Афзаладдин Хакани - Стихи
НА СМЕРТЬ ДОЧЕРИ
Моя дальновидная новорожденная дочь, Увидев, что мир этот место плохое, - ушла. Она поняла, что несчастья еще впереди, От низких душою, от злобного роя ушла. Она увидала, что в мире пороков и тьмы Изноет, измучится сердце живое, - ушла. Увидев, что беден мой дом и что я ей не рад, Она в неизвестность, дитя дорогое, - ушла. Увидев сестру свою старшую в черной чадре, Подумав: "О, боже, мученье какое!.." - ушла.
РАЗВАЛИНЫ МЕДАИНА
Мой дух, глазами размышлений на преходящий мир взирай, В глухих руинах Me дайна судьбу, как в зеркале, читай! Хоть раз отправься через Диджлу в забытый город Медаип И слез пролей вторую Диджлу среди таинственных руин. Смотри, как кровь, струится Диджла в размытых знойных
берегах. Она рыдает, но не слезы, а пламя на ее волнах. Смотри, как вздулись воды Диджлы. Кипящий вал бежит,
спеша, Бушует, пенится, как будто в стенаньях мучится душа. Какая скорбь, какое пламя в ее бушующей волне! Слыхал ли прежде ты, что реки сгорают в медленном огне? Несет веками Диджла в море неиссякаемую мощь. Отдай ей дань свою и слезы над ней свои пролей, как
дождь. И если будут вздохи скорби и искренни и глубоки, То полреки во льду застынет и лавой хлынет полреки. В цепях тяжелых бьется Диджла и вьется тяжело, как
цепь, Едва громаду Медаина ей на рассвете явит степь. Пусть помыслы твои в ту пору к стенам развалин воззовут И словно тайное руины душе твоей произнесут. Зубчатые твердыни башен - с времен древнейших до
конца Тебе свою расскажут повесть и повесть каждого зубца. И молвят: "Ты из глины создан, и глиной бедной стали мы, А некогда богатством, мощью и красотой блистали мы. Боль вызывает головную у нас ночной совиный вой. Избавь нас розовой водою очей от боли головной! Рыдающие песни смолкли в саду увядшем бытия. Сова преследует и гонит певца ночного - соловья. Нас воздвигала справедливость, и нас разрушил грозный
гнет. Смотри - вот так дворцы тиранов круженье времени
сотрет!" Кем этих гордых стен и башен была разрушена краса? Их небо стерло или сила, вращающая небеса? Смеетесь вы: "О чем горюешь? Оплакиваешь чей порог?" Но кто не плакал в Медаине, тот сердцем низок и убог. Куфу не выше Медаина мирская слава вознесет, И эти гордые руины танур Куфы не превзойдет. Куфы и Медаина стены равны пред гневом вечных гроз, Пылающий танур печали ты не зальешь и бурей слез. О Медаин, как много ликов хранит скрижаль твоих камней! Идут по стенам вереницы безмолвных, каменных царей. Ведь это тот дворец, где годы царь Вавилона был рабом, И царь Турана униженным слугой склонял колени в нем. На льва небесного когда-то отсюда, раскрывая зев, Вот этот нападал крылатый, из камня высеченный лев. Представь, что ворота все те же, дворцы и площади все
те ж, Но пусты лестницы и входы... Где ж те владыки, люди
где ж? Сойди с коня, земли священной коснись и внемли: тишина... Нуман был шахом, но однажды мат получил он от слона. И сам Нуман царей вселенной давил пятой слонов своих. И, как слоны его, доныне века теснят и гонят их. И все цари, что посылали своих слонов покорных в. бой, Все безвозвратно проиграли, играя в шахматы с судьбой. Из чаши черепа Ормузда кровь Нуширвана допьяна Не здесь ли вот, на смертном пире, пила земля взамен
вина? На древних золотых коронах речеыья мудрые вились, Прочти сегодня мысли эти и в смысл их вещий углубись. Хосров Парвиз, его величье, пиры и кубок золотой Давно исчезли и забыты, давно засыпаны землей. Свой стол плодами золотыми Парвиз когда-то украшал И пиршественный стол, как солнце, златыми гроздьями
блистал. О золоте не говори мне, да и Парвиза нет давно. Скажи, как мудрым подобает: "Пришло, ушло, истреблено!" Где все они? Ушли бесследно, удел всеобщий разделя. Владык и шахов поглотила их породившая земля. Земля беременная поздно свой лучший порождает плод. Таков закон: рождает в муках жена, что рано понесет. Лоза, обильная кистями, в себя впитала кровь Ширин. И не из праха ли Парвиза вот этот глиняный кувшин? Земля равно владык вселенной и нищих тащит на обед. Вседневно за столом ужасным пирует жадный людоед. И кровь детей ее, как пурпур, цветет на сморщенных щеках. О, эта ведьма с черной грудью, в косматых белых сединах! Ты, Хакани, навек запомни, что на развалинах прочел, Чтобы хакан к твоей лачуге за поучением пришел. Дервиш у шахского порога сегодня жалкой доли ждет. А в некий день - султан к дервишу за подаянием придет. Дар благодатный светлой Меккой всем городам вселенной
дан. Ты, Хакани, от Медаина дар унеси с собой в Ширван. Несет из глины Джамра четки паломнический караван. Ты четки унесешь оттуда, где в глину превращен Сальман. Омойся в этом чистом морс, склонись воды его испить. Грешно уйти от побережья и жажду здесь не утолить. Кто побывал в далеких странах - дары друзьям песет
домой. Так пусть друзьям твоим подарком дастан звенящий будет
твой. И пусть, как перлы четок, звуком и блеском истинной
красы Порадует их дар безумца и мудреца с душой Исы.
* * *
Сердце мое как челнок, а любовь - океан. Слушай, любимая! Эти слова - не обман. Я, словно молнией, нашей разлукой спален, Ранен, как саблей. И я умираю от ран. Сжалься! Ты видишь - под бурею гибнет мой мир, Тонет корабль мой, ветрила сорвал ураган! Волн бушевание лишь по колена тебе, Я же кипящим смерчем с головой обуян. Кто же соперники у Хакани? Ведь они Даже стоять у моих недостойны стремян!
* * *
С той поры, как я в арканы длинных кос ее попал, Тая, радуясь и плача, как свеча, я запылал. Сколько раз в коротких письмах тень надежды я ловил, Сколько я ночей, в мученьях, глаз бессонных не смыкал. Для того чтобы хоть мельком видеть каждый день ее, Я бы дверь ее веранды, как невольник, охранял. Взгляд ее миндалевидных черных глаз меня пленил, И расколотой фисташкой я с тех пор от горя стал. От стыда гляжу я в землю - мне ей нечего дарить. Душу отдал бы. Но, видно, ей подарок этот мал. Не завидуйте былому! О друзья, лишь тем я жив, Что огонь надежды слабой в этом сердце не пропал. В книге дум ее прочтешь ли день грядущий, Хакани? Все приму я, что бы этот мне оракул ни сказал.
* * *
Почему, о душа, ты рассталась со мной? Пред тобой я какой провинился виной? Я искал тебя всюду, рыдал и взывал. Истомленный, с согбенной от горя спиной. Я прошел города, но нигде ни следа Не нашел я души на дороге земной. Или счастье со мною наскучило ей, Улетела - и радости ищет иной? Или за море птицей умчалась она, Иль с водой ручейков убежала весной? И опять в городах вопрошал я и звал, Обошел я, тоскуя, страну за страной, Не найду ли бездомную душу мою?.. И ответил мне отрок в деревне одной: "Хакани, твою душу я видел в сетях В плен ушла она, следом за юной луной".
* * *
Твои стрелы пернатые - в сердце моем, Мне от них никаким не закрыться щитом. Я вступил в обиталище чистой любви, Я невольником стал, я расстался с умом. И парю, словно птица, хотя и без крыл, В этом воздухе пламенном, в мире твоем! Я иду, и пути мне обратного нет. И любовь моя схожа со смертным мостом. Я томлюсь по тебе. Но не ведаешь ты, Что печаль мою душу сжигает огнем. О, прими Хакани! Он твой пленник и раб, Ты одна у него в этом мире земном!
* * *
Сердце, союз с любовью ты свой обнови, Данный любви обет свой былой обнови. Если о вере и верности ты говоришь, Истинной верности пламень живой обнови. Перед кумиром влюбленный свершает намаз, Ты поклонения идолу строй обнови. Что на мели ты крылатый свой держишь корабль? Бурям предайся и дружбу с волной обнови. Скорбью ты горести прежде свои утолял. Скорби не бойся и споры с судьбой обнови. Дань свою хочешь с обоих миров ты взимать? Право у сердца для власти такой обнови. Стрелам очей своей милой навстречу иди, Рану сердечную жгучей стрелой обнови. В зелень одета красавица, словно весна, Душу ты зеленью той молодой обнови. Мир этот гнусен, в нем горе, как мята, растет. Скорбь свою мятой, душистой травой обнови. В мире забыли Маджнуна, но ты, Хакани, Душу и образ Маджнуна собой обнови.
* * *
Милая, разве могу я тебя не любить, Ты моя радость одна, без тебя мне не быть... Пламя такое пылает в груди у меня, Что и морскою волною его не залить. Тысячу красок смешать я могу, но, увы, Что я смогу без любви твоей изобразить? Жил я всю жизнь по одним лишь законам любви, Я от законов ее не могу отступить. Как я о ранах сердечных поведать могу? Я по бумаге каламом не в силах водить! А ведь сердечную боль и печаль Хакани В тысяче писем и в сотне касыд не излить.
* * *
Весть о тебе прошла по двум мирам, Неся огонь мучительный сердцам. Еще до твоего явленья в мире Слух о тебе прошел по всем краям. Такое пламя душу охватило, Что искры полетели к небесам. Спокойна будь, - недаром злым упреком Молва идет за мною по пятам. Но неужель после размолвки этой Запретно стало примиренье нам? Обрадовался враг мой и воскликнул: "Какой фазан попал в тенета сам!" Пусть притчу о змее и садоводе Сей случай с Хакани напомнит вам.
* * *
Доколь мне угнетения сносить И вздох от тени собственной таить? Да, я - звенящий най! И я могу Стенать, но не могу я говорить. Чем жажду справедливости моей В несправедливом мире утолить? Доколе бешеный двухцветный пес Меня стараться будет укусить? До коих пор я, как ручной кувшин, В ладони низких воду будут лить? До коих пор, с веревкой на спине, Весами в лавке буду я служить? Коль от веревки я освобожусь, Приду я в равновесье, может быть.
