Галина Якименко - Излучение души

Я так тосковала по письмам к друзьям…
Писала — мне не отвечали…
Когда перестройка приблизилась к нам —
Вдруг все как один обнищали.

А заодно опустела душа
И молча замкнулась, горюя…
В просторных карманах — совсем ни гроша…
Кому свою боль понесу я?

Я в гости совсем перестала ходить
(Вернулась к классическим книжкам):
Мне не на что было гостинцев купить
На радость встречавшим детишкам…

Позднее, примерно годов через пять,
Когда уж почти что воспряла,
Я стала конверты друзьям посылать
И адрес на них свой писала.

Но, видимо, их зачерствели сердца.
(Иль стало другое помехой?)
Мне не было ни одного письмеца
Из нескольких строк — ради смеха…

Прогресс…
И мобильные сети кругом…
Но в голос тех чувств не заложишь…
Всё как-то по-быстрому, как-то бегом…
В письме же всю душу изложишь!..

Я буду тебе благодарна навек
За редкие письма в конверте!
Мой милый из молодости человек,
Давай не теряться до смерти?!

Мир молодости звонкий
Твой оживил приезд!
Я вижу: мы — девчонки,
С отделом едем в лес…
У пруда две палатки,
А рядом — костерок…
Лукаво треплет прядки
Приятный ветерок…
Днем плавали, купались,
Играли в волейбол…
Как в детстве, развлекались,
Шаля наперебой…
В ведре варили кашу
На сгущенном молоке…
(Сейчас бы манку нашу!)
Чай грели в котелке…
Была ты заводилой
И у костра, в тиши,
Подначивать любила
Без злобы, от души.
Ты над Витюлей как-то
Решила подшутить…
Он, бедный, вход в палатку
Никак не мог найти…
(Он норму блюл: две стопки!
Ты настояла — три!
От передозировки
Замкнуло цепь внутри)…
Мы весело смеялись,
Когда он рассказал,
А у тебя катались,
За животы хватались
Два чертика в глазах!..
Мы в дружбе обходились
Без ссор и без обид.
Мы нищетой гордились:
Был каждый счастьем сыт!..
— Я знаю лучший самый, —
Сказала Валя, — пруд, —
Мои там папа с мамой
В Рузаевке живут…
По пятницам садились
В вагон мы, пять девчат,
И отдыхать катили
Куда глаза глядят.
А с нами трое сильных,
Отчаянных парней:
Витюля и Василий,
И Эдик — всех стройней.
В душистом сеновале
Любили ночевать,
А мыши нас пугали —
Елозили, шуршали —
И не давали спать.
Однажды утром встали,
На пруд пошли пешком.
Мы не предполагали,
Что он так далеко.
Мы проголосовали,
Шофер остановил:
— Возьму четырех кралей, —
Серьезно заявил.
ВСЕ втиснулись в машину,
Легла я поперек
На всех на вас, на спину,
Ногами в потолок.
Я легче оказалась.
(Но длиньше — стыд и срам).
Меня на всех досталось
По десять килограмм.
С недоуменьем милым
На нас смотрел шофер…
Машина покатила…
Смех заглушал мотор…
В Рузаевке Витюлин
Был тоже дом родной.

В него мы заглянули
В какой-то выходной.
Гуляли мы по саду,
Где яблоневый дух
Такую нес усладу,
Какой не ведал нюх.
Родители накрыли
Шикарный стол нам тут…
Мы утром поспешили
В Хованщину, на пруд…
Экскурсия, конечно,
По Белой,[12] на плотах
Останется навечно
В виденьях и мечтах.
Мы в шортах и рубашках
(И каждая — модель!),
Эмблемы на кармашках:
Под солнцем речка, ель.
Их Вера-мастерица
Нам вышила тогда.
(Мы ткань прочнее ситца
Купили без труда)…
Команда в светло-синем
С Мордовии девчат
Казалась всех красивей
И привлекала взгляд…
Любовные романы —
Награду молодым,
Как знаки[13] ветераны,
Мы бережно храним.
Была в них окрыленность
И неба чистота,
Восторги и влюбленность
В уральские места.
Там Лида полюбила —
Плыл полубог один:
Красивый, полный силы —
Славянский исполин.
И звался он так славно —
Гриценко Николай.
(Как тот артист, что в «Анне…»
Каренина сыграл).
Плотом отважно правил…
(Прошло немало лет,
Возлюбленной оставил
На сердце яркий след)…
Розовощекий Мишка
С Катюшею дружил.
(Куда он, шалунишка,
С ней по утрам ходил?)…
Мне помнится, по Белой
Мальчишка плыл — Масгут —
Худой и загорелый,
И ловкий, как мангуст.
Как ты его дразнила!
(Неопытен он был).
А ведь тебя, Людмила,
Он искренне любил!
Влюбленный в гомон птичий
Рассказывал, смеясь,
Что стать хотел б лесничим…
(Мечта его сбылась ль?)…
(Отплавав, навестили Уфу.
Вы пару дней
Там у Масгута жили…
С девчонкою своей
Вас познакомить рад был…
В Саранск он приезжал
Потом, сметя преграды, —
Кого он обожал?..
Смотрю: на фото давнем
Ты, Лида и Масгут.
Что скажешь в оправданье?
Любовь витает тут!)
Встает, как из тумана,
Знакомый силуэт…
(Ду-шев-ные романы!
Жаль, продолжений нет)…
В походе заводилой
Была, конечно ж, ты!
Мы за тобой ходили
Как дети, раскрыв рты.
Откуда ты все знала?
(Родной повинен Юг?)
Всем в души ты запала,
Наш милый, добрый друг!..
Дождь льет…
Набившись вместе,
В палатке мы сидим,
Горланим дурью песни,
Мешаем спать другим…
Все песни на привале
Отлично помню я:
О том, что было мало
Закуски и питья,
Об атамане дивном
С сноровкой во весь рост…
И о дохе противной,
Не греющей в мороз…
Песнь о душе болящей,
Косолапой, как медведь,
Мы даже в настоящем
У Веры любим петь!..
В пещеру на Урале,
Что Каповой звалась,
Где предки проживали,
Сходили один раз.
Скользя во тьме, по струнке
Взобрались мы наверх:
Искали те рисунки,
Что поражали всех.
Прошедших лет отметки
Нашли мы при свечах:
Их начертали предки
С лучинами в руках…
Дрожа в одеждах легких,
Мы были тем горды,
Что пращуров далеких
Увидели следы!
Наскальное искусство —
В потемках, на скале! —
В нас пробуждало чувство
Причастности к Земле!..
Так вот, в этой пещере,
Где холодно — до слез,
Попался нашей Вере
Селедки ржавый хвост.
(Про тощий хвост селедки
Мы пели каждый раз,
Когда кончалась водка
С консервами у нас)…
Вы глубоко ныряли…
И раз в пучине вод
Случайно увидали
Под берег ведший ход.
Риск был, что задохнетесь,
Проплыли далеко
И вынырнули в гроте —
Пещере за рекой!
Чудесное виденье
Открылось вам тогда!..
С великим наслажденьем
Вы плавали туда!
Растравливали души
Не могущим нырять…
Нам оставалось слушать,
Завидовать, кивать…
Шел сериал «Ундина»…
Пещеру я смогла
Увидеть в той картине…
Такая же была
На Белой, на Урале?
Твой голос: «Не сравнишь
Картинку в сериале
С природною! Смешишь?!.»
Мы плыли, загорали
В купальниках. И раз
От вида голых кралей
Парнишка впал в экстаз.
Он в воду моментально —
Бултых! — поплыл вдали,
Чтоб в плавках сексуальность
Заметить не могли.
Не понимая, Вера
Спросила: «Почему
Он прыгнул, как пантера?
Что сделали ему?»
Мы прыснули от смеха:
Как, с опытом большим,
Верок смогла потеху
Неведеньем своим
Устроить, как девчонка
(С двумя детьми!) всерьез?
Смех раздавался звонко
И эхо ввысь неслось…
Там косяком ходила
Рыбешка на сносях,
И я соорудила
Аквариум в трусах.
Мне нравилось смешить вас —
Волна лучами шла!
Я, словно кровь вампирша,
Энергию пила:
Из солнечно-зеленых
Вокруг реки лесов,
Из дружных, невесомых,
Приятных голосов,
Из ласковых улыбок,
Цветущих на устах,
Из ветра, что был зыбок,
Из трелей дивных птах…
На Белой в час заката
Дышалось так легко!
Вода в реке была там —
Парное молоко!
Как Евы, мы купались,
Раздевшись догола…
Блаженство ощущали
Упругие тела!..
Я плавать не умела
Ни раньше, ни сейчас…
Однажды это дело
Задело слишком вас.
Вы научить хотели
Бросаньем в воду, но
Столкнуть вы не посмели —
Течение сильно!
Со взглядом, злобы полным,
Сказала, что ко дну
Я топором двухтонным
Пойду и утону!..
Учиться я пыталась —
Обрезала бока.
И надо мной смеялась
Бурлящая река…
(И лишь определенно
Я плаваю в морях
Души моей влюбленной…
Бросаю якоря
Там, где светло, уютно,
Где холод не берет,
Где Солнце поминутно
Над памятью встает)…
Ничто: ни дождь унылый,
Ни комаров стада —
Свет погасить счастливый
В нас не смогли тогда.
От «Завтрака туриста»
Нам не было хлопот,
Хоть съели банок триста
Все вместе за поход.
Вкус подгоревшей каши
Смешил, не раздражал…
Рыдали души наши:
Конец пути… Вокзал…
В период перестройки,
Когда зарплата — ноль,
Твои уроки кройки
Спасли, дав хлеб и соль.
Благодаря основам,
Я шила на заказ…
Была ты добрым словом
Помянута не раз…
Под занавес замечу,
О прожитом скорбя:
Не думала, что встречу
Из прошлого — тебя…
В душе печали ноты,
Вот-вот слетит слеза,
Когда вдруг глянет с фото
Мне молодость в глаза…