KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Константин Бальмонт - Зеленый вертоград. Слова поцелуйные

Константин Бальмонт - Зеленый вертоград. Слова поцелуйные

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Константин Бальмонт - Зеленый вертоград. Слова поцелуйные". Жанр: Поэзия издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Врывались лучи.

И выли все звери,

И били их громы,

Под звоны свирели,

Их секли мечи.


И лик был там львиный,

И лик был орлиный

И лик человечий,

И лик был тельца.

Ломалися спины,

Крушились вершины,

В безжалостной сече,

В крови без конца.


В небесных пожарах,

В верховных разрывах,

Стояли четыре

Небесных гонца.

И малых и старых,

Как стебли на нивах,

Косили всех в мире,

В огне без конца.


И только над крышей

Той бездны безбрежной,

Той сечи кровавой

Зверей и людей

Все выше и выше,

Как сон белоснежный,

Взносились со славой

Толпы голубей.

ДУХ ВРАЧУЮЩИЙ

Отошла за крайность мира молнегромная гроза,

Над омытым изумрудом просияла бирюза,

И невысказанным чудом у тебя горят глаза.


Темный лес с бродящим зверем словно в сказку

                                       отступил,

Сад чудес, высокий терем, пересвет небесных сил,

В Бога верим иль не верим. Он в нас верит,

                                       не забыл.


Обручил с душою душу Дух Врачующий, Господь,

Обвенчал с водою сушу, чтоб ступала твердо плоть,

Хлеб всемирный не разрушу, хоть возьму себе

                                          ломоть.


Стало сном, что было ядом, даль вселенская чиста,

Мы проходим в терем садом, нет врага в тени

                                           куста,

Над зеленым Вертоградом веселится высота.

В ВЕЛИКОМ ЗАРЕВЕ

Вот, я прочел, не отрываясь

Все то, что должен был прочесть,

В великом зареве сливаясь

Со всем, что в Звездах звездно есть.


И там, где эти свечи Рая

Не достигают Красоты,

Я буквы вычеркнул, стирая,

Кривые выпрямил черты.


И там, где, в Вечность воплощаясь,

Возникла цельно кривизна,

Я долго медлил, восхищаясь,

Воскликнув: «Да живет она».


И там, где в стройные колонны

Сложились строки прямоты,

Я стих пропел, и, многозвенны,

Возникли храмы и цветы.


И там, где в очи смотрят очи,

Где на звезду глядит звезда,

Благословил я дни и ночи,

И быть велел им навсегда.


В великой грамоте, единой,

В гремящей книге Родослов,

Где каждый лист взнесен пучиной,

За каждой буквой сонм веков.

ДРЕВО

Наш Сад есть единое Древо,

С многолиственным сонмом ветвей

Его насадила лучистая Ева,

В веках и веках непорочная Дева,

И Жена,

И Матерь несчетных детей.


Наш Сад посребряет Луна,

Позлащает горячее Солнце,

Сиянье заоблачных слав,

Изумруды для ствол-облекающих трав

И листов

Нам дарует свеченье нездешних морей,

И хоть нет тем морям берегов,

Можно в малое зреть их оконце,

Что в душе раскрывается в малых озерах очей,

В духе тех, кто, от вечного Древа

Воспринявши цветочную пыль,

Так покорен качанью зеленых ветвей,

Как покорен ветрам легкозвонный ковыль,

Где звучит — не звучит многозвучность напева.

И сияет наш Сад, и цветет,

И цветы голубые дает

Хороводно-раскинутый Синь-небосвод.

И с бессмертной усмешкой Адам

Повествует о Еве пленяющей нам,

Под раскидистой тенью единого Древа.

СЕДЬМЫЕ НЕБЕСА

Когда раскрылись нам Седьмые Небеса,

Когда под звонкий гул златого колеса,

Промчались в высоте толпы крылатых птиц,

Мы чувствовали все, что светит нам краса

Непризрачных существ, нездешних колесниц.


Над каждым колесом, на некой высоте,

Был голубь, словно снег в нагорной красоте,

Четверократный блеск над каждым, кто был там,

Земное все — не то, а эти в высях — те,

И можно с ними быть, и это видно нам.


Как быстры кони все. Как сказочен их вид.

В очах у каждого был камень-маргарит.

А тело — стройное, жемчужно-пышный хвост,

У каждого из уст сияние горит,

Как будто он испил от разнствующих звезд.


И гривою взмахнув жемчужною своей,

Ярился каждый конь дрожанием ноздрей,

А вождь крылатых тех держал в руке ключи,

Всех жаждущих он мчал к нагорностям, скорей,

Туда, где первый день, последние лучи.

ЗВЕЗДОЛИКИЙ

Лицо его было как Солнце — в тот час когда Солнце

                                            в зените,

Глаза его были как звезды — пред тем как сорваться

                                             с Небес,

И краски из радуг служили как ткани, узоры,

                                              и нити,

Для пышных его одеяний, в которых он снова

                                             воскрес.


Кругом него рдянились громы в обрывных

                                  разгневанных тучах,

И семь золотых семизвездий как свечи горели пред

                                                 ним,

И гроздья пылающих молний цветами раскрылись

                                           на кручах,

«Храните ли Слово?»— он молвил,— мы крикнули

                                  с воплем: «Храним».


«Я первый,— он рек,— и последний»,— и гулко

                                      ответили громы,

«Час жатвы,— сказал Звездоокий. — Серпы

                                 приготовьте. Аминь».

Мы верной толпою восстали, на Небе алели изломы,

И семь золотых семизвездий вели нас к пределам

                                             пустынь.

ПРОРОЧЕСТВО БОЖЬИХ ЛЮДЕЙ

По левую сторону, в одеянии страшном,

Души грешные, сумраки лиц.

Свет и тьма выявляются, как в бою рукопашном,

Все расчислено, падайте ниц.


По правую сторону, в одеяньи лучистом,

Те, которых вся жизнь жива.

Золотые их волосы  в красованьи огнистом,

Как под солнцем ковыль-трава.


Минуты отшедшие, не вспыхнувши золотом,

Тяжелым упали свинцом.

И в поле неполотом, и в сердце расколотом

Все размножилось цепким волчцом.


Вы, время забывшие, вы Мира не видели,

Хоть к Миру пиявка и льнет.

Себя не украсивши, вы Солнце обидели,

Вас Солнце, вас Ветер сомнет.


Глаза ваши мертвые как будто вы вделаны,

Как будто они из стекла.

И стрелами будут дела, что не сделаны,

Зачем вас Земля родила?


Лежите в болотах гнилыми колодами,

В жерле ненасытных котлов.

Но к Солнцу — кто солнечный —

                      веселыми всходами —

Взойдет до жемчужных садов!

ДВЕНАДЦАТИВРАТНЫЙ

И город был чистый и весь золотой,

И словно он был из стекла,

Был вымощен яшмой, украшен водой,

Которая лентами шла.


Когда раскрывались златые врата,

Вступали пришедшие — в плен,

Им выйти мешала назад красота

Домов и сияющих стен.


Сиянье возвышенных стен городских,

С числом их двенадцати врат,

Внушало пришедшему пламенный стих,

Включавший Восход и Закат.


В стенах золотилось двенадцать основ,

Как в годе — двенадцать времен,

Из ценных камней, из любимцев веков,

Был каждый оплот соплетен.


И столько по счету там было камней,

Как дней в семитысячьи лет,

И к каждому ряду причтен был меж дней

Еще высокосный расцвет.


Там был гиацинт, и небесный сафир,

И возле смарагдов — алмаз,

Карбункул, в котором весь огненный мир,

Топаз, хризолит, хризопрас.


Просвечивал женской мечтой Маргарит,

Опал, сардоникс, халцедон,

И чуть раскрывались цветистости плит,

Двенадцатиструнный был звон.


И чуть в просияньи двенадцати врат

На миг возникали дома,

Никто не хотел возвращаться назад,

Крича, что вне Города — тьма.


И тут возвещалось двенадцать часов

С возвышенных стен городских,

И месяцы, в тканях из вешних цветов,

Кружились под звончатый стих.


И тот, кто в одни из двенадцати врат

Своею судьбой был введен,

Вступал — как цветок в расцветающий сад,

Как звук в возрастающий звон.

ОСАННА

— Что было у вас за пирами?

— Цветочные чаши, любовь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*