Неизвестен Автор - Современные куртуазные манеристы (сборник)
Ты к тайне тайн меня не подпускала,
Но позволяла грудь поцеловать.
И нежные девические груди
Пред зеркалом ты гладила потом...
И вдруг слегла в стремительной простуде
И разделил нас черный водоем.
Вот вышел доктор. Вот остановился.
Вот снял пенсне. Неужто плачет он?
"Что с Катей,доктор?"-он перекрестился
И молча протянул мне медальон.
Что это?"- "Если вас она любила,
Вам лучше знать... Молитесь за нее."
"Вы врете, доктор!"-"Юноша!мой милый,
Мужайтесь! и - какое тут вранье..."
Хотите слышать мненье человека,
Который знает суть добра и зла?
Пусть правда умерла в начале века,
Но Красота - сегодня умерла! "
Сказал и растворился в полумраке...
Я выслушал с усмешкой этот вздор
И подмигнул случайному зеваке,
Который наш подслушал разговор.
Смутился и ушел ночной прохожий,
А я сверкнул железным коготком,
И в книжечке, обшитой черной кожей,
Поставил крест на имени твоем.
Довольный неожиданным успехом,
Нарисовал в цветах и лентах гроб,
И прежде чем уйти, швырнул, со смехом
Твой медальон в серебряный сугроб.
Люби свое тело
"...люди могут обходиться без тел... но все же время от времени я беру напрокат тело в местном телохранилище и брожу по родному городку..." Курт Воннегут, рассказ "Виток эволюции"
Смотришь ты на себя - две руки, две ноги, почему-то всего лишь одна голова... Смотришь в зеркало ты, и твои же мозги заставляют шептать тебя эти слова: "Почему я такой? почему без хвоста? Крыльев нет почему, бивней, как у слона? Мне дано это тело, дано неспроста, почему ж недоволен я им ни хрена? Ограничен движений и жестов набор, я на тело смотрю с непонятной тоской, поселенный в него - кем, зачем? о, позор! почему я такой? почему я такой?" Человек, ты неправ. Своим телом гордись! Я могу рассказать тебе случай один только больше не хмурься, давай улыбнись в общем жил в Подмосковье один гражданин, гражданин был банкиром; он был одинок; жил в шикарной квартире лет десять уже; накопить за всю жизнь кучу золота смог но не знал, что как раз на его этаже по халатности чьей-то в стене есть плита, от которой к нему радиация шла. Он не знал ничего, он брал на дом счета, все сидел - облучался и пел "тра-ла-ла". Если б Гейгера счетчик в квартиру его поместить, то зашкалило б счетчик тогда. Но бедняга - банкир ведь не знал ничего, продолжал облучаться - и так шли года. И однажды мутантом проснулся, увы, сел в кровати и чувствует - что-то не так... Он ощупал себя по краям головы, тут же бросился к зеркалу с возгласом "фак!" Там, где ушки его красовались всегда два огромнейших уха слоновьих торчат, вместо носа свисает до пола байда длинный хобот; над ним - обезумевший взгляд. Хвост внезапно отрос; вместо рук - два крыла; пингвинячее тельце и ласты внизу... Потрясенный банкир наш дополз до стола, стал в истерике биться, пуская слезу. А потом стал по комнатам бегать, трубя, молотя свою мебель тигриным хвостом, избегая при этом смотреть на себя, быстро уши мотались; он думал о том, как теперь ему быть? как на службу идти? все, карьере конец! засмеют, засмеют! как бы хоботом в банке родном не трясти, все ж другие банкиры его не поймут. Боже мой! а сегодня Лариса придет! Если уши слоновьи увидит она, явно в обморок тут же она упадет, не захочет любить человека - слона. Да, а чем он, к примеру, ее б стал любить? там, где раньше красивый стоял великан, нынче - гладкое место. О, как дальше жить? тут банкир наш увидел бутылку, стакан, и решил: "Буду пить. Буду хоботом пить." Налакался "мартини", чего-то поел, обезумел совсем, начал стекла лупить, вскоре ласты разъехались - он захрапел. Через день или два, дверь стальную взломав, к человеку - слону из ОМОНа пришли, и поймали его, и снотворного дав, в неизвестную дальнюю даль увезли. ... Я надеюсь, тебя впечатлил мой рассказ? Человек, не ропщи, своим телом гордись, все мы - люди, и тело такое у нас, и ведь классное тело - ну что ты, смирись, вот у женщин красивые очень тела, в подавляющей массе они хороши; у мужчин есть Шварцнеггер. И все-то дела ты пойми, нам природа немало дала, твое тело - приют твоей вечной души.
Гимн сладострастию (гекзаметр)
Вот, развалившись комфортно с подругой на мягких подушках, я сигаретку беру и видак свой включаю с пульта. Вижу прелестную даму, пришедшую в порно сниматься, я на экране, невольно подумав: "Хороший фильмец". Ух ты, смотри - неприступная с виду прелестная дама, видимо вспомнив о том, для чего к этим людям пришла, неторопливо, весьма грациозно снимает одежду... Вот на постель возлегла, не снимая ажурных чулок. Тут появляются голых два парня, в постель к ней ложатся, и уступает покорно она бурным ласкам парней. Больше того, позволят обоим войти в ее тело встал один сзади, другой же ее заставляет мычать. Как говорится, в натуре, дает эта дамочка жизни... Вот уже позу сменила и двое, став сзади нее, вырвали крик из груди ее полной, войдя в нее вместе. Видно приятно красавице - стонет уже, не кричит. Я, восхищенный картиной такою, подругу ласкаю, часть из того, что увидели мы, мы сейчас повторим. Что же, да здравствует жизнь, и любовь, и да здравствует порно! Глянь, как мой стержень огромный раздулся и сладко набух.
Похмельный синдром - 2
(Посвящаю музыкантам группы "Лосьон") "Эх ты, служба! смотри, как надо!" Он налил в стакан водки и опрокинул в рот, словно выплеснул в воронку, только кадык дернулся. "А мне тоже завтра на работу. И плевать!" - пьяно прокричал он Рындину в ухо. "Гога прав, - мило улыбнулась Наташа. - Выпей, Вася. Что с тобой случится? Ради меня..." И она так взглянула на лейтенанта, что у него сладко кольнуло в сердце. Рындин храбро выпил." "Сын приблизился к матери. Она предложила ему хлеб с маслом, но он отрицательно покачал головой, оттопырил губы и издал горловой звук, напоминающий крик молодого осла. Опьяневшие гости засмеялись, кто-то похлопал в ладоши. Поощренный вниманием, мальчик самодовольно улыбнулся и потребовал еще вина. Отец снова налил неполную рюмочку... Неудивительно, что в 16 лет этот мальчик побывал не раз в вытрезвителе." Отрывки из книги опытного клинициста-психиатра Лидии Богданович "О вреде алкоголя". Весь год - поэзовечера, я так когда-нибудь помру. Опять напился я вчера, опять мне стыдно поутру. Зарядку сделать не могу и это мучает меня, лежу - сплошной туман в мозгу при свете беспощадном дня. Жена кричит: "Вот прохиндей! вернулся ночью, в доску пьян!" Я возражаю вяло ей: "Зато же я - не наркоман, я - не убийца и не вор, не педофил, не некрофил. Мне тяжко слушать этот вздор, да, выпил я, а кто не пил? Есенин пил, Добрынин пьет, Высоцкий квасил за троих, и даже Ельцин поддает ничем не лучше остальных. Ты не кричи. Нельзя же так, когда уже идут войной американцы на Ирак; когда в стране твоей родной подделок водочных полно, и всюду ложь обильная... Я пью - ведь мне не все равно, переживаю сильно я. Пойми, пойми - я твой кумир, а ты - ты тоже мой кумир. Пойми, пойми - нам нужен мир! Единый, нерушимый мир!" жена ушла, задумавшись. Пусть, пусть попробует понять что я наплел про эту жизнь... А я стал дальше вспоминать: Да, мощно я вчера поддал... Своим же собственным друзьям зачем-то закатил скандал зачем, уже не помню сам. Друзья простят, друзья поймут. Я вроде всем им говорил, что я - звезда, я очень крут, - и в грудь себя при этом бил. Ох, стыдно, стыдно... а почто под звуки песни "Бибигуль" я чье-то поджигал пальто, и чьей-то шубки каракуль? Зачем с дурацким смехом я по попке девушек лупил? я сам не выношу хамья а вел себя, ну как дебил. Все это было как во сне, а вспоминать мучительно. Как морду не набили мне? Вот это удивительно. Я при девчонках - о, позор! описал всю уборную, молол про секс какой-то вздор, чушь архитошнотворную. Держа пивко в одной руке, в другой держа "Столичную", я на казахском языке пел песню неприличную. Потом упал в костюме я И так с улыбкою лежал... О, пьяное безумие! потом я с криком убежал, Поймал такси, помчался вдаль, сто баксов кинул, мол, вези! - теперь мне этих денег жаль... Очнулся где-то я в грязи, без денег, с мутной головой, без паспорта домой пришел и рухнул спать, как неживой о, как же мне нехорошо... Но я - по прежнему поэт. Эй! Пьянство - все-таки беда. Друзья, скажите водке - "нет!" а солнечному миру - "да!"
А. Добрынину на день рождения
В доме престарелых - скоро отбой, в полутемном зале - поэт-ветеран, седой Андрей Добрынин, тряся головой, сидит у телевизора, смотрит в экран. На нем - халат и тапки; сегодня ему исполнилось - о ужас! - ровно сто лет. Поэт он знаменитый - и лишь потому нянечки ворчат, но не выключают свет. Он - Нобелевской премии лауреат, ему разрешено телевизор смотреть. Нянечки со швабрами идут вдоль палат, бормочут: "Не дай Бог вот так помереть". Вдруг седой Добрынин, тряся головой, окошко открывает и лезет в сад, а там - над ним мерцает созвездий рой, перед ним поэты - друзья стоят. Шампанское открыли, раздался смех, юные богини окружили его, влекут его на ложе любовных утех, и вот в саду вершится любви торжество. Нянечки поэта утром найдут, лежащего с улыбкой на мокром песке. Кулак закоченевший ему разожмут сережка золотая блеснет в кулаке.
