Вячеслав Иванов - Cor ardens
Так мы летим (из наших нимбов мгла
Пьет лала кровь и сладость изумруда) -
Одной судьбы двужалая стрела.
4 «Одной судьбы двужалая стрела…»Одной судьбы двужалая стрела
Над бездной бег расколотый стремила,
Пока двух дуг любовь не преломила
В скрещении лучистого угла.
И молнии доколь не родила
Тоска двух сил — одну земля кормила,
Другую туч глухая мгла томила -
До ярых нег змеиного узла.
Чья власть, одна, слиянных нас надмила -
Двусветлый дар струит, чтоб темь пила,-
Двух сплавленных, чтоб света не затмила?
И чья рука волшебный луч жезла
Четой эхидн сплетенных окаймила?
И двух коней одержит удила?
5 «Одна рука одержит удила…»Одна рука одержит удила
Двух скакунов. Однем браздам покорны,
Мы разожгли горящих грудей горны
И напрягли крылатые тела.
Два молнию похитивших орла,
Два ворона единой вещей Норны,
Чрез горный лед и пламенные терны
Мы рок несем единый, два посла.
Один взнуздал наездник-демон коней
И, веселясь неистовой погоней,
То на двоих стопами, прям, стоит,-
То, разъяря в нас пыл и ревность спора,
На одного насядет — и язвит,
Единая, двоих и бесит шпора.
6 «Единая двух коней колет шпора…»Единая двух коней колет шпора;
В нас волит, нас единый гонит дух,
Как свист бича, безумит жадный слух
Немая весть двойного приговора…
Земную грань порыва и простора
Так рок один обрек измерить двух.
Когда ж овцу на плечи взял пастух -
Другой ли быть далече без призора?
Нет, в овчий двор приидет и она -
И, сирая, благого Криофора
На кроткие возляжет рамена.
Уж даль видна святого кругозора
За облаком разлук двоим одна:
Два ока мы единственного взора.
7 «Два ока мы единственного взора…»Два ока мы единственного взора;
И если свет, нам брезживший, был тьма,
И — слепоты единой два бельма,-
И — нищеты единой два позора,-
Бредя в лучах, не зрели мы убора
Нетленных слав окрест,— одна тюрьма
Была двоим усталых вежд дрема
Под кущами единого Фавора.
Но ты во храм сияющий вошла;
А я один остался у притвора,
В кромешной тьме… И нет в устах укора,-
Но вс тобой светла моя хвала!
Одних Осанн мы два согласных xopa;
Мечты одной два трепетных крыла.
8 «Мечты одной два трепетных крыла…»Мечты одной два трепетных крыла
И два плеча одной склоненной выи,
Мы понесли восторги огневые,
Всю боль земли и всю пронзенность зла.
В одном ярме, упорных два вола,
Мы плуг влекли чрез целины живые,
Доколь в страду и полдни полевые
Единого, щадя, не отпрягла
Хозяина прилежная забота.
Так двум была работой красота
Единая, как медь двойного сота.
И тению единого креста
Одних молитв слияли два полета
Мы, двух теней скорбящая чета.
9 «Мы — двух теней скорбящая чета…»Мы — двух теней скорбящая чета
Над сном теней Сновидца грезы сонной…
И снится нам: меж спящих благовонный
Мы алавастр несем к ногам Христа.
И спит народ, и стража у креста,
И пьян дремой предсмертной пригвожденный.
Но, преклонив к нам облик изможденный:
«В иные взят,— так молвит он,— места,
По Ком тоской болеете вы оба,
И не найдет для новых, горших мук
Умершего земли мятежной злоба.
Воскресшего не сдержит темный круг…»
И вот стоим, не разнимая рук,
Над мрамором божественного гроба.
10 «Над мрамором божественного гроба…»Над мрамором божественного гроба
Стоим, склонясь: отверст святой ковчег,
Белеющий, как непорочный снег
Крылами вьюг разрытого сугроба
На высотах, где светов мать — Ниоба
Одела в лед свой каменный ночлег…
Отверст — и пуст. Лишь алых роз побег
Цветет в гробу. Глядим, дивяся, оба:
Ваяньями гробница увита,-
Всю Вакх заткал снаружи гроздьев силой
И стае птиц их отдал светлокрылой.
И знаем: плоть земли — гробница та…
Невеста, нам предстала ты могилой,
Где древняя почиет красота!
11 «Где древняя почиет красота…»Где древняя почиет красота,
Ты, Дионис, гостей родной чужбины
Скрестил пути и праздновал гостины!
Из трех судеб разлукой отнята
Одна была. Два сорванных листа
Ты, сочетав, умчал в свои быстрины.
Трех прях прельстил и выпрял три судьбины,
Тобой благих явилась правота!
И, как пяте ответствует пята,
Когда один в священном пляшет круге
Иль звезд-сестер вращается чета,-
Исполнилась нецельных полнота!
И стали два святынь единых слуги,
Единых тайн двугласные уста.
12 «Единых тайн двугласные уста…»Единых тайн двугласные уста,
Мы бросили довременное семя
В твои бразды, беременное Время,-
Иакха сев для вечери Христа;
И рдяных роз к подюжию Креста
Рассыпали пылающее бремя.
Так в пляске мы на лобной выси темя,
На страшные в венках взошли места.
Безвестная сердца слияла Кана;
Но крестная зияла в розах рана,
И страстный путь нам подвиг был страстной -
И духом плоть, и плотью дух — до гроба,
Где, сросшись вновь, как с корнем цвет родной,
Себе самим мы Сфинкс единый оба.
13 «Себе самим мы Сфинкс единый оба…»Себе самим мы Сфинкс единый оба,
Свой делим лик, закон свершая свой,-
Как жизнь и смерть. Мой свет и пламень твой
Кромешная не погребла чащоба.
Я был твой свет, ты — пламень мой. Утроба
Сырой земли дохнула: огневой
Росток угас… Я жадною листвой,
Змеясь, горю; ты светишь мной из гроба.
Ты ныне — свет; я твой пожар простер,
Пусть пали в прах зеленые первины
И в пепл истлел страстных дерев костер:
Впервые мы крылаты и едины,
Как огнь-глагол синайского куста;
Мы — две руки единого креста.
14 «Мы — две руки единого креста…»Мы — две руки единого креста;
На древо мук воздвигнутого Змия
Два древние крыла, два огневые.
Как чешуя текучих риз чиста!..
Как темная скрижаль была проста!
Дар тесных двух колец — ах, не в морские
Пурпурные струи! — огня стихия,
Бог-дух, в твои мы бросили уста!-
Да золото заветное расплавит
И сплавит вновь — Любовь, чье царство славит
Дубравы стон и пылкая смола!..
Бог-дух, тебе, земли креститель рдяный,
Излили сок медвяный, полднем пьяный,
Мы, два грозой зажженные ствола.
КАНЦОНА II
Сидящею на мраморном столпе
Явилась ты, на зов немых печалей,
В селеньях грезы сонной;
И белый столп, над лугом вознесенный,
И снежный блеск одежд, и свет сандалий
Тебя приметной делали толпе.
Смеясь, хотела к низменной тропе
Ты ринуться с колонны,
Как ангел окрыленный:
Воздушной мы не верили стопе.
Как облак, столп истаял:
Внезапней ты сошла, чем каждый чаял.
2Был вестью утренней возвеселен
Кто хладный холм лобзал в ночи пасхальной,
Когда святится славой
Невеста-Ночь, и, смертью смерть поправый,
Ей зрим Жених, и рвется погребальный
В могилах, на святых останках, лен.
Безмолвствуй, песнь! Воззревший ослеплен.
Пой: благостны и правы,
Любовь, твои уставы!
Несешь ты миро — камень отвален.
Но в свете сокровенны,
Чьи новые тела цветут нетленны.
3Склонилась, шепчешь мне: «Тебя вотще ль
Я наставленьем долгим наставляла
В доверьи цельном Свету?
Из явных тайн моих простую эту
Еще ль разоблачить от покрывала
Ты медлишь робким сердцем,— и досель
Всё за холмом звучит моя свирель,
Подруга Божью лету,
