Коллективный сборник - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Тихо плавя, качаются
Облака в большом кругу.
То исчезнут, то встречаются,
То собой осоку мнут.
И рыбак седой, угрюмый,
Наклонившись над водой,
Весь объятый странной думой,
Разговор ведет с собой.
Он глядит сосредоточенно
На огромный поплавок:
Скоро ль будет приурочено
С силой выдернуть крючок?
А кувшинки якорь бросили
И желтеют вдалеке…
Это гимн далекой осени,
Это свежести букет.

Уходило солнце. От простора
У меня кружилась голова.
Это ты – та девушка, которой
Я дарил любимые слова.

Облака летели – не достанешь,
Вот они на север отошли…
А кругом, куда пойдешь иль взглянешь,
Только степь да синий дым вдали.

Средь прохлады воздуха степного
Легких ощутима глубина…
Ветер налетал… И снова, снова
Ясная вставала тишина.

Это ночь. И к нам воспоминанья
Темные раздвинули пути…
Есть плохое слово – «расставанье»,
От него не скрыться, не уйти!

Я много лет сюда не приезжал,
Я много лет сюда не возвращался.
Здесь мальчиком я голубей гонял,
Бродил по лесу, в озере купался.
На эти сосны мне не наглядеться.
Пойти гулять иль на траве прилечь?
Здесь всё моё! Здесь проходило детство,
Которого не спрятать, не сберечь.
И яблоки, и свежий запах мяты,
Орешника высокие кусты,
Далёкие вечерние закаты,
Знакомые деревья и цветы.
И вёсла надрываются и стонут,
И лодка наклоняется слегка,
А над рекой туман плывёт
И тонут
Измятые водою облака.
Деревья тянутся к простору, к солнцу, к свету,
Ещё я молодыми помню их.
Здесь всё как прежде,
Только детства нету, –
И нет уже товарищей моих.

Мы вышли в сад.
(Ты даже позабыла
Надеть пальто).
А нас встречает осень.
Она хрустит
(Так лишь хрустят суставы
Замёрзших пальцев).
И к ногам слетает
Упругим яблоком,
Блестящим и холодным.
Мы вышли в сад.
И нам понятно стало,
Что детство кончилось,
Что этот сад,
Где раньше
Мы бегали,
Ловили птиц,
Смеялись, —
Теперь нам дорог
Как воспоминанье.
Калитка скрипнула.
Мы повернули вправо
И по мощёной улице пошли.
Тому назад лет десять,
По утрам,
Когда рассвет невнятно начинался,
Здесь шёл пастух,
А перед ним покорно,
Сосредоточенно брели коровы.
И мы задумались…
Но вдруг из-за угла,
Подрагивая и гудя истошно,
Тяжёлый показался грузовик.
За ним ещё один…
Мы поспешили
Скорее удалиться с мостовой.
Шофёры презирали нас, наверно.

Мы молоды, свободны,
Нам не нужно
О прошлом, о далёком вспоминать.
Нам некому завидовать –
Мы сами
Огромный поворачиваем мир.
И то, что в этом городке
Ютилось тихо и беспечно жило,
Вставало утром и на рынок шло,
И перед домом клумбы разбивало, —
Мы взяли в руки.
И, как в сказке, вырос
Прекрасный город силы и здоровья.
Весёлым юношей с весёлыми глазами!
…………………………………………
Тебе не холодно?
Накинь моё пальто.
Взгляни кругом.
Ты видишь — этот город
Упорной нашей дружбой зарождён.

Я помню,
Мы вставали на рассвете.
Холодный ветер
Был солоноват и горек.
Как на ладони,
Ясное лежало море,
Шаландами
Начало дня отметив.
А под большими
Черными камнями,
Под мягкой, маслянистою травой
Бычки крутили львиной головой
И шевелили узкими хвостами.
Был пароход приклеен к горизонту
Сверкало солнце, млея и рябя,
Пустынных берегов был неразборчив контур.
Одесса, город мой, мы не сдадим тебя!
Пусть рушатся, хрипя, дома в огне пожарищ,
Пусть смерть бредет по улицам твоим,
Пусть жжет глаза горячий черный дым,
Пусть пахнет хлеб теплом пороховым,
Одесса, город мой,
Мой спутник и товарищ,
Одесса, город мой,
Тебя мы не сдадим!

Бывает так, что в тишине
Пережитое повторится…

Сегодня дальний свист синицы
О детстве вдруг напомнил мне.
И это мама позабыла
С забора трусики убрать…
Зимует Кунцево опять,
И десять лет не проходило…

Пережитое повторится…

И папа в форточку свистит,
Синица помешала бриться,
Синица к форточке летит…

Кляня друг друга, замерзая,
Подобны высохшим кустам,
Птиц недоверчивых пугая,
Три стихотворца входят к нам.

Биндюжной их встречают бранью,
В ней много юга и тепла,
И строчки возникают сами,
И забывают про меня.

А я на самодельных лыжах
По следу стройному бегу,
Меж двух березок, ниже, ниже,
Мигнуло солнце глазом рыжим,
Снег словно мухами засижен…
Так в предрассветном сне,
как в детстве, я живу.

Ты помнишь дачу и качели
Меж двух высоких тополей,
Как мы взлетали, и немели,
И, удержавшись еле-еле.
Смеялись. А потом сидели
В уютной комнате твоей.
Был час, когда река с луною
Заводит стройный разговор.
Когда раздумывать не стоит
И виснут вишни за забор.
Здесь, ни о чем не беспокоясь,
Торжествовала старина.
Сквозь лес мигнет огнями поезд,
Гудок… И снова тишина.
«На дачку едешь наудачку»,—
Друзья смеялись надо мной:
Я был влюблен в одну чудачку
И бредил дачей и луной.
Там пахло бабушкой и мамой,
Жила приличная семья.
И я твердил друзьям упрямо.
Что в этом вижу счастье я.
Не понимая, что влюбился
Не в девушку, а в тишину,
В цветок, который распустился,
Встречая летнюю луну.
Здесь, ни о чем не беспокоясь,
Любили кушать и читать.
А я опаздывал на поезд
И оставался ночевать.
Я был влюблен в печальный рокот
Деревьев, скованных луной,
В шум поезда неподалеку
И в девушку, само собой.

***
Хотел написать я поэму,
Казалось: в волны и – плыви…
Решать простую теорему
О нищете и о любви.
Не вышло. Потому что болью
В зубах навязла нищета,
А то, что называл любовью,
Была смешная суета.

Мне противно жить не раздеваясь,
На гнилой соломе спать.
И, замерзшим нищим подавая,
Надоевший голод забывать.

Коченея, прятаться от ветра,
Вспоминать погибших имена,
Из дому не получать ответа,
Барахло на черный хлеб менять.

Дважды в день считать себя умершим,
Путать планы, числа и пути,
Ликовать, что жил на свете меньше
Двадцати.

Нам не жить, как рабам,
Мы родились в России,
В этом наша судьба,
Непокорность и сила.