Евгений Гришковец - Сатисфакция (сборник)
Ю н о ш а. Драться?
В е т е р а н. Да не драться! Мы же боевые товарищи, если бы мы начали драться, мы бы начали с деревенских… Нет, так, между собой, шуткой, шутя. Правда, шутки у нас быстро закончились… (Короткая пауза.) Но друзьями мы всё-таки остались. Ты не перебивай меня! А моя хозяйка, как увидела, что мы перебрали, за мебель испугалась и всех нас вон из дому. Давайте-ка, говорит, ребятки, на воздух. Давайте, давайте, давайте! Хорошая женщина. Ну, и мы на воздух-то вышли, а силу-то девать-то некуда, силы-то и так много, да ещё пьяные. Увидели мы этот камень и друг друга начали подначивать, мол, «слабо». Ну, дураки, понимаешь. Вот это называется дураки, а не чудаки. Пьяные дураки. Ну и что? Всей гурьбой мы камень махом на эту гору закатили. А потом мы за это выпили ещё. Это уже мы зря сделали, потому что дальше я ничего не помню. Только помню, просыпаюсь, а голова… Она даже не болит, она гудит, как колокол. И кажется, голова такая большая и болит везде… Если с тобой такое случится, ты запомни: голову надо лечить, сразу. Это надо! Ты себе сразу, с утра налей. Да! Выпить будет трудно, но голову-то лечить надо. Ты себе налей… правда, если у тебя есть свободное время. Неделя или хотя бы дня четыре свободного времени, если есть — наливай. А у меня-то свободного времени не было, война! В любую секунду может что угодно случиться. Ну, на случай, если нет свободного времени, есть другой способ, особенно если ты в деревне. Ты пойди к колодцу. Набери водички колодезной студёной ведро, отпей сначала немножко или много, как хочешь. А потом всё остальное на себя вылей… И постой. Тебя ветерком обдует. Природа, она тебе всегда укажет, где твоё место, и тебя на это место поставит, запомни! И вот так стою я на месте уже, ветерок меня обдувает. Уже легче. Но боковым зрением вижу… А у меня боковое зрение очень развито, на войне без бокового зрения нельзя. Так вот, вижу я, идёт этот местный чудак к тому месту, где лежал его камень. Думаю, сейчас будет камень свой искать. А он, действительно, дошёл, огляделся по сторонам, понять ничего не может. А я-то хоть и уже обветренный, но ещё дурной. Подхожу к нему и говорю: «Молодец, закатил-таки, поздравляю». А он посмотрел на меня, осмотрел с головы до ног, молча развернулся и ушёл. Обиделся.
Ю н о ш а. А на что тут обижаться? Вы же ему помогли.
В е т е р а н. Да ты послушай сначала. Он же местный, его так просто не поймёшь. Но я чувствую, что обиделся человек. А я, когда вот такая обида возникает, мне всегда тяжело. Кое-как до вечера дотерпел, собрал ребят и говорю: «Обидели мы человека, неудобно, пойдёмте к нему сходим, поговорим». Взяли мы с собой выпить, закусить и пошли к нему. А у него домишечко на отшибе стоит. Мы пришли, постучались, всё честь по чести, мол, здравствуйте. И, должен тебе сказать, он нормальный мужик оказался. Дома у него бедненько, но порядок. Мужчина одинокий, но себя соблюдает. Усадил нас, тоже какую-то закуску достал. Посидели мы, выпили, поговорили. Ещё выпили. А он не отказывается, не пропускает. Нормальный мужик! Я тогда его в сторонку отвёл и говорю ему: «Ну чего ты обиделся? Не обижайся». А он говорит: «Да ладно, забудь уже. Проехали». А я ему: «Да я же вижу, что ты обиделся. Давай мы этот камень обратно скатим, и толкай его себе на здоровье». А он подумал и говорит: «Да нет, не надо. Теперь уже не то». А я ему: «Чего не то-то? Гора та же, камень тот же, ты тот же. Сейчас пойдём и вернём твой камень на место». А он остановил меня, взял за плечо, грустно посмотрел в глаза и говорит: «Теперь, – говорит, – уже не то». В общем, смысл такой: жизнь мы этому мужику поломали, понимаешь. Дай закурить.
Ю н о ш а. Так я же не курю.
В е т е р а н. Это ты молодец!.. До сих пор на душе камень. Вспоминаю каждый раз — и прям камень на душе. Мы-то спьяну… А он говорит: «Уже не то». Видишь, какой человек. Упорный! Один камень толкал, всегда один. Гордый! Другой бы на его месте стал бы кричать: «Куда вы мой камень? Как вы смели? Кто вы такие?» Мог бы так сказать? Мог! А он молча развернулся и ушёл. Вот какой человек, хоть и чудак. К чему я тебе эту историю рассказал? Аккуратнее надо быть с людьми.
Свет с Ветерана и Юноши уходит. Из-за занавеса в глубине сцены появляется Второй воин. Второй воин подходит к мачте с флагом. Свет только на него. У него в руке листок бумаги, он дописывает что-то на нём, а потом читает вслух.
В т о р о й в о и н. Здравствуй, дорогая моя. Здравствуй, любимая моя! Как давно я вам не писал, не сообщал, что жив и здоров. Прости, были на то военные причины. Обнимаю вас крепко, целую. Теперь вот могу наконец-то написать, что я жив и здоров. И всё хорошо. Были военные причины, про которые я писать не буду. Была передислокация, что значит — переезд. Переезд, как ты знаешь, дело непростое, даже когда с квартиры на квартиру. А у нас всё было намного труднее, нужно было всё собрать, перевезти, разобрать. Но теперь уже всё позади, хотя было трудно, потому что дело серьёзное, и времени писать не было. А теперь есть, и пишу, потому что всё хорошо. Но пишу неспроста. Произошло очень странное событие, но об этом позже. Сразу хочу сообщить, что, во-первых, я вас обнимаю крепко, всех вас целую и люблю. Потому что я по вам соскучился очень. Соскучился потому, что очень трудно было в последнее время, а теперь лучше, теперь мы стоим у моря, можно купаться хоть каждый день. Что ты видела в жизни? У нас-то там только речушка, да и та по колено, а здесь море. Мне нравится. В речке вода пресная, а тут солёная, пить нельзя, а купаться очень приятно. Но приснился мне странный сон. Вот поэтому хочу тебе написать. Снится мне, что небо ясное-ясное. И вдруг появляются три тучи. Представляешь, в небе три тучи, а остальное небо ясное. И плывут по небу эти тучи ко мне. (Появляется Богиня, тянет за верёвочку, и над головой Второго воина появляются три тучи. Второй воин продолжает.) Я смотрю на эти тучи, думаю, сейчас дождь пойдёт, и вдруг из одной тучи — молния, ба-бах! (Богиня дёргает за верёвочку, из одной тучи падает молния. Рядом со Вторым воином. Гремит гром. Второй воин продолжает.) Я думаю, ничего себе. А тут из второй тучи молния ба-бах! И опять рядом! (Богиня опять что-то дёргает, и из другой тучи падает молния. Гремит гром. Второй воин продолжает.) Ну, думаю, третья точно в меня, зажмурился, а тучи как летели, так и улетели. Проснулся я тогда весь в поту и думаю: это знак. Но вот какой знак? Мне кажется, хороший. И мне кажется, что скоро мы будем вместе. Вот вернусь домой и порядок дома наведу. Вот, ты пишешь, что сын растёт хороший, но хулиганит. Я приеду и порядок наведу, а ты его не ругай, он же пацан, пусть растёт пацаном. А если станет выпивать или курить, так ты ему скажи, что отец приедет и просто убьёт, но сама не ругай, ты же знаешь, что это — бесполезно. Он же весь в меня, ты же у меня умная. А я приеду и сразу порядок наведу, так сыну и скажи. И к деду его приводи почаще. Дед его плохому не научит. А если мы уже упустили его воспитание, то… всё равно приеду и разберусь. А дочку от себя не отпускай, за дочкой присматривай. За девочками нужен глаз да глаз. Так я думаю. И вот ещё. Это очень важно. Маме своей скажи!.. Скажи своей… маме! Ты объясни ей! Что деньги я высылаю. Высылаю сколько могу и когда могу. Пусть она… Не волнуется пусть… твоя мама! Передай ей… поклон и большой привет от меня. И скажи, что я шлю деньги, когда есть такая возможность. Я же здесь не на курорте. Скажи маме… своей, что… вспоминаю про неё и что у меня всё хорошо, только скучаю очень сильно и люблю вас, мои дорогие! А ты за меня не волнуйся, потому что мы здесь все товарищи, друзья, и все как один человек. Правда, есть у нас один, который сомневается и всё крутит-мутит. Всё чего-то юлит. Но он тоже наш товарищ. Он бы твоей маме понравился… Но ты не волнуйся. Люблю тебя, заканчиваю, больше нет времени писать. Держись там без меня, ждите меня!
Второй воин идёт к занавесу и почти скрывается, но только разворачивается и бегом возвращается обратно. И уже без бумажки говорит.
В т о р о й в о и н. Ой, забыл! Самое главное забыл… Пасскриптум. Вот что я хотел сказать: я знаю, что ты очень волнуешься. Переживаешь, не находишь себе места. Зря это. Не надо, пожалуйста, я прошу тебя. Я знаю, что тебе тяжело, а ты просто не волнуйся. Надо потерпеть. Потерпи. У нас, я не помню кто, но какой-то мужик очень грамотно и складно сказал. Щас вспомню: «Надо только выучиться ждать. Надо быть спокойным и упрямым, чтобы иногда получить… от жизни… Короче, жизнь всегда подскажет, и всегда жизнь выведет куда надо. Главное, идти и не сворачивать, а жизнь тебе пришлёт всё как положено». Вот так сказал один мужик. Так что ты крепись, держись и не думай о плохом. Хотя мы тут всегда рядом со смертью. И приходится убивать. И, как это ни странно, но, чем больше я убью, тем быстрее приду к тебе. Потому что на войне… жизнь и смерть…понимаешь… это такой закон… А ты меня жди, пока мы с тобой живы (путается, нервничает, волнуется), пока мы можем друг друга обнять… пока мы думаем друг о друге. Мне так плохо без тебя… А тут война… Тут такой закон. (Машет рукой.) Ну ладно, потом объясню. Что-то я запутался… да и в бой пора.
