Юлия Друнина - Стихи

Порой мне хочется назад
В звон стрекозиных крыл.
Но зимний ливень — снегопад
Все тропки перекрыл.

И мухи белые жужжат
Безмолвно мне вослед:
— Тебе никак нельзя назад,
Дороги в юность нет…

О зимний ливень — снегопад!
Мороза крепкий хмель.
Пора потерь, пора утрат,
Последняя метель…

И опять казнит меня бессонница,
И опять сквозь годы и сквозь тьму
Пролетает огненная конница
По судьбе, по сердцу моему.

Больно в грудь ударили копыта,
А потом лишь цоканье копыт.
Думала, душа моя убита,
А она, проклятая, горит…

И не было встреч, а разлука
Как лезвие в сердце вошла.
Без зова вошла и без стука
Умна, осторожна и зла.

Сказала я: «Сделай мне милость,
Исчезни! Так больно с тобой…»
«Нет, я навсегда поселилась,
Я стала твоею судьбой».

Старая лента — обугленный лес.
Юный Алейников, юный Бернес.
Дочь говорит: «Примитив!»
Может быть, правда в словах этих есть,
Только отвага, и верность, и честь —
Непреходящий мотив.
Их проявила на плёнке война…
Как надоели мне полутона
Словно боимся мы сильных страстей
Так, как боятся незваных гостей…

Старая лента — обугленный лес,
«Темную ночь» напевает Бернес.
Ах, как волнует нехитрый мотив,
Как покоряет сердца «примитив»!

Легка. По-цыгански гордо
Откинута голова.
«Техасы» на узких бёдрах,
Очерчена грудь едва.
Девчонка, почти подросток,
Но этот зёленый взгляд!
Поставлены чуть косо,
По-женски глаза глядят.
В них глубь и угроза моря,
В них отблеск грядущих гроз…
Со смуглою кожей спорит
Пшеничный отлив волос.
Легка, за спиною крылья
Вот-вот над землей вспорхнёт…
Неужто такими были
И мы в сорок первый год?..

Как мы чисто,
Как весело жили с тобой!
Страсть стучала в виски,
Словно вечный прибой.
И была ты, любовь,
Полыхающим летом,
Пьяным маком
И огненным горицветом.

Ничего не могли
Друг от друга таить.
Разорвав повседневности
Серую нить,
Мы попали
В надёжные цепи из роз,
Бурных ссор,
Примирений
И радостных слёз.

А ещё мы с тобой
Были в стане одном
В дни, когда всё, казалось,
Летело вверх дном.
Вместе падали в пропасть,
Взлетали вдвоём.
Нас пытала эпоха
Мечом и огнём.

Пусть давно ты лежишь
Под могильной плитой.
Я осталась надежным товарищем
Той,
Что всегда твою память
И честь защитит,
Потому что любовь
И оружье и щит.

Октябрь в Крыму
Как юности возврат.
Прозрачен воздух,
Небо густо-сине.
Как будто в мае
Дружный хор цикад,
И только утром
Их пугает иней.

Я осень
Перепутала с весной.
Лишь мне понятно,
Кто тому виной…

На исходе сумрачного дня
Теплый луч вдруг обласкал меня.
Пробежал легко по волосам,
Хоть того и не заметил сам.
Теплый луч, скользни по мне потом
Над моим заброшенным крестом.

Забытая тетрадь. Истертые листы…
Увы, давно могу я не страшиться,
Что вдруг случайно забредёшь и ты
На эти потаённые страницы…

Я, любящая, верная жена,
Всего однажды, да, всего однажды
Не то что охмелела от вина,
А задохнулась от смертельной жажды.

Но тут рассудок приказал: «Табу!
Ты не предашь единственного друга…»
И лишь прорезались на гладком лбу
Морщины, словно борозды от плуга…

«Невозможно! Непостижимо!»
Повторяю сто раз на дню.
Прикасаюсь к тебе, любимый,
Как к распятью, скорей — к огню.

Нет, должно быть, мне это снится
(Я поверила в чудо зря),
Будто вспыхнули вдруг зарницы
В грустных сумерках декабря.

Я не люблю
Распутывать узлы.
Я их рублю
Ведь боль
Мгновенье длится.
Терпения покорные волы,
Не создана
Быть вашею возницей.

Нет, если надо
Всё перетерплю.
Но если впереди
Итог единый,
Одним ударом
Цепь перерублю
И в ночь уйду,
Держать стараясь спину.
Без лишних слов,
Не опуская глаз…

Но сколько раз сутулюсь,
Сколько раз!

Есть время любить,
Есть — писать о любви.
Зачем же просить:
«Мои письма порви»?
Мне радостно
Жив на земле человек,
Который не видит,
Что времени снег
Давно с головой
Ту девчонку занёс,
Что вдоволь хлебнула
И счастья, и слёз…
Не надо просить: «Мои письма порви!»
Есть время любить,
Есть — читать о любви.

Любовь проходит.
Боль проходит.
И ненависти вянут гроздья.
Лишь равнодушье
Вот беда
Застыло, словно глыба льда.

Я не знала измены в любви,
Я её ощущала начало
Лёгкий крен, ненадежность причала
И себе говорила: «Порви!»
Потому, вероятно, не знала
Никогда я измены в любви.

Я и в дружбе могла различить
Первый легкий снежок охлажденья.
Обрывала с улыбкою нить
И шутила ещё: «До видзення!»
Только гордость
Мой якорь спасенья…

Покрывается сердце инеем
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали (Всё ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы,
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!