Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Надо выключить сперва окна пятых этажей,
С неба падать долго вниз, обхватив руками шест,
В перспективе это даст расширение луча,
Наша гордость – луноход, успокоимся на льду.

Я высотой до неба, моя голова в облаках,
Мои глаза закрыты, иней на волосах.
Мы видим разные вещи, говорим о разных вещах,
Я высотой до неба, моя голова в облаках.

Надо поголовно всем кошкам выдать паспорта,
Чтоб не Мурзики звались, а имели все ФИО.
В перспективе это даст зимним вечером бассейн,
Изумрудный огонёк или магистраль в тайге.

Я высотой до неба, моя голова в облаках,
Мои глаза закрыты, иней на волосах.
Мы слышим разные вещи, говорим о разных вещах,
Я высотой до неба, моя голова в облаках.

Надо как-то влезть в экран, чтобы там, вообще-то, жить,
Стать бумажным, собирать на вокзалах мусорок.
В перспективе это даст по планете всем нулям,
Подпись, ВРИО и печать на бенгальские леса.

Я высотой до неба, моя голова в облаках,
Мои глаза закрыты, иней на волосах.
Мы знаем разные вещи, говорим о разных вещах,
Я высотой до неба, моя голова в облаках.

Как из хвои куколка выползала,
Из искристой хвои в сиянье зала,
Глазки прикрывала и всё пищала,
Длинным тельцем извивалась и дрожала.

А гости так шумели, что не слышно было,
Как она, та куколка, шары побила,
Все шары – сидящие и подвесные,
И в себя вобрала огоньки цветные.

А девочки играли в «зеркала и дали»,
То вдруг танцевали, то вдруг хохотали,
То вдруг целовались, а то мерцали,
То вдруг появлялись, то вдруг исчезали.

А девочки весь вечер ёлочку искали,
Куколку увидев, рты пораскрывали,
Стало им так сонно, стало им так ясно,
Что все гости задремали не напрасно.

А потом и гости сразу все пропали –
Только ветер выл в пустой и тёмной зале,
И гирлянды тусклые едва звенели…
Закружило девочек у мёртвой ели…

Спортсмен-прогульщик,
Спортсмен-мечтатель,
Спортсмен-поэт,
Спортсмен-созерцатель.
С осуждением смотрят тренера,
С осуждением смотрят девушки,
С осуждением смотрят гости,
С осуждением смотрят космонавты с орбиты.

Все на стадион!
Олимпиада, олимпиада!
Станешь чемпион!
Все будут рады, будут награды!

Спортсмен боится
Воды в бассейне,
Белой яхты,
Шеста и песка.
С осуждением смотрят тренера,
С осуждением смотрят девушки,
С осуждением смотрят родители,
С осуждением смотрят все люди Советского Союза.

Учётчики бреда нашли то, что искали, -
Гигантские шахматы на берегу.
Фигурки сопели, фигурки икали,
Они рассказали, что я – на лугу.

Прелестная всадница в синем камзоле
Грозила мне пальчиком в лунной ночи,
Мы наших коней отпустили на волю –
И тут из травы поползли палачи.

Её встревоженный взгляд
Предупредил о беде,
Вскочили в аэростат
И улетели к звезде.
В траве сверкнул пистолет
И пуля её догнала.
Она шепнула: «Привет!» -
Вздохнула и умерла.

На бархате чёрном лежит, словно дремлет,
Её статуэтка из вечного льда.
Поклялся я ей, что учётчики бреда
Её не найдут ни за что, никогда.

В дни бесспорных неудач
И неверия в себя
Я из чёрной полосы
Рвусь, конечно, в белую.

Успокоиться легко –
Надо цену знать всему.
Улыбнусь, развеселюсь,
И скажу себе и вам:

Умница, я – умница,
А талантище – он так и прёт,
Плюс к тому безмерно я
Обаятелен, товарищи.

Будет всё, что быть должно,
Неприятности уйдут,
Станет очень хорошо!
Правда, станет хорошо!

Если так же, как и мне,
Вам порою не везёт,
Словно мантру, наизусть
Повторяйте вслед за мной:

Умницы, мы – умницы,
А талантища – ведь так и прут,
Плюс к тому безмерно мы
Обаятельны, товарищи!

Мы, окончив перелёт, в снегу весеннем сели стаей:
Хорошо сидеть среди себе подобных.
Загалдели, запищали мы, запели, засвистали
Гимны Солнцу в позах странных неудобных.

Краем глаза я увидел лишь Гигантского Юнната
В красном галстуке, с гигантскою скворешней.
А потом он подмигнул мне и, шагнув, исчез куда-то…
Я вдруг понял, что есть мир огромный Внешний.

Кто вы и кто я
На самом-то деле?
В какие края
Мы с вами летели?
Куда прилетели?!

Я Юнната испугался, я не знал, что пионеры
Так спешат встречать друзей своих пернатых.
И какие собираются они принять к нам меры,
И какими видят нас они – Юннаты?

Я не мог найти покоя, я пищал весь день отважно,
Подбегал ко всем с вопросами своими.
А потом я успокоился – да так ли это важно?
Здесь же все мои друзья, я буду с ними.

Две акулы в море плыли, вместе плыли на закат.
О любви не говорили – рыбы зря не говорят.
И пускай они созданья, некрасивые для нас,
Только первое свиданье у них было в этот час.

А на берегу залива жил парнишка молодой,
Он с девчонкою красивой целовался под луной,
И, не в силах расставаться (это было нелегко),
Они стали тут купаться и заплыли далеко.

Парень с девушкой смеялись, плыли в золотой волне,
Вдруг навстречу показались плавники…О, нет!
Что же будет, что же будет? Вся вокруг кипит вода…
Ведь акулы, как и люди, тоже любят иногда.

В синем море век от века
Место есть для всех,
Для любого человека
И его утех.
Только знайте, только знайте –
У акул порой
Час любви, так не мешайте
Вы любви чужой…
Люди, люди, не мешайте
Вы любви чужой!

Парень нож достал свой звонкий, что успел с собою взять,
И сцепились…а девчонки стали тихо ожидать.
Но когда кровь заклубилась, словно красный дым,
Каждая из них простилась с счастием своим.

Та девчонка ухватила нож из милых мёртвых рук
И акуле отомстила – но та позвала подруг.
И девчонка не доплыла до знакомых берегов.
Солнце утром осветило волны тихих островов.