Андрей Белый - Стихи (2)
ГОРЕ Солнце тонет. Ветер:- стонет, Веет, гонит Мглу.
У околицы, Пробираясь к селу, Паренек вздыхает, молится На мглу.
Паренек уходит во скитаньице; Белы-руки сложит на груди:
"Мое горе,Горе-гореваньице: Ты за мною, Горе, Не ходи!"
Красное садится, злое око. Горе гложет Грудь, И путь Далекий.
Белы-руки сложит на груди: И не может Никуда идти: "Ты за мною, Горе, Не ходи".
Солнце тонет. Ветер стонет, Ветер мглу Гонит.
За избеночкой избеночка. Парень бродит По селу. Речь заводит Криворотый мужичоночка:
"К нам В хаты наши! Дам Щей да каши..."
- "Оставь: Я в Воронеж". - "Не ходи: В реке утонешь". - "Оставь: Я в Киев". - "Заходи В хату мою: До зеленых змиев Напою".
- "Оставь: Я в столицу". - "Придешь в столицу: Попадешь на виселицу..."
Цифрами оскалились версты полосатые, Жалят ноги путника камни гребенчатые. Ходят тучи по небу, старые-косматые. Порют тело белое палки суковатые.
Дорога далека: Бежит века.
За ним горе Гонится топотом.
"Пропади ты, горе, Пропадом".
Бежит на воле: Холмы, избенки, Кустарник тонкий Да поле.
Распылалось в небе зарево. . . . . . . . . . . . . . . Как из сырости Да из марева Горю горькому не вырасти! Январь 1906, Москва Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ПЕПЕЛ РОССИЯ ОТЧАЯНЬЕ
3. Н. Гиппиус
Довольно: не жди, не надейся Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся За годом мучительный год!
Века нищеты и безволья. Позволь же, о родина-мать, В сырое, в пустое раздолье, В раздолье твое прорыдать:
Туда, на равнине горбатой,Где стая зеленых дубов Волнуется купой подъятой В косматый свинец облаков,
Где по полю Оторопь рыщет, Восстав сухоруким кустом, И в ветер пронзительно свищет Ветвистым своим лоскутом,
Где в душу мне смотрят из ночи. Поднявшись над сетью бугров, Жестокие, желтые очи Безумных твоих кабаков,
Туда,- где смертей и болезней Лихая прошла колея,Исчезни в пространстве, исчезни, Россия, Россия моя! Июль 1908, Серебряный Колодезь Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
СОЛНЦЕ
Автору "Будем как Солнце"
Солнцем сердце зажжено. Солнце - к вечному стремительность. Солнце - вечное окно в золотую ослепительность.
Роза в золоте кудрей. Роза нежно колыхается. В розах золото лучей красным жаром разливается.
В сердце бедном много зла сожжено и перемолото. Наши души - зеркала, отражающие золото. 1903, Серебряный Колодезь Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.
РУСЬ Поля моей скудной земли Вон там преисполнены скорби. Холмами пространства вдали Изгорби, равнина, изгорби!
Косматый, далекий дымок. Косматые в далях деревни. Туманов косматый поток. Просторы голодных губерний.
Просторов простертая рать: В пространствах таятся пространства. Россия, куда мне бежать От голода, мора и пьянства?
От голода, холода тут И мерли, и мрут миллионы. Покойников ждали и ждут Пологие скорбные склоны.
Там Смерть протрубила вдали В леса, города и деревни, В поля моей скудной земли, В просторы голодных губерний. 1908, Серебряный Колодезь Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.
* * *
А вода? Миг - ясна... Миг - круги, ряби: рыбка Так и мысль!.. Вот - она... Но она - глубина, Заходившая зыбко.
* * *
Далекая, родная, Жди меня...
Далекая, родная: Буду - я...
Твои глаза мне станут Две звезды.
Тебе в тумане глянут Две звезды.
Мы в дали отстояний Поглядим;
И дали отстояний Станут: дым.
Меж нами, вспыхнувшими, Лепет лет...
Меж нами, вспыхнувшими, Светит свет.
ЗНАЮ
Пусть на рассвете туманно знаю - желанное близко... Видишь, как тает нежданно Образ вдали василиска? Пусть всё тревожно и странно
Пусть на рассвете туманно знаю - желанное близко.
Нежен восток побледневший Знаешь ли - ночь на исходе? Слышишь ли - вздох о свободе вздох ветерка улетевший весть о грядущем восходе?
Спит кипарис онемевший. Знаешь ли - ночь на исходе?
Белые к сердцу цветы я вновь прижимаю невольно.
Эти мечты золотые, эти улыбки святые в сердце вонзаются больно...
Белые к сердцу цветы я вновь прижимаю невольно.
* * *
Окна запотели. На дворе луна. И стоишь без цели у окна.
Ветер. Никнет, споря, ряд седых берез. Много было горя... Много слез...
И встает невольно скучный ряд годин. Сердцу больно, больно... Я один.
ОСЕНЬ
Огромное стекло в оправе изумрудной разбито вдребезги под силой ветра чудной
огромное стекло в оправе изумрудной.
Печальный друг, довольно слез - молчи! Как в ужасе застывшая зарница, луны осенней багряница.
Фатою траурной грачи несутся - затенили наши лица.
Протяжно дальний визг окрестность опояшет. Полынь метлой испуганно нам машет.
И красный лунный диск в разбитом зеркале, чертя рубины, пляшет.
* * *
"Поздно уж, милая, поздно... усни: это обман... Может быть, выпадут лучшие дни.
Мы не увидим их... Поздно, усни... Это - обман".
Ветер холодный призывно шумит, холодно нам... Кто-то огромный, в тумане бежит...
Тихо смеется. Рукою манит. Кто это там?
Сел за рекою. Седой бородой нам закивал и запахнулся в туман голубой.
Ах, это, верно, был призрак ночной... Вот он пропал.
Сонные волны бегут на реке. Месяц встает. Ветер холодный шумит в тростнике.
Кто-то, бездомный, поет вдалеке, сонный поет.
"Все это бредни... Мы в поле одни. Влажный туман нас, как младенцев, укроет в тени...
Поздно уж, милая, поздно. Усни. Это - обман..."
* * *
Твоих очей голубизна Мне в душу ветерком пахнула: Тобой душа озарена... Вот вешним щебетом она В голубизну перепорхнула.
