Александр Новиков - Симфонии двора (сборник)

Первым быть случалось мне не раз,

Есть немало первых среди нас,

Мне всю жизнь хотелось мчать верхом

И прослыть умелым седоком.

Первый поворот, и вот уже

Чей-то конь упал на вираже –

Значит, все не просто, не легко,

Значит, до победы далеко.

Миг удачи. Миг удачи –

Это только слово.

Проворонишь – не догонишь,

Начинай все снова.

В этой скачке все решает миг,

Я ушел вперед, и кто-то сник,

Бьется сердца пульс – не сосчитать,

До победы мне рукой подать.

Но мелькает всадник за горой –

Я уже не первый, я – второй.

Не достать его уже никак –

У него смелей и шире шаг.

Мало, мало быть мотором,

Чтобы двигаться вперед –

Для движения опоры

И колес не достает.

С места тронуть не поможет

Громкий рев и толстый трос.

Ты могуч, нет слов, и все же

Ты бессилен без колес.

Мало, мало быть мотором,

Чтобы ехать, не стоять.

Быть покорным светофорам,

Отставать и догонять.

Знать, что еле-еле дышишь,

На плечах возя комфорт.

Но если ты ничто не движешь,

Для чего ты нам, мотор?

Глядя, как мыльный надуют

пузырь,

Радуется балбес.

Тело пустое, распертое вширь,

Как излучает блеск.

Радуйся, парень, на дутый успех,

Только не протестуй.

Мыла с водою хватит на всех,

Что там, бери и дуй!

Но посильнее дунешь раз,

Как исчезает блеск из глаз,

Тебе роняя за труды

Клочок воды.

Мыльная пена на каплю воды –

Жалкий объем и вес.

Но созерцая свои труды,

Радуется балбес.

Радуйся, парень, твой шар

впереди,

Ждет ясная даль и ширь.

Как мир, где живешь ты и ищешь

пути –

Мыльный, большой пузырь.

Было в зале шумно и темно,

Крутилось старое кино.

Расстроенный рояль безбожно врал,

И хохотал до слез сидящий зал.

Это было. Было, и – давно,

Когда придумали кино,

И на экран тогда потешить нас

Немая суета перебралась.

Старое кино. Грустно и смешно.

Времени мерцающая нить.

Старое кино, ты обречено

Суетой беспомощной смешить.

Пленка вдоль по роликам неслась

И вдруг отчаянно рвалась –

Актеров и актрис немая жизнь

Рвалась под топот и под свист.

Снова – стоп. Рояль в углу умолк.

Свистели в зале все, кто мог.

Но мысли не пришло хоть одному

За старость все простить ему.

Старое кино. Грустно и смешно.

Времени мерцающая нить.

Старое кино, ты обречено

Суетой беспомощной смешить.

Время не жалея, не жалея,

Тащишь на себе тяжелый дом.

Триста лет нисколько не старея,

Ты идешь, идешь, но все ползком.

Медленно, но верно. Верно, верно…

Ноша костяная нелегка.

Ты не будешь первой. Первой, первой…

Но зато дойдешь наверняка.

Черепаха. Не полезешь в гору.

Триста лет живешь зато.

И умрешь не скоро.

Дом, где ты живешь – большой и грубый,

Но зато под крышей гладь да тишь.

Бог тебе не дал рога и зубы,

Но зато исправно ты молчишь.

В воду не пойдешь – а вдруг утонешь?

Гору обогнешь и обойдешь.

Может, никого ты не обгонишь,

Но зато ты всех переживешь.

Он лазил в окна мне и забирался в сон,

А на утро уходил, душой ликуя.

В каждом сне на палец мерил мне кольцо,

А в невесты прочили ему другую.

Пропадал неделю, приходил опять –

На виду у всех, но ради этой ночи

Было откровенно наплевать,

Что там говорят и что пророчат.

Без него я не могла ни дня,

Но весь двор, на встречи наши глядя,

Называл безвинную меня,

Безвинную меня – блядью.

Вылетит, как птица, не поймать, не сбить.

Выронит перо – его закружит ветром.

Так хотелось мне одной его любить,

Эхом быть его, пусть даже безответным.

А еще хотелось, чтобы только ночь

Падала, и к нам не приходило утро.

Но звонила полночь, и он рвался прочь,

Исчезая берегом в тумане мутном.

Без него я не могла ни дня,

Но весь двор, на встречи наши глядя,

Называл безвинную меня,

Безвинную меня – блядью.

За руки не словишь. Словом не проймешь.

Вылетит мотив – чужая будто песня.

На губах улыбка. В поцелуях ложь.

Только я не верила во все – хоть тресни!

Не меня в невесты прочили ему –

Горькая молва плыла не зря. А дальше…

Так ему хотелось, видно, самому.

Что же ты наделал, ах ты, глупый мальчик.

Без него я не могла ни дня,

Но весь двор, на встречи наши глядя,

Называл безвинную меня,

Безвинную меня – блядью.

Белая сказка за окном.

В ней лето осталось далеким сном,

В котором мы рядом с тобою идем.

Мы легкие тени – рука на руке –

Плывем через лето по звездной реке.

Мы только одни. Мы только вдвоем.

Белой, белой, белой птицей

В этот сон хочу пробиться,

Пролететь и раствориться

Вешнею водой.

Белой, белой, белой птицей

На твои упасть ресницы,

Вместе с белым снегом выпасть

На твою ладонь.

Белая сказка выпала нам,

Сладкая белая пелена –

Белая ночь. А в календаре – июнь.

Где оживают цветы не спеша,

Я слышу твой вдох, я слышу твой шаг

И чувствую нежную руку твою.

Белой, белой, белой птицей

В этот сон хочу пробиться,

Пролететь и раствориться

Вешнею водой.

Белой, белой, белой птицей

На твои упасть ресницы,

Вместе с белым снегом выпасть

На твою ладонь.

Белая ночь так коротка,

Как птица, она улетает, легка,

И вот уже сказку рисует зима.

Звезды застыли, как слезы в глазах,

Тени ушли, ничего не сказав,

И нам не вернуться сюда никогда.

Белой, белой, белой птицей

В этот сон хочу пробиться,

Пролететь и раствориться

Вешнею водой.

Белой, белой, белой птицей

На твои упасть ресницы,

Вместе с белым снегом выпасть

На твою ладонь.

Ах, как тебе я улыбалась вслед,

В глазах кружились улицы с домами.

И первый твой растрепанный букет

Ко мне тянулся робкими губами.

Еще все лето впереди,

Постой, постой, не уходи.

Нежный-пренежный

Белый подснежник

Молча с ладони глядит на меня.

Нежный-пренежный

Белый подснежник –

Наша любовь с первого дня.

Я так тебя любила и ждала

И каждому звонку неслась навстречу.

Я все твои букеты берегла,

Что ты готов дарить был каждый вечер.

Но подарить любовь не смог,

Как тот цветок. Как тот цветок.

Мне осень не размажет

Ни капли по щекам,

И бедность не укажет

Дороги по рукам.

И новый будет милым,

Но, даже не любя,

Не стану целым миром

Оплакивать тебя.

А новый будет тоже

Строптив и окаян.

Он – на тебя похожий,

А я – как тень моя.

К нему все ближе, ближе,

Все сладится вот-вот.

Но вдруг тебя в нем вижу –

И сердце упадет.

А новый горе мает –

Раз нелюбимый – пусть.

Тебя напоминает

До боли наизусть.

А с ним и эта осень,

Спокойна и желта,

Напоминает очень,

Что был ты неспроста.

А новый не заметит,

Конечно, никогда

В бесчувственном ответе

Мое пустое «да».

Как рухнут с неба в лужу

Пустые облака,

И окольцует душу

Не сердце, а рука.

Вот эта дверь – за ней все дорого.

А я сюда вплыла одна.

Здесь отпускают все без торга,

Но здесь кусается цена.

Здесь все, что в моде и не в моде,

Бери охапкой – не хочу.

Но без мужчин сюда не ходят.

А я одна. И я плачу.

Здесь рядом девочки бойчее

Двух очень толстых привели.

И каждый с видом казначея –

С такого стыдно брать рубли.

Девчонки эти Билли Бонса

Раздели б вмиг под голый бюст.

Ах, слово импортное – «спонсор» –

Не зря оно не сходит с уст.

И каждый думает при этом –

Он получает, что хотел.

За деньги можно зиму – летом.

И много-много разных тел.

А я гляжу на них и трушу:

Вдруг, если много заплачу,

Куплю вот так же чью-то душу

И как собаку приручу.

Я здесь с тобою не бываю

И значусь белым вороньем.

Здесь дарят ценник, не срывая,