Юнна Мориц - Стихи
Проще пареной репы мое волшебство,
Но останется тайной оно.
Юнна Мориц
---------
ОБ'ЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ
Х. Энгельбрехт
Мой друг, мой безумный, мой свет голубой,
Умчалась бы я в понедельник с тобой
Туда, где в классической синей ковбойке
Поет у костра синеглазый ковбой!
Во вторник бы сделалась я мотыльком,
Тебя догнала бы на судне морском.
На мачте бы я трепыхалась до Гавра,
А в Гавре бы шла за тобой босиком!
И в среду не поздно, и в среду могла б
Умчаться туда, где растет баобаб.
Могла бы я стать одуванчиком в среду,
Он чудно летает и духом не слаб.
В четверг замечательно рухнуть в прибой
И вынырнуть где-нибудь рядом с тобой,
Ну, в солнечной Греции, в облачной Швеции,
Обнятьсяч навек м смешаться с толпой.
А в пятницу! В пятницу гуси летят
И лебеди тоже - куда захотят!
На лебеде-гусе тебя догнала бы
В пампасах, где ветры, как воры, свистят!
И даже в субботу не поздно ничуть
Пуститься в такой обольстительный путь
И шепотом в Лувре к тебе обратиться:
"Я - здесь, я - всегда и везде, не забудь!"
Но мне в воскресенье приятней всего
В кофейне на Рейне, где много всего,
За столик присесть, где с коварной подружкой
Гуляешь и ждешь меня меньше всего.
Умчалась бы я за тобой в города,
В пампасы и в прерии, в кое-куда...
Но сколько селедок, морковок, петрушек
Кудыкнут: - Куда ты???
- Нет, я никуда...
x x x
Походил со мной на базары,
Постирал со мною пеленки,
Потаскал со мной чемоданы
И растаял как дым во мраке.
И сказал он: - ты мне не пара,
Ты со мною одной силенки.
На тебе заживают раны
Как на собаке.
Я сто лет его не видала.
Я сто лет прожила с другими,
Я забыла глаза и голос,
И улыбок его косяки.
Я и дня по нем не страдала!
Ни товарищи, не враги мы,
Но лицо мое раскололось
От ярости на куски.
Возвратился ко мне он старый,
Возвратился уже не звонкий,
Возвратился уже не пьяный
От надежд - не горящий факел.
И сказал: - я тебе не пара.
Не имею твоей силенки.
Не на мне заживают раны
Как на собаке.
Я сто лет его не видала.
Я сто лет прожила с другими.
Я забыла глаза и голос,
И улыбок его косяки.
Я и дня по нем не страдала!
Ни товарищи, не враги мы,
Но лицо мое раскололось
От радости на куски.
x x x
Ничего ему не простила.
Я стихи ему посвятила,
чтобы проблеск надежды померк.
Но, когда серебристая цапля
грусть мою, как последняя капля,
переполнит в осенний четверг,
пролетая над полем свекольным...
я каким-то чутьем треугольным
забиваю спасительный клин
в серебристое воспоминанье,
чтобы сердца последнее знанье
не опошлить концовкой счастливой.
День - недолог,
а путь мой так длин...
Ю.Мориц
РЫЦАРСКИЙ РОМАН
И я была как остальные,
Пуды носила я стальные
Кольчуги, латы, шеломы
Железо с прорезью для глаз
(Смотри научные альбомы,
Историю за пятый класс).
Внимая вражеском крику,
Я подымала эту пику
И этот меч над головою
Внимая вражескому вою.
И только юноше понять,
Как это можно все поднять
Не раз, не два, а сколько надо
В железной битве, в пекле ада,
В крови средневековых лет,
Где мог быть истинным поэтом
Лишь рыцать, воин и атлет.
Но меж колечек, скреп, застежек
Немало потайных дорожек
Находит гибель - ей видней.
Имей Любовь на этот случай,
Средневековье - наилучший
Раздел, где сказано о ней!
ЛЕПЕСТОК ОГНЯ
Метель прозрачна для меня,
как звонкое стекло.
Далекий лепесток огня,
с тобою мне светло.
Клубятся вихри, свищет мрак,
завьюжило пути...
Но разве ты не вещий знак,
надежда во плоти?
Стихии ветер ледяной
вгрызается, как рысь.
Отрада жизни, свет сквозной,
на путника струись!
Не дай отчаяться тому,
кто, твой вдыхая свет,
проходит, как трава сквозь тьму
и светится в ответ.
Воздай ему,
не будь жесток!
И твой, быть может, лепесток
его усилий след...
x x x
У живописца - кисть и краски,
У скрипача - смычок и скрипка,
А у поэта - ничего.
Артисту - пьеса и подсказки,
Интрига, слезы и улыбка.
А у поэта - ничего.
У футболиста есть ворота,
Он в них забрасывает что-то.
А у поэта - ничего.
У космонавта есть ракета,
Портрет волнующий поэта.
А у поэта - ничего.
Никто не скажет: "Этот критик
Отпетый пессимист и нытик,
И взгляды мрачны у него,
Расчетливость и блеск холодный,
Ни почвы, ни судьбы народной..."
У критика - душа поэта.
А у поэта - ничего.
Ах, даже ничего такого?!
Душа поэта - у любого,
И что же? Что же? Что с того?
У многих - три души поэта,
И пять, и семь! А у поэта
Стихи ... и больше ничего!
Юнна Мориц
---------
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Месяц в облаке зевнул,
К небесам щекой прильнул,
Весь калачиком свернулся,
Улыбнулся и уснул.
Я прильну к тебе щекой,
Серебристою рекой,
Абрикосовою веткой...
Помни! Я была такой.
Сердцем к сердцу прислоню,
К ненасытному огню.
И себя люблю, и многих...
А тебе не изменю.
На челе твоем крутом
Будет тайный знак о том,
Что меня любил всех раньше,
А других - уже потом.
Будет тайный знак о том,
Что расцвете золотом
Я сперва тебя кормила,
А земля - уже потом.
Спи, дитя мое, усни.
Добрым именем блесни.
И себя люби, и многих...
Только мне не измени.
А изменишь - улыбнусь
И прощу... Но я клянусь,
Что для следующей жизни
Я с тобою не вернусь,
Не вернусь тебя рожать,
За тебя всю жизнь дрожать.
Лучше камнем под ногами
В синей Индии лежать.
Спи, дитя мое, усни.
Добрым именем блесни.
И себя люби, и многих...
Только мне не измени.
x x x
Если б я тебя любила,
Ты бы знал об этом вечно.
Все, к кому такое было,
Подтвердят чистосердечно,
Что любовь моя имеет
Исключительные знаки
И не знать о ней не смеют
Даже светоч в зодиаке!
Млечный Путь - с пеленок, с детства
Стал ей скатертью-дорогой:
У меня такие средства
Связи близкой и далекой.
Это, друг, невероятно
Чтобы я тебя любила,
Но ключи от снов забыла
И ни с чем ушла обратно!
Если б я тебя любила,
Ты бы знал об этом вечно.
Все, к кому такое было,
Подтвердят чистосердечно.
x x x
Та ведь боль еще и болью не была,
Так... сквозь сердце пролетевшая стрела,
Та стрела еще стрелою не была,
Так... тупая, бесталанная игла,
Та игла еще иглою не была,
Так... мифический дежурный клюв орла.
Жаль, что я от этой боли умерла.
Ведь потом, когда воскресла, путь нашла,
Белый ветер мне шепнул из-за угла,
Снег, морозом раскаленный добела,
Волны сизого оконного стекла,
Корни темного дубового стола,
Стали бить они во все колокола:
"Та ведь боль еще и болью не была,
Так... любовь ножом по горлу провела".
x x x
На Трафальгарской площади ночной
Крылатый мусор реет за спиной.
Обнимемся на каменной скамейке,
Ты больше здесь не встретишься со мной.
Кровь от любви становится лазурной.
Над пылью водяной фонтанных чаш,
Над маской ночи, вещих снов и краж,
Парит Аббатства кружевной мираж!
Кровь от разлук становится лазурной.
Земля коптит, на стенах - чернобурь,
Но Лондон брезгует скоблежкой и шпаклевкой
Ему претит угробить подмалевкой
Лазурь любви и лирики лазурь.
Лазурь любви и лирики лазурь
Вот пар, который над лазурным шаром!
И нам с тобою - быть лазурным паром,
Небесной мглой на голубом глазу.
А посему обнимемся скорей
Как лен и воздух, как волна с волною!
Ты больше здесь не встретишься со мною,
Лазурь любви и лирики моей!
Кровь от разлук становится лазурной.
Наш срок истек! Волшебники чудес
Трубят в рожок - что времени в обрез
И что они отходят от скамейки.
Ты больше здесь не встретишься со мной.
Но жизнь была! Такой, а не иной.
Кровь от любви становится лазурной.
А остальное стоит полкопейки.
О МЕЛЬЧАЙШЕМ
Почуяв гибель сонными крылами,
запела муха на оконной раме
струною трепетною,
лепетной струной
о силах вытекших, усопших, истонченных
в летаньях, ползаньях,
в страстях ожесточенных,
в погонях яростных за пищею земной...
Она заводит в полночь это пенье,
в блаженное впадая отупенье
от звонкой дрожи ... Взор ее ослеп.
Сухую плоть кружа и спотыкая,
она не видит, где вода и хлеб.
О том и пенье. Музыка такая
ночей на пять. А после - вечный сон.
И я ловлю ее предсмертный звон
звон колокольчика на шее у слепого,
