Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

Кем я был? Могильною травою?
Хрупкой галькою береговою?
Круглобоким облачком над бездной?
Ноздреватою рудой железной?

Та трава могильная сначала
Ветерок дыханием встречала,
Тучка плакала слезою длинной,
Пролетая над родной долиной.

И когда я говорю стихами —
От кого в них голос и дыханье?
Этот голос — от прабабки-тучи,
Эти вздохи — от травы горючей!

Кем я буду? Комом серой глины?
Белым камнем посреди долины?
Струйкой, что не устает катиться?
Перышком в крыле у певчей птицы?

Кем бы я ни стал и кем бы ни был —
Вечен мир под этим вечным небом:
Если стану я водой зеленой —
Зазвенит она одушевленно,

Если буду я густой травою —
Побежит она волной живою.

В мире всё бессмертно: даже гнилость.
Отчего же людям смерть приснилась?

Выдь на зорьке и ступай на север
По болотам, камушкам и мхам.
Распустив хвоста колючий веер,
На сосне красуется глухарь.

Тонкий дух весенней благодати,
Свет звезды — как первая слеза…
И глухарь, кудесник бородатый,
Закрывает желтые глаза.

Из дремотных облаков исторгла
Яркий блеск холодная заря,
И звенит, чумная от восторга,
Зоревая песня глухаря.

Счастлив тем, что чувствует и дышит,
Красотой восхода упоен,—
Ничего не видит и не слышит,
Ничего не замечает он!

Он поет листву купав болотных,
Паутинку, белку и зарю,
И в упор подкравшийся охотник
Из берданки бьет по глухарю…

Может, так же в счастья день желанный,
В час, когда я буду петь, горя,
И в меня ударит смерть нежданно,
Как его дробинка — в глухаря.

Прощай, прощай, моя юность,
Звезда моя, жизнь, улыбка!
Стала рукой мужчины
Мальчишеская рука.
Ты прозвенела, юность,
Как дорогая скрипка
Под легким прикосновеньем
Уверенного смычка.
Ты промелькнула, юность,
Как золотая рыбка,
Что канула в сине море
Из сети у старика!

Я стоял у поворота
Рельс, бегущих от Арбата,
Из трамвая глянул кто-то
Красногубый и чубатый.
Как лицо его похоже
На мое — сухое ныне!..
Только чуточку моложе,
Веселее и невинней.
А трамвай — как сдунет ветром,
Он качнулся, уплывая.
Профиль юности бессмертной
Промелькнул в окне трамвая.
Минут годы. Подойдет он —
Мой двойник — к углу Арбата.
Из трамвая глянет кто-то
Красногубый и чубатый,
Как и он, в костюме синем,
С полевою сумкой тоже,
Только чуточку невинней,
Веселее и моложе.
А трамвай — как сдунет ветром,
Он промчится, завывая…
Профиль юности бессмертной
Промелькнет в окне трамвая.

На висках у нас, как искры,
Блещут первые сединки,
Старость нам готовит выстрел
На последнем поединке.
Даже маленькие дети
Станут седы и горбаты,
Но останется на свете
Остановка у Арбата,
Где, ни разу не померкнув,
Непрестанно оживая,
Профиль юности бессмертной
Промелькнет в окне трамвая!

Крестьяне встали рано
И к лагерю пришли,
Крестьяне капитана
У берега нашли.

Вдоль берега над Збручем
Разбит советский стан.
Задумчиво по круче
Шагает капитан.

Легки стальные кони,
Да враг-то, вишь, не прост:
Спасаясь от погони,
Взорвала шляхта мост.

Приветливы и русы,
Пригожи и ловки
Семь рослых белорусов —
Народ-здоровяки.

Знакомились без страха,
По форме стали в ряд.
Оправили рубахи
И хором говорят:

«Ступай в свою палатку
Да малость отдохни,
А мы положим кладку
Через речные пни».

«Хоть танк не шел ни разу
По этаким мостам,
Обижу их отказом! —
Подумал капитан. —

Не вычерпать колодца
При помощи ковша,
Но пусть построят хлопцы
Мосток из камыша.

Поставлю для опоры
Я за рекой редут,
А к ночи и саперы,
Пожалуй, подойдут!»

В походах отдых краток:
Вздохнул — и вновь бросок!
Отряд в тени палаток
Улегся на часок.

Холщовые онучи,
Худые лапотки.
Берут ломы получше,
Покрепче молотки.

В кустах краснеет осень,
А семеро ребят
Срубают мачты сосен
Да дерево долбят.

Строгают неустанно
Пахучую кору,
И будят капитана
Ребята ввечеру:

«Вставай с шинели быстро,
Товарищ капитан!
Веди своих танкистов
За шляхтой за пятам!

Коня загонишь в мыле,
Коль шляхта кажет хвост!
А мы уже срубили,
Какой сумели, мост».

И веря и не веря
Диковинным вестям,
С крестьянами на берег
Выходит капитан:

Холщовые онучи,
Худые лапотки.
Забили в днище Збруча
Саженные быки.

Построенный по нитке,
Лежит широкий мост,
Гремят по нем зенитки,
Поднявшись в полный рост.

Бегут по мосту танки,
Бегут — не отстают.
Бойцовские тальянки
Без умолку поют!..

Приветливы и русы,
Столпились у реки
Семь рослых белорусов —
Народ-здоровяки.

Цветут ромашки в жите
У шляха на краю…
«Товарищи! Скажите
Фамилию свою!»

Товарищи без страха
По форме стали в ряд,
Оправили рубахи
И хором говорят:

«Служить советской рати
Готовы и вперед!
Мы все — родные братья,
А имя нам — народ».

В денек
Золотой и нежаркий
Мы в панскую Польшу вошли
И в старом
Помещичьем парке
Охотничий замок нашли.

Округу
С готических башен
Его петушки сторожат.
Убогие шахматы пашен
Вкруг панского замка лежат.

Тот замок
Из самых старинных.
О нем хоть балладу пиши!
И только
В мужицких чупринах
От горя
Заводятся вши…

Мы входим туда
Без доклада,
Мы входим без спросу туда —
По праву
Штыка и приклада,
По праву
Борьбы и труда.

Проходим
Молельнею древней
Среди деревянных святых
И вместе с собой
Из деревни
Ведем четырех понятых.

Почти с поцелуем воздушным,
Условности света поправ,
В своем кабинете
Радушно
Встречает нас
Ласковый граф.

Неряшливо
Графское платье:
У графа —
Супруга больна.
На бархатном
Графском халате
Кофейные пятна вина.

Избегнем
Ненужных вопросов!
Сам граф
Не введет нас в обман:
Он только —
Эстет и философ,
Коллекционер,
Меломан.

И он,
Чтоб не вышло ошибок,
Сдает нам
Собранье монет.
Есть в замке
Коллекция скрипок
И только оружия —
Нет.

Граф любит
Оттенки кармина
На шапках
Сентябрьских осин.
О, сладость часов
У камина,
Когда говорит
Клавесин!

Крестьяне?
Он знает их нужды!
Он сам надрывался,
Как вол!
Ему органически чужды
Насилие
И произвол!

И граф поправляет,
Помешкав,
Одно из колец золотых…
Зачем же
Играет усмешка
На синих губах
Понятых?

Они околдованы пеньем
Наяд
В соловьиных садах!..
По шатким
Скрипучим ступеням
Мы всходим
На графский чердак.

Здесь всё —
Как при дедушке было:
Лежит голубиный помет…
Подняв добродушное рыло,
Стоит в уголку
Пулемет!

Так вот что
Философ шляхетский
Скрывал
В своем старом дворце!
Улыбка
Наивности детской
Сияет на графском лице.

Да!
Граф позабыл пулеметы!
Но все подтвердят нам
Окрест:
Они — лишь для псовой охоты
Да вместо трещоток —
В оркестр!..

Как пляшут
Иголочки света
В брильянте на графской руке!
Крестьяне
Философа в Лету
Увозят на грузовике.

«Слезайте
С лебяжьей перины!
Понежились!
Выспались всласть!
Балладу
О замке старинном
Допишет
Советская власть».