Пьер-Жан Беранже - Пьер-Жан Беранже. Песни. Огюст Барбье. Стихотворения. Пьер Дюпон. Песни

Что мне модницы-кокетки,
Повторенье знатных дам?
Я за всех одной лоретки,
Я Жаннетты не отдам!

Молода, свежа, красива,
Глянет — искры от огнива,
Превосходно сложена.
Кто сказал,
Что у Жаннетты
Грудь немножечко пышна?
Пустяки! В ладони этой
Вся поместится она.

Что мне модницы-кокетки,
Повторенье знатных дам?
Я за всех одной лоретки,
Я Жаннетты не отдам!

Вся она очарованье,
Вся забота, вся вниманье,
Весела, проста, щедра.
Мало смыслит в модном быте,
Не касается пера,
Книг не знает, — но, скажите,
Чем Жаннетта не остра?

Что мне модницы-кокетки,
Повторенье знатных дам?
Я за всех одной лоретки,
Я Жаннетты не отдам!

За столом в ночной пирушке
Сколько шуток у вострушки,
Как смеется, как поет!
Непристойного куплета
Знает соль наперечет
И большой стакан кларета
Даже песне предпочтет.

Что мне модницы-кокетки,
Повторенье знатных дам?
Я за всех одной лоретки,
Я Жаннетты не отдам!

Красотой одной богата,
Чем Жаннетта виновата,
Что не нужны ей шелка?
У нее в одной рубашке
Грудь свежа и высока.
Взбить все локоны бедняжки
Так и тянется рука.

Что мне модницы-кокетки,
Повторенье знатных дам?
Я за всех одной лоретки,
Я Жаннетты не отдам!

Ночью с нею — то ли дело —
Платье прочь — и к телу тело, —
Есть ли время отдыхать?
Сколько раз мы успевали,
Отпылавши, вновь пылать,
Сколько раз вконец ломали
Нашу старую кровать!

Что мне модницы-кокетки,
Повторенье знатных дам?
Я за всех одной лоретки,
Я Жаннетты не отдам!

Лизетта, милостью Эрота
Мы все равны перед тобой,
Так покоряй же нас без счета
Самодержавной красотой.
Твои любовники — французы,
Им по душе колючий стих,
И ты простишь насмешки музы
Для счастья подданных твоих!

О, как красавицы и принцы
Тиранят верные сердца!
Не счесть влюбленных и провинций,
Опустошенных до конца.
Чтоб не смутил мятеж впервые
Приюта радостей ночных,
Совсем забудь о тирании, —
Для счастья подданных твоих!

В лукавой смене настроений
Кокетству женщина верна,
Как вождь, который в дни сражении
Бессчетно губит племена.
Тщеславье вечно просит дани.
Лизетта, бойся слов пустых
И не жалей завоеваний, —
Для счастья подданных твоих!

Среди придворной этой своры
До короля добраться нам
Трудней, чем к даме, за которой
Ревнивец бродит по пятам.
Но от тебя мы ждем декрета
Блаженств и радостей ночных,
Будь всем доступною, Лизетта, —
Для счастья подданных твоих!

Король обманывать народы
Призвал небесные права, —
По праву истинной природы,
Лизетта, в сердце ты жива.
Вне политических волнений
В прелестных пальчиках таких
Окрепнет скипетр наслаждений, —
Для счастья подданных твоих!

Совет, преподанный повесой,
Тебе земной откроет рай,
Но, став властительной принцессой,
Свободу нашу уважай.
Верна Эротову закону,
В венке из кашек полевых,
Носи лишь майскую корону, —
Для счастья подданных твоих!

Соблазнами большого света
Не увлекаться нету сил!
Откушать, в качестве поэта,
Меня вельможа пригласил.
И я, как все, увлекся тоже…
Ведь это честь, пойми, чудак:
Ты будешь во дворце вельможи!
Вот как!
Я буду во дворце вельможи!
И заказал я новый фрак.

С утра, взволнованный глубоко,
Я перед зеркалом верчусь;
Во фраке с тальею высокой
Низенько кланяться учусь,
Учусь смотреть солидней, строже,
Чтоб сразу не попасть впросак:
Сидеть придется ведь с вельможей!
Вот как!
Сидеть придется ведь с вельможей!
И я надел свой новый фрак.

Пешечком выступаю плавно,
Вдруг из окна друзья кричат:
«Иди сюда! Здесь завтрак славный».
Вхожу: бутылок длинный ряд!
«С друзьями выпить? Отчего же…
Оно бы лучше натощак…
Я, господа, иду к вельможе!
Вот как!
Я, господа, иду к вельможе,
На мне недаром новый фрак».

Иду, позавтракав солидно,
Навстречу свадьба… старый друг…
Ведь отказаться было б стыдно…
И я попал в веселый круг.
И вдруг — ни на что не похоже! —
Стал красен от вина, как рак.
«Но, господа, я зван к вельможе —
Вот как!
Но, господа, я зван к вельможе,
На мне надет мой новый фрак».

Ну, уж известно, после свадьбы
Бреду, цепляясь за забор,
А все смотрю: не опоздать бы…
И вот подъезд… и вдруг мой взор
Встречает Лизу… Правый боже!
Она дает условный знак…
А Лиза ведь милей вельможи!..
Вот как!
А Лиза ведь милей вельможи,
И ей не нужен новый фрак.

Она сняла с меня перчатки
И, как послушного вола,
На свой чердак, к своей кроватке
Вельможи гостя привела.
Мне фрак стал тяжелей рогожи,
Я понял свой неверный шаг,
Забыл в минуту о вельможе…
Вот как!
Забыл в минуту о вельможе
И… скинул я свой новый фрак.

Так от тщеславия пустого
Мне данный вовремя урок
Меня навеки спас — и снова
Я взял бутылку и свисток.
Мне независимость дороже,
Чем светской жизни блеск и мрак.
Я не пойду, друзья, к вельможе.
Вот как!
А кто пойдет, друзья, к вельможе,
Тому дарю свой новый фрак.

Зачем меня в тоске напрасной
Вы упрекаете опять?
Ужели к Франции прекрасной
Теперь вы стали ревновать?
Стихи с политикой мешая,
Я с каждым часом вам скучней?
Не огорчайтесь, дорогая,
Не будем говорить о ней!

Мы оба, может быть, не правы.
Ценя своих собратий пыл,
Я об искусствах, детях славы,
В салоне вашем говорил.
Я вслух читал стихи, пылая
Любовью к Франции моей.
Не огорчайтесь, дорогая,
Не будем говорить о ней!

В минуту пылких наслаждений
Я, трус последний, был бы рад
Напоминать вам дни сражений
И славить подвиги солдат.
Штыками их страна родная
Ниспровергала королей.
Не огорчайтесь, дорогая,
Не будем говорить о ней!

Хотя неволя и терпима,
Я рад свободе, как лучу,
Но именем Афин и Рима
Тревожить смех ваш не хочу.
Мне грустно жить, не доверяя
Катонам родины своей.{23}
Не огорчайтесь, дорогая,
Не будем говорить о ней!

Одна лишь Франция, с которой
Никто не хочет быть сейчас,
Могла бы стать меж нами ссорой
И быть опасною для вас.
Напрасно, радостью сгорая,
Я для нее ждал лучших дней.
Не огорчайтесь, дорогая,
Не будем говорить о ней!

Ведь упрекать я вас не вправе,
Коль пить, так пить уж до конца
И, позабыв о нашей славе,
Сдвигать бокалы и сердца.
Пускай в бреду страна родная
И враг свирепствует все злей —
Не огорчайтесь, дорогая,
Не будем говорить о ней!

Воспоем Марго, друзья,
Что мила и плутовата,
Чьи повадки знаю я,
Ту, чья кофточка измята…
«Как, измята вся? Ого!»
— Такова моя Марго.
Я подчас ее балую…
Подойди-ка, поцелую!

Словно горлинка, нежна,
Зла, как бес… И смех и горе!
Утром ласкова она,
А под вечер с вами в ссоре.
«Как, сердитая? Ого!»
— Такова моя Марго.
Я люблю ее и злую.
Подойди-ка, поцелую!

Поглядите: взяв бокал,
За столом она болтает.
Взор веселый засверкал,
Как шампанское, блистает.
«Как, шампанское? Ого!»
— Такова моя Марго.
Веселись напропалую!
Подойди-ка, поцелую!

Как играет! Как поет!
Как она к искусству склонна!
Но едва ль раскроет рот,
Если с нами примадонна.
«Как, застенчива? Ого!»
— Такова моя Марго.
И не нужно мне другую.
Подойди-ка, поцелую!

Хоть амур непобедим,
Зажигает кровь волненьем,
Но подчас она и с ним
Обращается с презреньем…
«Как, с презрением? Ого!»
— Такова моя Марго.
Ссору вспомнил я былую…
Подойди-ка, поцелую!

Хоть Марго и не робка,
Но боится Гименея.
Ей самой нужна рука…
«Для чего же?» — Ей виднее.
«Как, проказлива? Ого!»
— Такова моя Марго.
Как люблю я удалую!
Подойди-ка, поцелую!

«Что? Всего седьмой куплет,
И конец? — кричит красотка. —
Дюжину — иль песни нет!
Не хочу такой короткой!»
«Просит дюжину? Ого!»
— Такова моя Марго.
И тринадцать ей срифмую.
Подойди-ка, поцелую!