Сергей Есенин - Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др
Поспешным шагом создается новое «красное эстетизирование». Маркизы, пастушки, свирели — каноны сентиментальной эпохи. Машины и сумбур — эстетические привычки буржуазно-футуристической эпохи. Серп, молот, мы, толпа, красный, баррикады — такие же атрибуты красного эстетизирования. Примета зловещая. Фабрикаты штампа. Об аэропланах легко писать теперь, надо об них было писать до изобретения. Легко сейчас воспевать серп и молот. Надо было до революции. Эстетизирование не в том, что воспевать (красивость маркизы не более эстетична, чем красивость баррикад); эстетизирование в том, что воспеваются внешне модные предметы с внешне модной точки зрения.
4Упреки — ваше искусство не нужно пролетариату — построены на основании ошибки с марксистской точки зрения: смешивается пролетариат с отдельными рабочими. То, что не надо Сидорову или Иванову, может быть, как раз нужно пролетариату. Если встать на точку зрения: это не нужно пролетариату потому, что 100 Ивановых это сказали, поведет к выводу, что пролетариату никакое искусство не нужно: часть рабочих и солдат разорвала гобелены Зимнего дворца на портянки — следовательно, старое не нужно. Часть рабочих отозвалась отрицательно о новом искусстве, следовательно, оно тоже не нужно. То, что нужно пролетариату в 1924 году, выяснится пролетариатом в 2124 году. История учит терпению. Споры в этой области — прогноз гадалки.
5Протестуете против бытописательства? — Да! За что вы? — За быт! Разъясняем:
Быт можно фотографировать — точка зрения натуралистов и «пролетарствующих» поэтов. Быт можно систематизировать — точка зрения футуристов. Быт надо идеализировать и романтизировать — наша точка зрения. Мы романтики потому, что мы не протоколисты. Мы наряду с лозунгом: «Борьба за новый быт» выдвигаем лозунг: «Борьба за новое мироощущение».
6Работа человека складывается из двух моментов: 1) так называемой работы (производство), которая служит непосредственной выработке и которую ограничивают пока 8-ми часовым днем, а потом ограничат и 2-х часовым и 2) Работы, которая производится беспрестанно в психике (умственная), которую нельзя ограничить никаким декретом охраны труда, кроме декрета смерти. Помогать первой работе взялись производственники. Обслуживать вторую — беремся мы.
7К спору о том: что поэт такой же человек, как все, или он избранник? — Арабский скакун такой же конь, как и все извощичьи лошади. Но почему-то на скачках он бывает впереди других. Кстати: не напоминают ли пролетарствующий «Леф»* и литературные октябристы* из «На посту» — потемкинские деревни.*
Мы предпочтем даже тундровые мхи Петербургской академии пирамидальным тополям из войлока и мочалы футуро-коммунэров.
8Октябрьская революция освободила рабочих и крестьян. Творческое сознание еще не перешагнуло 61-ый год.
Имажинизм борется за отмену крепостного права сознания и чувства.
Анатолий Мариенгоф
Вадим Шершвневич
Николай Эрдман
Рюрик Ивнев
Сергей Есенин
Ввиду расхождения с некоторыми выдвигаемыми здесь положениями под пунктами отсутствует несколько имажинистских подписей.
‹1924›
Приложения
Фольклорные материалы
Частушки
Девичьи (Полюбовные)
Из колодца вода льется,
Вода волноватая.
Мил напьется, подерется,
А я виноватая.
— Дорогой, куда пошел?
— Дорогая, по воду.
— Дорогой, не простудись
По такому холоду.
Сидела на бочке.
Румяные щечки.
Люди скажут — «навелась».
Я ж такая родилась.
Милый ходит за сохой,
Машет мне косынкой.
Милый любит всей душой,
А я половинкой.
Рассыпься, горох,
По чистому блюду.
Я любила всех подряд,
Теперя не буду.
Полоскала я платочек,
Полоскала — вешала.
Не любила я мило́го,
Лишь словами тешила.
С гор потоки, с гор потоки,
С гор холодная вода.
Насмеялся дрянь-мальчишка,
А хороший никогда.
Ай, лед хрустит,
И вода льется.
Ты не думай, не гадай —
Дело не сойдется.
Ах, платочек-летуночек,
Обучи меня летать.
Не высоко, не далеко —
Только милого видать.
Милый пишет письмецо:
«Не потеряла ли кольцо?»
А я на толево пишу —
На правой рученьке ношу.
Я калоши не ношу,*
Поблюду их к лету.
А по совести скажу —
У меня их нету.
— Милая подруженька,
Чем ты набелилася?
— Я коровушку доила,
Молочком умылася.
Маменька ругается,
Куда платки деваются.
Сама не догадается,
Что милый утирается.
С крыши капала вода,
Милый спрашивал года.
— Скажи, милка, сколько лет,
Повенчают али нет?
Дайте ходу пароходу,
Натяните паруса.
Не за все дружка любила —
За кудрявы волоса.
Не тобой дорога мята,
Не тебе по ней ходить,
Не тобою я занята,
Не тебе меня любить.
На оконышке цветочек,
Словно бархатиночка.
Оттого милой не любит,
Что я сиротиночка.
Я свои перчаточки
Отдала Васяточке:
Я на то надеюся —
Пойду плясать, согреюся.
Я плясала, топала,
Я любила сокола,
Я такого сокола —
Ростом невысокого.
Скоро, скоро Троица,
Береза принакроется.
Скоро миленький приедет,
Сердце успокоится.
Милая сестрица,
Давай с тобой делиться:
Тебе соху, борону,
Мне чужую сторону.
Милая, духаная,
Соломой напиханая,
Лаком наведенная,
Скажи, в кого влюбленная?
Милый мой, хороший мой,
Мне с тобой не сговорить.
Отпусти меня пораньше,
Мне коровушку доить.
Плясала вприсядку,
Любила Васятку.
Теперя Васятку —
Под левую пятку.
Неужели сад завянет,
В саду листья опадут?
Неужели не за Ваню
Меня замуж отдадут!
Прибаски
(На растянутый лад, под ливенку. Поют парни.)
Разлюбимый мой товарищ
С одной ложки ел и пил.
С одной ложки ел и пил,
У меня милку отбил.
Девки крали, девки крали,
Шестьдесят рублей украли.
А ребята короли
С завода лошадь увели.
Я свою симпатию
Узнаю по платию.
Как белая платия,
Так моя симпатия.
Под окошком следа нет,
Видно, кони вымели.
А моей милашки нет,
Видно, замуж выдали.
Не стругает мой рубанок,
Не пилит моя пила.
Нас священник не венчает,
Мать совету не дала.
Я не сам гармошку красил,
Не сам лаком наводил.
Я не сам милашку сватал —
Отец с матерью ходил.
Наши дома работа́ют.
А мы в Питере живем.
Дома денег ожидают,
Мы в опорочках придем.
Дуют ветры, дуют буйны
Из куста орехова.
Ты скажи, моя зазноба,
С кем вчера проехала?
Погуляйте, ратнички,
Вам последни празднички.
Лошади запряжены,
Сундуки улажены.
Не от зябели цветочки
В поле приувянули.
Девятнадцати годочков
На войну отправили.
Сядьте, пташки, на березку,
На густой зеленый клен.
Девятнадцати годочков
Здесь солдатик схоронен.
Ты не гладь мои кудерки,
Золоченый гребешок,
За Карпатскими горами
Их разгладил ветерок.
(Плясовой лад, под тальянку. Поют бабы и девки.)
