Эдуард Лимонов - СССР – наш Древний Рим

Я там жил и копошился
Маленьким червём,
Продвигался и учился,
Мокнул под дождём

Отупев от свежей булки
С русским молоком,
Ковыляя в переулке,
В школу шел, как гном.

И немытые воняли
В нос учителя,
И планеты по спирали
Двигались, юля.

Умирал товарищ Сталин,
Готвальд умирал,
И Морис Терез притален
В клубе выступал.

Имре Надь чудил с друзьями,
Венгрия бурлит,
В танках, двигаясь рядами,
Русский победил…

Но растительные силы
Протыкали снег,
В школе нудные зубрилы —
Шел двадцатый век…

Живописно на реях распяты
Королеве подарком – пираты,
В Темзу входит блистательный флот,
Мертвечиной, однако, несёт…

Парусина воняет пиратами
И раздутыми и ноздреватыми,
Им глаза злобно выел туман,
И висит среди них Марианн.

Зуб сверкает её золотой,
Была чудною девкой с косой,
Родилась на лугах Ийоркшира
Ишь, воняет головкою сыра!

Платье черное, был абордаж,
Не починишь уже, не продашь,
Эх пиратка, пиратка, пиратка,
Ты попалась как куропатка.

Королевскому флоту в штаны,
Где все лучшие люди страны…
Гоу-ой, Гоу-ой!
Что они сотворили с тобой…

Окровавлена белая ножка
И раздавлена ты, как картошка…
Гоу-ой, Гоу-ой!
Королева с подзорной трубой…

Садятся сугробы…
И в грязь превратились чащобы…
Ты хочешь, мы чтобы?
Ясны, молоды, твердолобы…

Помчались бы смелые
С новыми куртками, блузками
В кабриолете?
С вином и закусками?
В ярком, шуршащем пакете?

Ты хочешь насилия
Над молодою травой?
Ты хочешь консилиум
Звезд и луны над собой?

Ты хочешь меня обнимать
Молодыми коленками?
И шумно от счастья дышать
Твоих легких, ты стенками?

Холодными и молодыми коленками?
И легких не только,
Но и дыры твоей стенками?
Изволь-ка…
Я не трепещу над клиентками…

Твой гладкий бок аквамаринов.
О, добродушная волна!
Как ты мягка, как ты нежна!
Лишь лёгкий, насморк от бензинов,
Лишь кислых запах от вина…

Другое дело шторм погоды —
Сквозь дыры в чёрных небесах
На нас, озябших, льются воды,
Хлябь на рубашках, и штанах…
И лодки, видишь, во дворах…

И страшен, вовсе не резинов,
Бросается девятый вал
На строй ларьков и магазинов,
Что человек напластовал
Вблизи у Понта, что Эвксинов…

Удар, еще удар – и Ад!
И молнии вонзились в крыши,
Давно уже сбежали мыши,
И ускользнул ползучий гад,
Уже предупрежденный свыше…

А человек спешит с платком,
Замотанным на шее белой,
И, можеть быть, идёт с мешком,
Он с этим воем не знаком
И с этой жуткой децибелой

Однако же, когда мягки,
Тебя качают волны тихо,
Мы забываем, мужики,
Почём фунты морского лиха.

Пасхальная погода… Дождь идёт,
Простые радости… Яичко золотое,
И курицы хрустящий переплёт,
И мясо её, нежное такое!

Не утка по-пекински, что тверда!
Но курицы мясистость православной!
(Свинины богомерзкая еда
Отдельно, на тарелке самой главной)

Вставай, Христианин, разговейся, сын!
И напряжёнными очами
Гляди, завороженный гражданин,
Вверх, где Господь витает вверх ногами!

Линкор «Миссисипи»
не спрячешь в автобус,
Линкор «Миссисипи»
не вложишь в карман,
Такому линкору положен не глобус,
Планета, вода, океан, капитан…

Линкор «Миссисипи» – серьезное дело,
Там каждая пушка стоит как скала,
Оттуда железо летело, свистело,
Америка страны линкором брала…

Линкор «Миссисипи» с япошками дрался,
Летало железо, раскалено,
Одной своей пушкой внезапно взорвался,
Сто сорок матросов поражено…
Америка странами повелевала,
И на Филлипинах дрожали листы,
Потом переваривала, лежала,
Как самка Дракона, – Америка, ты!

Линкор «Миссисипи» мне ночью
приснился,
И сонно нащупав рукою тетрадь,
Линкору я чувственно подчинился —
Вот эти стихи ему начал слагать…

Меланхоличные дороги
И флегматичные поля
Стоят там в блохах козероги,
Крутыми бёдрами юля.

Дракон больной, в хвощей болоте
Лежит, разбухший как рюкзак,
Кащей, слугой при Дон-Кихоте,
И спит в хлеву Иван-дурак.

Царевна с опиумным маком
Опасно углубилась в лес,
А вслед за ней, покрытый лаком
Вампира черный мерседес.

Опасен аленький цветочек,
Наркобарона душит страсть
И, к ране приложив платочек,
Она готовится упасть!

Иисус Христос в скупой Гааге
Сидит в кубышке под замком,
И слышен голос Леди Гаги
Царевна, полная отваги,
Легла с Иваном-дураком…

И вот в апреле стало сухо,
О, воздух теплый-то какой!
В Москве, История – старуха
Бредёт, морщиниста, с клюкой.

На Лобном месте – здесь казнили,
Пал на Болотной Пугачёв.
Смотреть на казнь его ходили
(Вот вас куда привёл, глупцов,
Ваш загорелый плут, Немцов!)

Стал на пригорке храм пузатый,
Бетонный брюхом, тучный поп.
Лужков, и Ельцин бесноватый.
Его воздвигли, нынче чтоб,

В нем Pussy Riot выступали
В зеленых, розовых чулках,
Начальство чтобы проклинали
В своих девических стихах.

Теперь томятся за решеткой,
Зато и всей стране слышны.
Но, разберёмся, разве кротко
Храм выстроил святой с бородкой?
Нет, правильные пацаны,
Читай – бандиты всей страны…

Ведь с них же дань тогда собрали
Лужков и Ельцин похмельной
«Что сеяли, то и пожали!» —
Смеется бабушка с клюкой…

Идет История – старуха,
И шамкая, и хохоча,
Вот прислонила бабка ухо
Вдруг к мавзолею Ильича,

И слушает его довольно,
И вновь склоняясь на клюку,
Спешит старуха добровольно
Через Москву на всем скаку.

Армии много ели,
Армии мясо варили,
И у костров сидели,
Вина гекталитры пили.

Армии штык точили,
Армии саблями взмахивали,
Армии девок любили,
И без стыда оттрахивали.

Девки плодоносили,
Но от кого, не знали,
Так как отцов убили,
То сиротами стали.

Чада у девок утробные.
Плачут о них места лобные,
Этих детишек прижитых,
Что от солдат убитых…

О Питера клоповник старый,
Фонтанки мокрой хлипкий чмок,
Волны то всплески, то удары,
И Зимнего зелёный бок…

И рыбного дождя рябого
Удары с ветром по зонту
И тень от шпиля золотого,
По Петропавловке, в поту…

Дай мне твою молодёжную руку!
Я – динозавром, а ты – мотылёк,
Все это глупости, дочка Фейсбука,
Я от тебя не настолько далёк.

Я человек – исчезающей расы,
Спорить не стану. Средь новых людей,
Все израсходовав боеприпасы,
Я задержался, потомок вождей…

Вы – чистоплотные дети Фейсбука,
Ездите в Канны, сидите в кафэ,
Одолевает вас сытая скука,
Ну а мой батька ходил в галифэ,

С кантом, которого дети боялись
ОГПУ, после НКВД,
Мощным Бетховеном дни нам казались,
Тыщи Титаников гибли в воде.

По Маросейке и по Пироговке
Столько воздвигли красивых домов,
Вот я пошарю в тебе, в чертовке,
В поисках юных твоих миров.

Твой неприятель из Древнего Рима,
Буду тебя как добычу терзать
Неукротимо и неумолимо
НКВД тебя будет пытать…

Что же, красивая дочка Фейсбука,
Свежая, словно политый цветок!
Дай мне твою молодёжную руку
Я – динозавром, а ты – мотылёк…

Недавно, в две тыщи шестом,
Ты ехал счастливым отцом
С семьей, в глубине кадиллака,
А ныне один, как собака.

Недавно, всего лишь шесть лет
Писал ты, и муж, и поэт
Балладу о счастье и доме,
Вот спишь на соломе, в Содоме…

По миру скушному бродили,
И мир нам открывался, кос,
Остатки мумий находили,
С клоками выцветших волос…

В музеях пыльных трепетали
Пред блюдами голландских рыб…
Но времени не понимали
Среди соборов мшистых глыб…

Как исторические боги,
Разрытые из недр скорей,
Надменны и единороги,
Мы походили на чертей…