Александр Дольский - Анна. Роман в стихах
отъезды на три дня, на две недели...
Ей эти игры слишком надоели.
Она сказала -- "Можем подытожить".
Он согласился. Без особого желанья.
И без упреков, криков и страданья
договорились об условиях развода.
Контракта брачного -- вот нынешняя мода --
они не составляли в те года.
Когда сошлись, страну ещё беда
приватизации губительного вала
не захлестнула. Зарабатывали поровну и мало.
И при разводах только споры за квартиру
терзали граждан. В остальном склонялись к миру.
7
В Европе -- в фильмах и в литературе,
когда разводятся супруги, есть нюанс,
не характерный, к сожалению, для нас,
для нашей необузданной натуры.
Там отпрысков духовно берегут,
всё делают для их же пользы вящей.
У нас же дети чаще горести обрящут,
когда родители меняют свой хомут.
Но Анечка в свои пятнадцать лет,
когда отец её решил омолодиться,
казалась выдающейся девицей,
в глазах таившей дивный вещий свет.
Она своих способностей не знала,
хотя ей бабушка в двенадцать лет сказала
"Ты будешь ясновидящей, дитя..."
Мария это приняла шутя.
Поцеловала дочку и забыла.
А зря. Такое помнить надо было.
8
Мы все учились, и не понемногу.
Зато бесплатно -- школа, ВУЗ, аспирантура.
Театры, книги и музеи, слава Богу,
в нас утончили разум и натуру.
Но изуродовал марксизм немного нас.
Не допускал он буржуазные воззренья
и экстрасенсов обрекал презренью,
не признавал интеллигенцию как класс.
Лишь прервалась цензурная плотина,
волхвов порасплодилось сотни, тыщи.
И уж пройдохи простодушных ищут
и ловят в предсказаний паутину.
Но ради справедливости отмечу,
что в ясновиденьи весьма редки таланты.
Ну, скажем, Бах и Гендель -- тоже музыканты,
но не такие же, что в яме пилят вечно.
Коллеги, я прошу у вас прощенья --
пример привел я только для сравненья.
9
Я сам порой предвижу жизнь свою,
но знаков, данных мне, не сознаю.
10
И вот, когда случилось потрясенье,
и папа с мамой стали жить поврозь,
её существованье прервалось
и вновь возникло, принеся виденья,
которые она могла прочесть.
Не все. Но часто знаки понимала.
Её сначала это занимало.
Она порой выбалтывала весть.
Родители тотчас насторожились.
Их испугали вещие слова,
но убедившись, что она права,
молчать на людях с ней договорились.
Она молчала в школе, а затем
молчала, в гости заходя к отцу.
Касалась с мамой только общих тем.
Но жизнь её души читалась по лицу.
Так часто дети видят более глубоко,
что мы в гордыне понимаем однобоко.
11
Так принято у наших богатеев --
чиновников, банкиров, шулеров --
детей кормить, поить, лелеять
и отсылать затем их со дворов
учиться в Принстон, в Кембридж и в Сорбонну.
Что за презренье к русской Высшей Школе?
Здесь превосходно учат математике, закону,
естественным наукам и крамоле.
Набор джентльменский, выглядит достойно.
А в государстве нашем всё и вкривь, и вкось.
Нет начинанья, чтоб не сорвалось,
нет мысли, чтоб додумалась спокойно.
Досадно -- те, кто вылез в первачи,
все неталантливы, нетерпеливы, нечестны.
Сатирик говорил о них -- рвачи,
посмешище и чудище страны.
Народ молчит. О чем же он притих?
О том, наверно, что достоин их.
12
Но за родителей не отвечают дети,
как вождь однажды лживо произнёс.
Им -- детям -- хорошо хоть где на свете.
Но где Пенаты их?.. Вот как стоит вопрос.
Когда дитя тусуется в Париже
четыре или пять веселых лет,
то у него потом сомнений нет --
не к Туле, а к Монмартру быть поближе.
Но это верно, к слову скажем, не для всех.
У нас ещё остались патриоты.
Мы ждем от них талантливой работы,
чтобы Россия обрела успех.
Меня, конечно, за подобные реченья
читатель может упрекнуть сурово.
Но я брюзжу довольно часто с увлеченьем --
пора блеснуть мажорным добрым словом.
Хотя известно, слово Мёд, хоть сколько говори,
не станет сладко ни снаружи, ни внутри.
13
Училась наша славная девица,
как выше упомянуто -- в Сорбонне.
Её краса, как в нежном анемоне,
одушевляла обращённые к ней лица.
