Леонид Кременцов - Русские поэты XIX века: Хрестоматия
Ни в коем случае, однако, не следует их размещать по шкале: лучше – хуже. В каждом есть своя позиция, своя сила, своя страсть. Первая примета истинной поэзии – присутствие в каждой строчке неповторимости, самобытности автора. Поэтому одним из эффективных путей постижения поэзии является знакомство с особенностями творческой индивидуальности поэта, обстоятельствами его жизни, своеобразием взглядов на задачи творчества, с оригинальностью художественной манеры.
Другой путь «освоения» поэзии – знание закономерностей развития художественного слова в каждой конкретной стране и на каждом определённом временном отрезке, изучение особенностей стихосложения и системы языковых изобразительных и выразительных средств.
Любить поэзию – значит всегда учиться поэзии. Для глубокого понимания поэтического слова полезно хорошо разбираться в жанровых признаках того или иного произведения: одно и то же слово звучит по-разному в элегии и басне, в балладе и эпиграмме, в послании и песне. В то же время, читая стихотворные строки, созданные мастерами в любом жанре, нельзя не обратить внимания на некоторые общие особенности поэтического слова. На первый взгляд, слова, прозвучавшие в стихотворениях, те же самые, что употребляются каждодневно в обыденной речи. Но только на первый взгляд: нужно присмотреться и прислушаться. Они те же и не те.
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом…
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?
Играют волны – ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит…
Увы! Он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Картина, нарисованная Лермонтовым, настолько впечатляет, что, кажется, стоит только закрыть глаза и всё это можно увидеть и услышать. И когда человек, не видевший прежде моря, оказывается на его берегу и замечает вдали лодку под парусом, в памяти непременно всплывают бессмертные строки. Теперь читатель уже со знанием дела оценивает живописное мастерство Лермонтова: конкретным живым смыслом наполняются для него замечательные словесные находки: «в тумане моря голубом», «струя светлей лазури» и т. п.
Однако, отдавая должное изобразительному таланту поэта, восхищаясь точностью, яркостью, пластичностью нарисованной им картины, нетрудно понять и почувствовать, что Лермонтов дал в своем стихотворении гораздо больше, чем зарисовку пейзажа.
Слово в поэзии метафорично. Оно употребляется в переносных значениях и обнаруживает в контексте свой потайной, скрытый смысл. Трагическим содержанием наполняется эпитет «одинокий», когда осознаётся то значение символа «парус», какое он имел для Лермонтова и его современников. В пору последекабристской жизни в России лермонтовский «Парус» олицетворял страдание и тоску, неудовлетворенность и протест, ожидание и надежду. Он говорил о сомнениях и поисках. Во всем этом отразилось душевное состояние целого поколения. Конечно, неслучайно через десять лет герой своего времени Печорин скажет: «Я, как матрос, рождённый и выросший на палубе разбойничьего брига; его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…»
Под пером гения двенадцатистрочное стихотворение выразило эпоху. Но рождённый конкретными историческими обстоятельствами лермонтовский «Парус» приобрёл затем, как и всякое подлинно художественное произведение, также и общечеловеческое звучание. В нём слышится и вечная тоска по идеалу, и призыв к действию, и осознание невозможности действовать, и многое другое, что постепенно обнаруживается и обнаруживается с годами. Здесь открывается еще одно свойство поэтического слова: его способность концентрировать в малом – огромное, сжимать, спрессовывать в поэтическом атоме картину мироздания.
Каждому, кто любит поэзию и стремится проникнуть в её тайны, стоит понять сказанное одним из выдающихся мастеров и теоретиков русского стиха В.Я. Брюсовым: «В поэзии слово – цель; в прозе (художественной) слово – средство. Материал поэзии – слова, создающие образы и выражающие мысли; материал прозы (художественной) – образы и мысли, выраженные словами». Стихотворение Лермонтова «Парус» и отрывок из его романа «Герой нашего времени» хорошо иллюстрируют эту мысль.
Путь в глубины поэтического слова, внутрь метафоры, начинается с конкретного зрительного, слухового, любого другого чувственного образа, возникающего в читательском сознании при первом непосредственном знакомстве с поэтическим текстом. Забота о полноте, яркости, глубине этого первоначального образа – гарантия успеха.
Как этого добиться? Внимание, чуткость, воображение!
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее! поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Кроме красок, которые щедро предоставляют поэту эпитеты, кроме сравнений, метафор и множества других изобразительных и выразительных средств языка, в распоряжении художника – аллитерации и ассонансы, специально рассчитанные на слух читателя.
«Роняет лес багряный свой убор…» Глаз радуется великолепию осенних красок. Слух улавливает чуть слышный звук – хрустят под ногой тронутые первым морозом скошенные былинки на увянувшем поле. Этот звук воссоздается тончайшей аллитерацией «с-р-з» в словах «сребрит мороз». Не всем и в особенности начинающим любителям поэзии дано всё это увидеть и услышать. Но тем-то еще и ценен, интересен мир поэзии, что предоставляет безграничные возможности для интеллектуального, эмоционального и эстетического развития и совершенствования личности.
«Чем отличаются стихи от прозы?» – вопрос, вызывающий иногда известные затруднения. Случается, отвечают: «В прозе нет рифмы, а в стихах она есть».
Рифма, в начале XIX века её иногда называли еще «краесогласием», безусловно играет важнейшую роль в поэзии. Повторение одинаковых или похожих звуков в стихе имеет не только музыкальное значение. Недаром же поэты стремятся рифмовать самые важные для них слова. Хорошая рифма облагораживает стих, придает ему оригинальность. В рифме бывает видна творческая индивидуальность поэта. Друг Пушкина поэт В.К. Кюхельбекер признавался: «…рифма очень часто внушала мне новые неожиданные мысли, такие, которые бы мне никоим образом не пришли бы на ум, если бы я писал прозою; да, мера и рифма вдобавок учат кратко и сильно выражать мысль, выражать её молниею: у наших великих писателей в прозе эта же мысль расползается по целым страницам».
В стиховедении рифме отведено почетное место. О ней написаны книги и трактаты. Установлено, что по ударению рифмы делятся на мужские (когда ударение падает на последний от конца слог строки: «голубом – родном»), женские (когда под ударением находится второй от конца строки слог: «одинокой – далёкой») и дактилические («странники – изгнанники», здесь ударение находится на третьем слоге от конца строки).
«Ну, женские и мужеские слоги! – шутливо командовал Пушкин своим рифмам. – Слушай! Равняйся… и по три в ряд в октаву заезжай!»
Однако самые обширные знания в стиховедении, самое виртуозное владение рифмой и другими поэтическими средствами и приемами не в состоянии сделать человека истинным поэтом. Пятнадцатилетний Пушкин совершенно справедливо утверждал: «Не тот поэт, кто рифмы плесть умеет и, перьями скрыпя, чернила не жалеет».
Несмотря на всю важность, всё значение рифмы, не в ней отличие стихотворной речи от прозаической. Хотя бы потому, что бывают белые стихи, т. е. стихи без рифмы. Таково, например, известное стихотворение Пушкина «Вновь я посетил…». Стихи отличаются от прозы особенной ритмической организацией. Этот ответ не означает, что в художественной прозе нет ритма. Он есть. Но в прозе ритм однопланов, однозвучен. А в стихах ритм создается чередованием ударных и безударных гласных звуков; ритмично чередование количества слогов в строках, ритмична по своей природе рифма и т. п. Специалисты-стиховеды утверждают, что в стихе на разных уровнях – звуковом, синтаксическом, строфическом и т. д. – насчитывается более десяти различных ритмов. Их сложное перекрещивание-переплетение создает ритмический музыкальный рисунок стихотворения.
Итак, есть много средств, с помощью которых из простого слова возникает слово художественное, поэтическое, несущее иной смысл, иное качество и имеющее иную функцию. Цель этого слова – пробуждать в человеке ум и душу, «воспитывать совесть и ясность ума» (А.П. Чехов).
