Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

И опять
Мне смотреть в окно,
Вновь
Звонка, как девчонке, ждать,
И немного самой смешно,
Что как в юности
Все опять.

А в Москве
Зацвели тополя,
Снова снег
Превратился в пух,
Снова
Крутишься ты, земля,
Лишь для хрупкого счастья двух.

В полутьме городских небес
Городская заря зажглась.
Что мне космос,
Что мне прогресс
Без твоих азиатских глаз?

Станут голыми тополя,
Снова в снег
Превратится пух.
Покачнется опять земля
От короткого счастья двух.

Ты — выдумка моя,
Мне ясно это,
Но оттого
Еще дороже ты,
Обычнейшее дело
Для поэта:
Вдохнуть свое
В любимые черты.
В черты лица,
А что важнее —
В душу.
Влюбиться в мрамор,
Как Пигмалион…

Пусть ты другой —
Грубей, обычней, суше,
Пусть оборвется
Мой короткий сон.
Пусть оборвется —
Разве в этом дело?
Я счастлива,
Что ты сейчас со мной!
Да, самый добрый,
Самый-самый смелый —
Вот только
Что без крыльев за спиной!

…И когда я бежать
Попыталась из плена
Глаз твоих,
Губ твоих
И волос,
Обернулся ты ливнем
И запахом сена,
Птичьим щебетом,
Стуком колес.

Все закрыты пути,
Все заказаны тропы —
Так за годом
Уносится год…
Я лечу в пустоту,
Перепутаны стропы
Только дольше бы
Длился полет!

Нельзя привыкнуть
К дьявольскому зною…
Все вытерпеть,
Сжать зубы,
Не упасть, —
Мы каждый раз
Бредем, как целиною,
По той стране,
Что называют «Страсть»
Где невозможно
Досыта напиться,
Где ветер
Пыль горячую кружит,
Где падают
Измученные птицы,
Где манят и морочат
Миражи…

А может, разойтись
На повороте?
Не только, милый,
Что в окошке, свет.
Любовь у нас
Как пуля на излете:
Уже в ней силы настоящей нет.

Нам встретиться бы
Лет на десять ране.
Да что об этом
Толковать сейчас!..
А пуля на излете
Тоже ранит —
На фронте это
Видела не раз…

Молчу,
Перчатки теребя,
Смиряю сердца перебои:
Мне отрываться
От тебя —
Как от земли
Во время боя.

Да, отрывалась —
Шла война,
Стать мужественной
Было легче…
Ты думаешь,
Что я сильна,
А я — обычный человечек.

Мне руку к сердцу приложи,
Послушай —
Там бьется кровь,
Как штормовой прибой…
Но почему так часто
Грустно душам
И даже в счастье
Притаилась боль?

Не потому ли,
Что мы знаем:
Где-то
О нас тоскуют
Он или Она —
Недостижимые,
Как та планета,
Что даже в телескопы
Не видна?..

Молчим — и каждый о своем,
И пустоту заполнить нечем…
Как одиночество вдвоем
Сутулит души нам и плечи!

Не важно, кто тому виной, —
В таких раздумьях мало проку…
Остаться снова бы одной,
Чтоб перестать быть одинокой!

Я с улыбкой
Махну вам рукой
И уйду,
Чтобы больше не встретить.
Не сержусь я,
Что вы не такой,
Как мне виделось
В месяцы эти.

Пусть вы были
Калифом на час,
Пусть я приняла
Позу за смелость —
Из-за вас,
Из-за вас,
Из-за вас
Так легко мне
Дышалось и пелось!

Бывает так —
Почти смертельно ранит,
Но выживешь:
Вынослив человек.
И лишь осколок —
Боль воспоминанья —
В тебе уже останется навек.

Навек…
Нас друг от друга оторвало,
Кто знает,
Для чего и почему?..
В груди осколок острого металла —
Скажи,
Привыкнуть можно ли к нему?

Не знаю,
Путь мой короток иль долог,
Не знаю,
Счастлив ли, несчастлив ты…
Болит осколок,
Так болит осколок,
Кровь снова проступает сквозь бинты.

Все делаю, что надо,
Видит бог:
Служу, творю и мельтешу по дому.
Но вдруг воспоминанье,
Как ожог,
И вот тогда —
Хоть головою в омут.
Я с наважденьем справлюсь —
Не впервой.
А нет,
Так правда —
В омут головой…

Наконец ты перестал мне сниться —
После стольких, после стольких лет
Ликовать бы выпущенной птице,
Только что-то ликованья нет.

Сядет неуверенно на ветку —
На привычной жердочке верней…
Неужели можно даже клетку
Полюбить и тосковать о ней?

Вновь от тебя нет писем,
Тревогам нет конца.
От милых мы зависим,
Как песня от певца.
От милых мы зависим,
Как парус от ветров.
Вновь от тебя нет писем —
Здоров ли, не здоров?..
Уходит поколенье,
Уходит навсегда.
Уже не в отдаленье
Грохочут поезда —
Они увозят в вечность
Моих однополчан…
Платком укутав плечи,
Шагаю по ночам
Я от стола к постели
И от дверей к окну.
Пиши мне раз в неделю
Хотя б строку одну!

Ах, в серенькую птаху
Влюбился вдруг… орел!
Но ахай иль не ахай,
Он счастье в ней обрел.
Глядит не наглядится,
Не сводит круглых глаз
И, гордые орлицы,
Не замечает вас!
Не сводит глаз и тает…
Что в этой птахе есть?
Сия велика тайна,
Велика тайна есть…

Он.
Она.
Муж в далеком рейсе…
Скажет женщина:
— К черту ложь!
Да, люблю.
Только не надейся:
Это было бы —
В спину нож…
Не считай меня
Недотрогой,
Просто,
Как бы ни шли дела,
Я хорошим парнем, ей-богу,
Я всегда «верняком» была.

Он ответит:
— Что ж, хлопнем по сто.
Ты и вправду «верняк»,
Дружок. —
И простится.
Все очень просто:
Станет в сердце
Рубцом ожог…

И поначалу было невдомек
Земляночке бесхитростной, наверно,
Что этот гордый синеглазый бог
Всего шедевр мысли инженерной…
Смеялись современники над ней,
И были правы — что тут скажешь против?
Неужто мало на земле парней
С горячей кровью и живою плотью?
Страсть к роботу? Да это просто бред!
Тридцатый век и грусть о чуде-юде?..
А фантазерке было двадцать лет,
Ей верилось, что робота разбудит.
Казалось это ересью сперва
Расчетливому, как компьютер, веку,
Но оказалась девушка права:
С ней робот превратился в человека!
Не синтетическою стала кровь,
И не химическое возгорелось пламя,
И слово незнакомое
                               «лю-бовь»
Он прошептал ожившими губами.