Алексей Фатьянов - Стихи

Долго ночка длится, лютый ветер злится,
По траншеям нашим бьёт крылом,
Скоро ль до рассвета, до весны, до лета
Мы с тобой товарищ доживём…

Там где солнце всходит, есть на небосводе
Звёздочка заветная одна,
Днём она не гаснет, нет её прекрасней,
Из за тучи звёздочка видна.

С милой как простились, как уговорились,
Вечно помнить звёздочку свою,
Где б я только не был, лишь взгляну на небо,
Звёздочку средь тысяч узнаю.

Вот она высоко, далёко-далёко,
Над родною улицей моей,
Где цветет рябина, где моя дивчина,
Где поёт до зорьки соловей.[10]

Далёко родные осины,
Далёко родные края.
Как мать, дожидается сына
Родная сторонка моя.

Там в доме нас ждёт и горюет
Родимая мать у дверей,
Солдатское сердце тоскует
О родине милой своей.

Россия, Россия, Россия,
Мы в сердце тебя пронесли.
Прошли мы дороги большие,
Но краше страны не нашли.[11]

Потайными стёжками,
Статная да ладная,
В туфельках с застёжками,
Шла ты, ненаглядная.

Стёжки-дорожки,
Трава-мурава,
Сердечком серёжки,
В серёжках трава.

Шла оврагом, садом ли,
Чтоб тебя не видели,
Чтобы словом, взглядом ли
Люди не обидели.

Стёжки-дорожки,
Трава-мурава,
Сердечком серёжки,
В серёжках трава.

Этим поздним вечером
Нам звезда лукавила,
И луна доверчиво
Нас вдвоём оставила.

Стёжки-дорожки,
Трава-мурава,
Сердечком серёжки,
В серёжках трава.[12]

Выходила Клавочка
Посидеть на лавочке,
Показать подруженькам сарафана шёлк,
А сосед опасненький —
Сероглазый Васенька —
Посидеть на лавочке тоже пришёл.
Но сказала Клавочка:
— Места нет на лавочке,
Жду подруг беседовать, есть у нас секрет.
— А сосед опасненький —
Сероглазый Васенька —
Клавочке взял преподнёс букет.
— Места нет на лавочке, —
Он ответит Клавочке, —
Люди мы не гордые, можем постоять. —
Как же вот такого вот
Парня бестолкового
Не хворостиной от себя же отгонять.
Он стоял у лавочки,
Возле самой Клавочки,
Мы не знаем — долго или нет.
Люди не с часами мы,
Догадайтесь сами вы,
Коль в руках у Клавочки завял букет.[13]

Студёные ветры на море Балтийском,
На море Балтийском туман.
Возьми-ка, товарищ, наш верный, наш близкий,
Наш самый хороший баян.

Мы вспомним походы, ненастные дни…
Ты видишь, товарищ, вдали
Родного города огни,
Огни родной земли.

Война отгремела… За нашей кормою
Лишь ветер попутный шумит.
Над лёгкой волною, могучей волною
Матросская слава гремит.

Мы вспомним походы, ненастные дни…
Ты видишь, товарищ, вдали
Родного города огни,
Огни родной земли.

Нелёгкое дело матросская служба,
Устали нас милые ждать,
Но только об этом и думать ненужно
Конечно, нас выйдут встречать.

Мы вспомним походы, ненастные дни…
Ты видишь, товарищ, вдали
Родного города огни,
Огни родной земли.[14]

Ни конца нигде, ни края
В поле ночью не видать.
Выла вьюга, как шальная.
В эту вьюгу, шли два друга, воевать.
За тебя Земля родная,
В эту вьюгу, шли два друга, воевать.

Клятву, клятву
Первый давал.
Клятву, клятву
Друг повторял:
В дальнем краю,
В грозном бою
Славить Отчизну свою.
В дальнем краю,
В грозном бою
Славить Отчизну свою…

Вьюга ворога слепила,
Лютый ветер с ног сбивал.
Мой дружок, товарищ милый,
Не споткнулся, а качнулся и упал.
Он, собрав остаток силы,
Мне он снова клятвы слово зашептал.

Клятву, клятву,
Друг не забудь,
Славен, славен
Воина путь.
В дальнем краю,
В грозном бою
Помнить Отчизну свою.
В дальнем краю,
В грозном бою
Помни Отчизну свою…[15]

Мне тебя сравнить бы надо с песней соловьиною,
С майским утром, с тихим садом, с гибкою рябиною,
С вишнею, черёмухой,
Даль мою туманную —
Самую далёкую, самую желанную.

Как это всё случилось, в какие вечера?
Три года ты мне снилась, а встретилась вчера.
Не знаю больше сна я, мечту свою храню.
Тебя, моя родная, ни с кем я не сравню.

Мне тебя сравнить бы надо с первою красавицей,
Что своим весёлым взглядом к сердцу прикасается,
Что походкой лёгкою подошла нежданная —
Самая далёкая, самая желанная.

Как это все случилось, в какие вечера?
Три года ты мне снилась, а встретилась вчера.
Не знаю больше сна я, мечту свою храню.
Тебя, моя родная, ни с кем я не сравню.[16]

В тумане скрылась милая Одесса —
Золотые огоньки,
Не грустите, ненаглядные невесты,
В сине море вышли моряки.

Недаром в наш весёлый, шумный кубрик
Старшина гармонь принёс
И поёт про замечательные кудри
Черноморский молодой матрос.

Напрасно девушки на нас гадают
Вечерком в родном краю,
Моряки своих подруг не забывают,
Как Отчизну милую свою.

Так не грустите, милые невесты,
Возвратятся моряки
В край родной, где возле города Одессы
Золотые блещут огоньки.[17]

Когда проходит молодость,
Длиннее ночи кажутся,
Что раньше было сказано,
Теперь уже не скажется.

Не скажется, не сбудется,
А скажется — забудется.
Когда проходит молодость,
То по-другому любится.

Но что нам в жизни сетовать
На то, что ночи длинные?
Еще полны рассветами
Все ночи соловьиные.

Коль ночи соловьиные,
Цветут кусты жасминные,
И ты, как прежде, кажешься
Кудрявою рябиною.

Пускай густые волосы
Подернулися инеем,
Глаза твои усталые
Мне кажутся красивее.

Что не сбылось, то сбудется,
Навеки не забудется,
Когда проходит молодость,
Еще сильнее любится.[18]

В городском саду играет
Духовой оркестр.
На скамейке, где сидишь ты,
Нет свободных мест.
Оттого, что пахнут липы
И река блестит,
Мне от глаз твоих красивых
Взор не отвести.

Прошёл чуть не полмира я —
С такой, как ты, не встретился
И думать не додумался,
Что встречу я тебя.

Знай, такой другой на свете
Нет наверняка,
Чтоб навеки покорила
Сердце моряка.
По морям и океанам
Мне легко пройти,
Но к такой, как ты, желанной,
Видно, нет пути.

Вот рассвет весенний гасит
Звёздочки в пруду.
Но ничто не изменилось
В городском саду.
На скамейке, где сидишь ты,
Нет свободных мест…
В городском саду играет
Духовой оркестр.

Прошёл чуть не полмира я —
С такой, как ты, не встретился
И думать не додумался,
Что встречу я тебя.[19]

Был готов к отплытью катер, на посту стоял минёр,
Через борт с подружкой Катей вел секретный разговор:
"Разрешите обратиться, я сменюсь после ноля,
Предлагаю прокатиться там, где минные поля".

Сомневается дивчина: "Страшно с вами там идти,
От любви или от мины не взорваться бы в пути"
Отвечает он с обидой: "Ваши страхи мне смешны,
Мины нам, специалистам, абсолютно не страшны.

Правда, кой-кого взрывает, ну да нам не привыкать,
Двух смертей ведь не бывает, а одной не миновать".
Духом девушка поникла, глядя в моря синеву:
"Я взрываться не привыкла, я уж лучше поживу".

"Я все мины знаю лично, — вновь минер ей говорит. —
Вот идёт товарищ мичман, он вам тоже подтвердит".
Только мичман очень круто прекратил дальнейший спор:
"Получите двое суток, разговорчивый минёр".[20]