наравне с человеческой. Убивать же спаривающихся животных — самый большой грех.
(Сборник японских легенд и сказаний, XIII век.)
*
Вишни и те
Могут противными стать
Под писк комаров.
*
Муравьиная тропка
Не от той ли гряды облаков
Берёт начало?
*
На коже девичьей
Следы от блошиных укусов
И те прелестны.
*
"Дайте-дайте!" -
Плача, ручки тянет дитя
К светлой луне.
Тоскливо становится сиротке…
Тоскливо становится сиротке, когда дети распевают всем известную песню: "С пальцем во рту у ворот стоит…" Он не играет с другими детьми, а целыми днями сидит, сжавшись в комок, один-одинёшенек под кучей хвороста или мисканта. И так ему грустно…
Лети же сюда,
С тобой поиграем вместе,
Воробышек-сирота!
Сочинил в 6 лет. Ятаро Кобаяси, псевдоним — Исса
*
Дурачат людей,
Только приблизишься — нет их,
Светлячки на лугу.
*
Вечерний туман.
Помнит каждую щель моста
Умная лошадь.
*
Флейте-манку
Вторит — "Послушай, как надо!" -
Из чащи олень.
*
В мире людей
Даже луна почему-то кажется
Немного хворой.
*
Дикие гуси,
Ссориться вам не стоит,
Все хороши!
*
Хижина трезвенника!
Что толку, что рядом цветут
Хризантемы?
Когда радостей слишком много…
Когда радостей слишком много, неизменно приходит беда, таков удел нашего бренного мира. Но как примириться с тем, что эта малышка, которой жить бы ещё и жить, с сосной вековечной равняясь годами, этот маленький зелёный росток, которой и успел-то выпустить всего два весёлых листика, волею случая — так вода попадает внезапно в ухо спящему — была избрана жертвой страшного бога оспы, и по всему её телу высыпала сыпь. Мучительно горько смотреть, как нежный цветок блекнет под грязным дождём.
Прошло три дня, и сыпь стала подсыхать. Обрадовавшись, мы поспешили смастерить "соломенного монаха", чтобы, окропив его вином, выпроводить бога оспы. Но малютка продолжала слабеть, с каждым днём надежд оставалось всё меньше, и наконец на двадцать первый день шестой луны она, вместе с цветами "утренний лик", покинула этот мир. Мать, припав к её мёртвому лицу, громко рыдала, но увы…
В такие минуты хотя и делаешь вид, что смиряешься, говоря: "Жаль, что бегущая вода не поворачивает вспять, а цветы, упавшие на землю, не возвращаются обратно на ветки", — но как же трудно рвать путы желаний и чувств, привязывающие тебя к миру.
Век росинки —
Он и есть век росинки, не более,
И всё же, и всё же…
Примечания
1
принято вкушать суп из весенних трав, в.т.ч. петрушки. По поверью, приносит долголетие.
2
Горы радом с Касивабарой.
3
Побережье на крайнем севере острова Хонсю, считавшееся «краем» японской земли.
4
Соломенные сандалии.
5
Кэн — 1,81 метра.
