Александр Дольский - Анна. Роман в стихах
и над наделом нашим небеса
высвечивают ночью наше имя.
Владельцы мы участка на земле
и части неба, что висит над нами.
И можем завещать своей семье
кусок Вселенной с мухами и комарами.
А кто бездомен, неприкаян, сир,
тот может завещать хоть целый мир.
Но, к сожалению, как правило, у них
наследники живут в мирах иных.
32
Для Анны эти чистые услады
доступны были в превосходной мере.
У матери был дом с версальским садом,
и у отца дворец и зверь в вольере --
кавказец с сильным именем Казбек.
Параметрами -- лев, характером -- король.
Он понимал, что суетливый человек
играет в жизни вспомогательную роль.
Как равную, лишь Анну уважал.
Ей позволял расчесывать свой мех,
с презрением разглядывая всех,
кто к барину на дачу приезжал.
Сначала Анна навестила мать.
Но пожила недолго, полнедели.
Затем ей женские беседы надоели
и неудобная шикарная кровать.
Так невзыскательны мы в юные года...
Забыли вы об этом, господа.
33
Здесь следует вернуться на три дня,
когда красавица из Франции цветущей
вступила в наши северные кущи,
желанный образ в памяти храня.
С той первой встречи минул год. И с ним
по уговору созвониться срок
настал. Но на её звонок
автоответчик твердо объяснил,
что он уехал и вернется пятого числа.
Ей стало страшно, что в её виденьях это
не отразилось ни одной приметой.
Но, поразмыслив, Анна поняла,
что, изгоняя его образ так искусно,
она с ним потеряла вовсе связь
и информация любая прервалась.
Ей стало на минуту грустно. Потом она решила -- "Подожду
три дня.
Уроком это будет для меня".
34
Андрей приехал, тотчас позвонил,
заговорил о тонкостях искусства.
Она же слушала, пока хватало сил,
сопротивляясь неотчетливому чувству --
увидеться как можно поскорей,
заговорить, коснуться рукава украдкой,
смотреть в глаза, его медлительной повадкой
залюбоваться. -- "Что же ты, Андрей?
Зачем ты говоришь о чем-то сложном,
чужом, ненужном, бесконечно нудном?
И выслушать-то это очень трудно,
а уж понять -- так просто невозможно".
Она поймала паузу и тут
произнесла наивно, наудачу
"Я уважаю ваш тяжёлый труд,
но не вникаю в вашу сверхзадачу".
Он вдруг осёкся, помолчал и произнёс
"А я-то вас воспринимал всерьёз.
35
Что это значит? Вы мне кажетесь умны
достаточно, чтоб поддержать беседу
о чем угодно. Думал -- я приеду
и на просторах неприветливой страны
я встречу сострадательную душу,
способную до тонкостей понять
мои заботы". -- "Я старалась слушать".
"Старались? Вы меня обидели опять".
"Ах, извините, я, ей-Богу, не хотела.
Я Вас ждала, я думала о вас.
И вот пришёл прекрасный этот час...
С налёту я не вникла в ваше дело.
Мне нужно время". -- "Этими словами
Вы покорили мой печальный дух.
Я преклоняю перед вами взор и слух.
Я был неправ. Мне стыдно перед Вами".
"Ну вот и хорошо. Я у дверей.
Давайте встретимся". -- "Конечно. И скорей".
36
Вот и встретились двое. И что же? Она
потаённой давнишней любовью полна.
Он магической странной её красотой
покорён. Но холодным рассудком
он над сердцем и слабым, и чутким
учиняет контроль грубоватый, простой,
проявленья восторга пытаясь умерить
и стараясь себя безуспешно уверить,
что таких, как она, пруд пруди.
Он весь в образах, в планах, в работе.
Микеланджело Буонарроти
укрощением духа и плоти
был ему образцом. Впереди
ждёт его каторжанина участь.
Станет он, восторгаясь и мучась,
новый мир исторгать из груди.
И любовные прочные узы
для художника будут обузой.
37
Мы знакомы с мужским эгоизмом.
Обострился он с капитализмом.
Благо, если с годами и с мудростью нежность
приглушит нарциссизм и небрежность
в отношеньи не только к любимым -- ко всем.
Я постиг, как подчас выдаёт нас,
что мужчина -- не пол, а диагноз,
излечимый, увы, не совсем.
Правда, случай с суровым героем моим
был немного другим. Знала Анна,
что способен он быть постоянным,
