Лариса Рубальская - Свет в твоем окне

Чтоб я стал артистом, вся семья хотела.
Чтоб в кино снимался, или в цирк пошел.
Что бы я ни делал, все из рук летело.
Так я стал жонглером, так себя нашел.

Я жонглер пока неловкий,
Не могу без тренировки.
Я бросаю пять тарелок,
Только три из них ловлю.
Занят день и занят вечер,
Нету времени на встречи,
Ну а ты не понимаешь,
Говоришь, что не люблю.

Я не видел лета, не заметил осень.
Вот зима настала. Скоро Новый год.
Я поймал тарелок меньше, чем подбросил.
Может, нет таланта. Может, не везет.

Смотришь ты сердито, а глаза смеются.
Может, показалось, ты сказала мне —
Не лови тарелки, пусть на счастье бьются.
Мне жонглер неловкий нравится вполне.

Женщина в новом идет плаще.
Нет у нее никого вообще.
Дочка отдельно живет, замужняя,
И мама теперь ей стала ненужною.

Женщина плащ купила дорогой —
Может, посмотрит один-другой?
Ну, молодой к ней вряд ли подойдет,
Но и немолодой ей тоже подойдет.

Женщине сорок, но их ей не дать.
Она еще хочет любить и страдать.
Она еще, в общем, девчонка в душе,
И дело даже не только в плаще.

Она забыла невеселое прошлое,
И очень надеется еще на хорошее.
Вот тут на днях подкатил Мерседес,
Правда, дорогу спросил и исчез.

Но мог ведь спросить у кого-то еще?
И женщина это связала с плащом.
Женщина смотрится в стекла витрин.
Ну вот, еще вечер окончен один

И нет никаких вариантов, хоть плач,
Напрасными были надежды на плащ.
Домой одна возвратится опять,
Чаю попьет и уляжется спать.

А метеодиктор, смешной человек,
Скажет, что завтра в городе снег,
И температура минусовая,
А кто ж в такую плащи надевает?

И женщина утром наденет пальто.
Оно неплохое. Но все же не то.
А плащ повесит в шкаф зимовать,
Но будет порой его доставать.

И думать, что снова настанет весна,
И она не будет весь век одна.
И кто-то однажды заметит плащ,
И зазвучит мендельсоновский марш.

Они будут вместе телек смотреть.
Ой, как не хочется ей стареть!
Сходить, что ль, к замужней дочке в гости,
Отдать ей плащ. Молодая, пусть носит…

Закрой глаза и уплыви
На старом плотике любви
В тень той черемухи шальной,
Где ты была нежна со мной.

Где ночь упала черной масти,
Где я тебе шептал о счастье.
Как ты мне верила тогда!
Куда же делось все, куда?

Как юных дней недолог срок!
Летящий почерк, пара строк.
В твоих запутанных словах
Любовь забытая жива.

Страницы лет переверни,
И верни
Былые дни,
И мы останемся одни,
И свет погасим…

Не думай, что там впереди,
К гадалкам тоже не ходи.
Пускай трамвайчик нас речной
Прокатит по Москве ночной.

Опять мне что-нибудь наври
И виновато посмотри,
Как в те счастливые года,
Куда же делось все, куда?!

Я не думала, что мне ты
Отведешь такую роль —
Я гадала на валета,
А, выходит, ты – король.

Я не верю картам милый,
Ни вальту, ни королю
Просто так тебя любила,
Просто так и разлюблю.

Сколько раз мне карты врали,
И дурачили меня.
А король в дороге дальней
С дамой треф мне изменял.

Что ж, любимый, карта бита,
Знай – всему приходит срок.
Та история забыта.
Невезучий я игрок.

Карты-картишки брошены веером
Я тебе слишком милый мой верила.
Счастье, как вспышка —
Блеснуло, погасло.
Карты-картишки,
Все с вами ясно.

Все подряд говорят,
Что я нехороший.
Уведу, украду,
Опьяню и брошу.

Ночь шатром, бес в ребро.
Я лечу, как птица.
Жму на газ, в гонках ас,
Что со мной случится?

У меня есть одна
Скверная привычка —
Никогда не отдам
Я свою добычу.

Что хочу, получу —
Вот закон железный.
И учить меня жить
Просто бесполезно.

Осторожно, женщины!
Я – ночной охотник.
Осторожно, женщины,
Счет веду на сотни.

Осторожно, женщины,
Ждет вас сладкий грех.
Осторожно, женщины,
Я люблю вас всех!!!

Ты так мечтаешь жить богато и красиво,
На завтрак крабы, а на ужин бланманже.
А я сегодня был всю ночь с тобой счастливым.
К чему Диор, когда такое неглиже?

Ты по-французски говорила так свободно,
Ты мне шептала – Се ляя ви, пардон, мерси.
А мне в Париж тебя свозить не по доходам.
Коплю я деньги, чтоб сказать, поймав такси:

Мадмуазель,
Карета у подъезда,
Мадмуазель, поехали со мной.
А ваших глаз неведомая бездна
Меня влечет своею красотой.

Мадмуазель, позвольте вашу руку,
Мадмуазель, вы юная газель.
Я даже час не выдержу разлуку,
Не исчезайте в ночь, мадмуазель

Ты что Людовиком мне голову морочишь?
Вы разминулись с ним немножечко в веках.
И королем твоим был я сегодня ночью,
И всех Людовиков оставил в дураках.

Закрой глаза, давай взлетим с тобой на небо.
Парить там будем парой белых голубков.
Я никогда еще таким счастливым не был.
Куда прикажете? – Для вас на все готов.

Мадмуазель, карета у подъезда!!!

Не закажешь судьбу, не закажешь,
Что должно было сбыться, сбылось.
И словами всего не расскажешь,
Что мне в жизни прожить довелось.

Что мне в юности снилось ночами,
Что ночами мне снится сейчас,
Отчего весел я и печален,
Это грустный и долгий рассказ.

Я листаю былого страницы,
Все там – дружба, потери, любовь.
Не остаться тем дням, не забыться,
Не вернуться прошедшему вновь.

Пусть мне ветер волос не взъерошит,
И серьезен за здравье мой тост,
Жизнь до срока мне крылья не сложит,
А до срока еще, как до звезд.

А жизнь прожить, а жизнь прожить,
Не поле перейти.
Судьба шептала мне – держись!
Кричала – Отойди!

Судьба меня бросала вверх
И сбрасывала вниз,
Но жить, боясь всего и всех —
Какая ж это жизнь!!!

Целый день над крыльцом кружились осы,
Как умела, отбивалась я от ос.
Говорят, что ты меня, любимый, бросил,
Но никто еще моих не видел слез.

Лебедой заросла к тебе дорожка,
Не помнется под ногами лебеда.
Пусть с тобой счастья было лишь немножко,
Но за то разлука тоже не беда.

Ты не рви на груди своей рубашку,
Изменил, так душою не криви.
Уходи и люби свою Наташку,
Обойдусь я как-нибудь без твоей любви.

На душе притаился камень тяжкий,
Не дает на других смотреть парней.
Вот возьму я и покрашусь, как Наташка,
Вот тогда и разберемся, кто главней.

Ты же сам закатил мне в душу камень,
Так зачем, как раньше, смотришь мне в глаза?
Я хочу, чтоб за все мои страданья
Побольней тебя ужалила оса!

Я в огне не горел,
Я в воде не тонул,
И на раз я решал все вопросы.
Но буквально на днях я увидел одну
И лечу без оглядки с откоса.

Я забыл, где бывал,
И кого целовал,
Я не помню, кто сколько мне должен,
В моей жизни одна
Сотворила обвал,
И другой вариант невозможен.

Для нее, дорогой
Быть хочу я слугой,
Все капризы готов выполнять я.
Лишь бы только в ночах
Звезды гасли в очах
И покрепче сжимались объятья.

Не притронусь к вину
И признаю вину
Даже в том, в чем совсем невиновен.
Потому, что когда
Я увидел одну,
Переполнилось сердце любовью.

Я забыл имена
Всех, кто был до нее,
И боюсь, не узнаю при встрече,
Потому что она
И нежна, и грешна,
И, буквально, и ранит, и лечит.

Я в огне не горел,
Я в воде не тонул,
И на раз я решал все вопросы.
Но буквально на днях
Я увидел одну,
И лечу без оглядки с откоса.

На черном небе о любви нам шепчут звезды,
На черном море о любви поет прибой.
Бульвар Приморский напоил любовью воздух,
Сезон любви, сезон кино – он стал судьбой.

Конечно, можно раствориться в умных книжках,
С женой сразиться на костяшках домино.
С друзьями можно перекинуться в картишки,
Но для меня важней других искусств кино.

Цветы магнолий опьянят приморский вечер
Сильней, чем старое хорошее вино.
Сезон любви пускай продлится бесконечно,
В кино, как в жизни, ну, а в жизни, как в кино.

И мы смотрим вновь и вновь
Киноленты про любовь,
И с героями их жизни проживаем.
Я давно влюблен всерьез
В мир волшебных киногрез,
И без них своей судьбы не представляю.