Федор Сологуб - Том 7. Изборник. Рукописные книги

Прошли пред вами времена,
Свершились знаменья и сроки,
И начертали письмена
На свитках пламенных пророки.

И в довершенье чудесам
Страданья подвига подъемлю,
И, человеком ставши, сам
Пришёл на стынущую землю

Святые зерна божества
Вложить в двусмысленные речи,
Открыть законы единства
И тождества противоречий.

Освобождая от греха,
От лютых кар несовершенства,
Я в звоне каждого стиха
Дарю вам радуги блаженства.

Путь мой трудный, путь мой длинный.
Я один в стране пустынной,
Но услады есть в пути,
Улыбаюсь, забавляюсь,
Сам собою вдохновляюсь,
И не скучно мне идти.

Широки мои поляны,
И белы мои туманы,
И светла луна моя,
И поёт мне ветер вольный
Речью буйной, безглагольной
Про блаженство бытия.

Околдовал я всю природу,
И оковал я каждый миг.
Какую страшную свободу
Я, чародействуя, постиг!

И развернулась без предела
Моя предвечная вина,
И далеко простёрлось тело,
И так разверзлась глубина!

Воззвав к первоначальной силе,
Я бросил вызов небесам,
Но мне светила возвестили,
Что я природу создал сам.

День сгорал, недужно бледный
  И безумно чуждый мне.
Я томился и метался
  В безнадёжной тишине.

Я не знал иного счастья, –
  Стать недвижным, лечь в гробу.
За метанья жизни пленной
  Клял я злобную судьбу.

Жизнь меня дразнила тупо,
  Возвещая тайну зла:
Вся она, в гореньи трупа,
  Мной замышлена была.

Это я из бездны мрачной
  Вихри знойные воззвал,
И себя цепями жизни
  Для чего-то оковал.

И среди немых раздолий,
  Где царил седой Хаос,
Это Я своею волей
  Жизнь к сознанию вознёс.

В долгих муках разлученья
Отвергаешь ты меня,
Забываешь час творенья,
Злою карою забвенья
День мечтательный казня.

Что же, злое, злое чадо,
Ты ко мне не подойдёшь?
Или жизни ты не радо?
Или множества не надо,
И отдельность – только ложь?

Не для прихоти мгновенной
Я извёл тебя из тьмы,
Чтобы в день, теперь забвенный,
Но когда-то столь блаженный,
Насладились жизнью мы.

В беспредельности стремленья
Воплотить мои мечты,
Не ушёл я от творенья,
Поднял бремя воплощенья,
Стал таким же, как и ты.

Опьянение печали, озаренье тихих, тусклых свеч, –
Мы не ждали, не гадали, не искали на земле и в небе встреч.

Обагряя землю кровью, мы любовью возрастили те цветы,
Где сверкало, угрожая, злое жало безнадёжной красоты.

И в пустынях терпеливых нами созданной земли
В напряжении мечтанья и желанья вдруг друг друга мы нашли,

Для печали и для боли, для безумия, для гроз…
Торжество безмерной Воли, это Я тебя вознёс.

На гибельной дороге
Последним злом греша,
В томительной тревоге
Горит Моя душа.

Святое озаренье
Унылых этих мест,
Сияло утешенье,
Яснейшая из звёзд.

Но, чары расторгая
Кругом обставших сил,
Тебя, надежда рая,
Я дерзко погасил.

И вот – подъемлю стоны,
Но подвиг Мой свершу:
Бессмертные законы
Бесстрастно напишу.

Творенья не покину,
Но, всё ко Мне склоня,
Дам заповедь едину:
Люби, люби Меня.

Венчан венцом терновым,
Несметные пути
Воздвигну словом новым,
Но всё – ко Мне идти.

Настал конец утехам,
Страдать и Мне пора,–
Гремят безумным смехом
Долина и гора.

Но заповедь едину
Бесстрастно Я простёр
На темную долину,
На выси гордых гор.

Он не знает, но хочет, –
Оттого возрастает, цветёт,
Ароматные сладости точит,
И покорно умрёт.
Он не знает, но хочет.

Непреклонная воля
Родилася во тьме.
Только выбрана доля –
Та иль эта – в уме,
Но темна непреклонная воля.

Умереть или жить,
Расцвести ль, зазвенеть ли,
Завязать ли жемчужную нить,
Разорвать ли лазурные петли,
Всё равно – умереть или жить.

Мой ландыш белый вянет,
Но его смерть не больная.
Его ничто не обманет,
Потому что он хочет не зная,

И чего хочет, то будет,
Чего не будет, не надо.
Ничто его не принудит,
И увяданье ему отрада.

Единая Воля повсюду,
И к чему мои размышленья?
Надо поверить чуду
Единого в мире хотенья.

И я возник из бездны дикой,
  И вот цвету,
И созидаю мир великий, –
  Мою мечту.

А то, что раньше возникало, –
  Иные сны, –
Не в них ли кроется начало
  Моей весны?

Моя мечта – и все пространства,
  И все чреды,
Весь мир – одно моё убранство,
  Мои следы.

И если ныне в бедном теле
  Так тесно мне, –
Утешусь я в ином пределе,
  В иной стране.

В последнем свете злого дня,
В паденьи сил, в затменьи Бога,
Перед тобой Моя дорога.
Приди ко Мне, люби Меня.

В мирах всё призрачно и тленно,
Но вот Я заповедь даю,
Она вовеки неизменна:
Люби Меня и жизнь Мою.

Я – всё во всём, и нет Иного.
Во Мне родник живого дня.
Во тьме томления земного
Я – верный путь. Люби Меня.

То не слёзы, – только росы, только дождь,
Не раздумье, – только тени тёмных рощ,
И не радость, – только блещет яркий змей, –
Всё же плакать и смеяться ты умей!
Плоть и в свете неподвижна и темна,
Над огнями бездыханна, холодна.
В тёмном мире неживого бытия
Жизнь живая, солнце мира – только Я.

Не говори, что здесь свобода,
И не хули моих вериг, –
И над тобою, мать-природа,
Мои законы Я воздвиг.

Я начертал мои законы
На каждом камне и стволе.
Звени, ручей, лобзая склоны,
Влачись по низменной земле.

Ласкайся к змею золотому,
Прозрачный пар, стремися ввысь,
Но к лону тёмному, земному
В свой срок послушно воротись.

Простора нет для своеволья, –
В свой срок и птицам, и цветам
Я, жизнь им давший и раздолья,
В земле успокоенье дам.

Нет, не одно только горе, –
Есть же на свете
Алые розы и зори,
И беззаботные дети.

Пусть в небесах догорают
  Зори так скоро,
Пусть наши розы роняют
  Скоро уборы,

Пусть омрачаются рано
Властию зла и обмана
Детские взоры, –
Розы, и зори, и дети
Будут на пасмурном свете.