Григорий Стернин - Песни нашего двора
С кем ты делишь печаль?
Ну что же ты грустишь, что нынче осень,
Что листья золотые на земле?
Ну что же ты грустишь, что нынче в восемь
Я не приду, любимая, к тебе?
И вот стою в вагоне у окна.
Вокруг меня чужая сторона.
И вспомнил я тогда твои глаза,
Твои глаза, любимая моя.
Припев:
Где же ты, моя любовь?
Для кого твои глазки горят?
Для кого твое сердце стучит?
С кем ты делишь печаль?
* * *
Про меня говорят то, что пьяница я,
И когда ж у меня не болит голова,
Я простой человек, я одиннадцать жду,
Без надежды вовек за спиртным не пойду.
А надежда, как дым, словно дым на ветру,
Может, утром одним я с похмелья помру.
Так продайте же мне раньше срока вино,
Пока в старой цене остается оно.
Нет, не пьяница я, я себя берегу,
Самогонка моя на отличном ходу.
Деньги бешены пусть тратит пан казнокрад,
Ну а я свою грусть утолю на парах.
Сахар, дрожжи, вода - самогон, самогон,
Так когда ж наконец цены снизит закон?
Нет, не пьяница я, хотя все говорят,
Что заждался меня милицейский наряд.
Я согну змеевик, сахар к чаю подам,
Я к бутылке привык, что по старым ценам.
Милицейский наряд пусть меня подождет,
Браги свежий заряд пусть еще подойдет!
* * *
Расставались мы просто, и в сердцах горделивых
Больше не было страсти, не теплилась любовь.
Расставаясь, я понял, что ушла ты навеки,
Что ушла ты навеки, что не встретимся вновь.
Все, что было, - не скрою, пусть поймут меня люди.
Я любил тебя очень, как любил я цветы.
Ты менялась, как ветер, обо мне позабыла.
Скоро стала холодной, как на Севере льды.
О бескрайнее море... Я один на просторе.
Твои глазки мне светят - не видать в них огня.
Предо мною стихия. Она плакать не может.
Это рвутся рыданья из груди у меня.
Вдруг, судьбу изменяя, в сердце входит другая.
Я хочу, чтоб из песни ты не брала пример.
Если любишь глубоко и не будешь жестокой,
Я спою тебе песню еще лучше, поверь!
* * *
Жил один студент на факультете.
О карьере собственной мечтал,
О деньгах приличных, о жене столичной,
Но в аспирантуру не попал.
Если ж не попал в аспирантуру,
Собирай свой тощий чемодан.
Обними папашу, поцелуй мамашу
И бери билет на Магадан.
Путь до Магадана недалекий,
За полгода поезд довезет.
Там сруби хибару и купи гитару.
И начни подсчитывать доход.
Быстро пролетят разлуки годы.
Молодость останется в снегах.
Инженером видным с багажом солидным
Ты в Москву вернешься при деньгах.
И тебя не встретят, как бывало,
И никто не выйдет на вокзал:
С лейтенантом юным с полпути сбежала,
Он уже, наверно, генерал.
И возьмешь такси до ресторана.
Будешь водку пить и шпроты жрать.
И уже к полночи пьяным будешь очень
И студентов станешь угощать.
Будешь плакать пьяными слезами
И стихи Есенина читать,
Вспоминать девчонку с черными глазами,
Что могла женой твоею стать.
Жил один студент на факультете.
О карьере собственной мечтал,
О деньгах приличных, о жене столичной,
Но в аспирантуру не попал.
* * *
Не пора ли нам, детка, расстаться?
Бьет последний звонок, словно гонг.
Пожелаю счастливой остаться,
А я еду, я еду на фронт.
Далеко от родимого края,
Там, где горный лежит перевал,
Там холодные ветры гуляют
И порой завывает шакал.
Там на камнях лежал, умирая,
Солдат, пулей простреленный в грудь.
И он, рану свою закрывая,
"Больно, больно! - кричал. - Я умру".
И никто над беднягой не плакал,
Не пришла к нему родная мать.
Только ворон голодный закаркал
И стал труп стороной облетать.
А теперь же, моя дорогая,
Ты пойдешь не со мной под венец,
А я, бедный, несчастный, страдая,
На войне найду верный конец.
Не пора ли нам, детка, расстаться?
Бьет последний звонок, словно гонг.
Пожелаю счастливой остаться,
А я еду, я еду на фронт.
"ЧЕРНЫЙ ВОРОН"
Окрести, мамаша, нас своим кресточком
Помогают нам великие кресты,
Может, сыну твоему, а может, дочке
Отбивают срок казенные часы.
Припев:
Ну-ка, парень, подними повыше ворот,
Подними повыше ворот и держись!
"Черный ворон", "черный ворон", "черный ворон"
Переехал мою маленькую жизнь.
На глаза надвинутая кепка,
Сзади рельсов убегающий пунктир.
Нам попутчиком с тобой на этой ветке
Будет только очень строгий конвоир.
Припев.
Если вспомнится любимая девчонка,
Если вспомнишь отчий дом, родную мать,
Подними повыше ворот и тихонько
Начинай ты эту песню напевать.
НЕ УХОДИ!
"Не уходи! - сказал мальчишка ей сквозь грусть.
-Ты только жди. Ты жди меня, и я вернусь".
И он ушел, не встретив первую весну.
Пришел домой в солдатском цинковом гробу.
Рыдает мать. И как стена стоит отец.
Для них он был, он был для них совсем юнец.
Как много их, не сделав в жизни первый шаг,
Придут домой в солдатских цинковых гробах.
Он, как и ты, с одной девчонкою гулял.
Дарил цветы и на гитаре ей играл.
А в час, когда последний снег на землю пал,
Он имя той девчонки кровью написал.
"Не уходи! - сказал мальчишка ей сквозь грусть.
-Ты только жди. Ты жди меня, и я вернусь".
И он ушел, не встретив первую весну.
Пришел домой в солдатском цинковом гробу.
* * *
Вот мое последнее письмо.
Не пиши, не надо мне ответа.
Я хотел сказать тебе давно,
Что любви моей уж песня спета.
А портрет не надо мне, не шли
Я тебя и так неплохо помню.
Сыну ничего не говори
Молча поцелуй его с любовью.
Вот мое последнее "прости".
Трудно будет - сын тебе поможет,
Будет он обманутым расти,
Пока сам понять всего не сможет.
Вот мое последнее "прощай".
Будешь жить ты в мире одинокой,
Будешь тихо плакать по ночам,
Вспоминать о юности далекой.
На мое последнее письмо
Не пиши, не надо мне ответа.
Я хотел сказать тебе давно,
Что любви моей уж песня спета.
КРАСАВИЦА МАЛЬВИНА
В тропическом лесу купил я дачу.
Она стоит без окон, без дверей.
И дали мне жену еще в придачу
Красавицу Мальвину без ушей.
Одна нога у ней была короче.
Другая деревянная была.
А правый глаз фанерой заколочен.
А левый глаз не видел ни фига.
Она писала, что сломала ногу.
А я пишу: "Купи себе костыль.
И выходи почаще на дорогу,
Чтоб задавил тебя автомобиль".
Она писала, что корова сдохла.
А я пишу: "Купи себе быка.
И выходи почаще на дорогу,
Чтоб насадил тебя он на рога".
Сидели мы у речки у Вонючки,
Сидели мы в двенадцатом часу.
И, прислонясь ко мне ногой корявой,
Ты пела, ковыряяся в носу.
Ты пела так, что выли все собаки.
А у соседей рухнул потолок.
И я хотел без шума и без драки
Поднять тебя и хрястнуть о пенек.
В тропическом лесу купил я дачу.
Она стоит без окон, без дверей.
И дали мне жену еще в придачу
Красавицу Мальвину без ушей.
СЧАСТЬЕ ЗАБЫТОЕ
Счастье забытое, вино недопитое,
И, мной недолюблена, ты к другому ушла.
И один я остался с картою битою
Под никчемною крышей своего шалаша.
И не милы мне стены родного пристанища,
Голубыми глазами смотрит небо в окно.
Я вином заливаю сердца пожарище,
Но никак не сгорает только имя твое.
Звезды те, что искали мы ночью темною, душною,
Улетели, растаяли, растворились в вине.
Ах, какие бывают девчонки послушные,
Лишь с тобою испытывать доводилося мне.
Красота недолюблена и умом недалекая,
Будешь кем-то раздавлена и затоптана в грязь.
Была феей моей, моей синеокою,
Ну а стала ненужною, как последняя мразь.
Только боль и обиду, только имя на память
Мне оставила ты среди ясного дня.
Только каждую ночь неуемное пламя
Разгорается вновь, остро жаля меня.
Счастье забытое, вино недопитое,
И, мной недолюблена, ты к другому ушла.
И один я остался с картою битою
Под никчемною крышей своего шалаша.
ТРЕТИЙ ДРУГ
Сделана отметка на стакане,
И укромный выбран уголок,
И, давно разломленный в кармане,
Засыхает плавленый сырок.
Ах, где ж ты, друг, наш третий друг,
Засыхает плавленый сырок.
Трое появились не случайно,
Троица придумана не зря,
Ведь недаром чуть не в каждой чайной
Есть картина "Три богатыря".
Ах, где ж ты, друг, наш третий друг?
Есть картина "Три богатыря".
Третий, где ж ты? Отзовись, ну где ж ты?
Где же тебя носит в час ночной?
Может, ты куда-нибудь уехал
На машине с красной полосой?
Ах, где ж ты, друг, наш третий друг?
На машине с красной полосой.
Или ты, устав от жизни этой,
В мир подался несколько иной:
В желтом доме чертиков зеленых
