Михаил Херасков - Собрание сочинений

       Погибла уж! — Но Бог Россию защищает!

       Есть средство тишину России возвратить.

       Для средств таких хочу до капли кровь пролить.

       Россию видишь ты расторженну на части,
       Попранную Литвой, у польских сил во власти;
       В печальные для нас и бедственные дни
       Имеют жалость к нам поляки лишь одни.
       Россияне любовь к России истребили;
       Не те они, не те, которы прежде были,
       Когда, с литовцами вступя в кровавый бой,
       Стояли за Москву и за народ с тобой;
       А ныне, завистью и злобой распаленны,
       Московски жители на части разделенны:
       Одни поляков чтут, другие их винят;
       На сей мятеж они спокойным духом зрят.
       Признаться надлежит, что их почтенны свойства.
       Чего они хотят? Россиянам спокойства,
       Которого, имев мятежные умы,
       Восставить не хотим или не можем мы;
       Им наш приятен мир, приятна наша слава;
       Дарует Сигисмунд нам сына Владислава,
       Который россиян от всех избавит зол,
       Когда взойдет в Москве на праздный он престол;
       Корона кем ему московская вручится,
       Тот знатной почестью от прочих отличится.
       Подумай, князь…

                                     Постой, не продолжай речей таких;
       Я слышать не хочу и ужасаюсь их;
       Не свиделся б с тобой, когда б твой умысл ведал.
       Ты хочешь, чтобы я престол полякам предал?

       Внемли, ты мне внемли!

                                                 Нет, слов твоих не внемлю!
       Я их кинжалами душе моей приемлю;
       Кто, кто тебя к таким изменам преклонил?
       Кто дух твой, русский дух в литовский пременил?

       Несчастья общие, несчастия семейства
       Такие мысли мне внушили, не злодейства.
       Я вверилась тебе, отечество любя,
       Спаси меня, спаси Россию и себя;
       Любезный брат, твои объемлю я колена!

       Измена здесь, друзья, предательство, измена!
       В порядок ратников приводим мы своих;
       Мы гоним жен отсель, а князь приемлет их.

       Героям женский взор не может быть ужасен!

       Не женский взор — нам ты, начальствуя, опасен.
       Достиг до Понтуса о сем поступке слух
       И возмутил его сумнительствами дух;
       Он мне сказал: "Когда с Литвою вы согласны,
       Так подвиги мои за ваш престол напрасны", —
       И хочет с воинством поспешно отступить.

       Не Понтус — правилы нас должны подкрепить;
       За что? за что я, князь, твои упреки внемлю?
       За то ли, что сестру в моем шатре приемлю?
       Давно ли связи нам запрещены родства?
       Родных любить велят законы естества.

       При смутных временах, при ратном ополченье
       Виновным делает людей и подозрение.
       Предстань к суду!

                                       Не тот преступник, кто судим,
       Но тот, кто осужден по винностям своим!
       Готов на суд с тобой, готов пред небесами;
       Но с чем она пришла, ее спросите сами.

       Так! душу я мою пред вами отворю
       И брату данные советы повторю.
       Вельможи! правьте вы меня или вините,
       Но прежде на дела внимательно взгляните.
       С чем, с чем дерзаете против поляков вы?
       Без войска, без людей, без пищи, без главы;
       Ах! вы, царя предав, главы теперь лишенны.
       И что осталось вам? — Поля опустошенны,
       Непотушаемы в окрестностях огни,
       Пожары, ужас, дым и гробы лишь одни.
       Отечество лежит Литвою пораженно;
       Отчаянье у всех в очах изображенно;
       Отважность прежнюю дух польский погасил.
       Как можно воевать против Литвы без сил?
       Россия вся теперь сходна дрожащим теням;
       Поляки — львам, а вы подобитесь еленям.

       Открылась нам ее душа!

                                                 Слова ее
       Не есть ни правилы, ни мнение мое;
       Я стыд мой без тебя почувствовать умею;
       Краснею, что сестру толь подлую имею,
       Которая на честь отечества не зрит
       И гордо о Литве пред нами говорит.

       Взвожу печальные на град столичный взоры,
       Кто бед его виной? — Боярские раздоры.
       Мне мнится, лучше вам Россию погубить,
       Чем шаг во первенстве друг другу уступить.
       И льзя ль подумать мне, что россы россов любят.
       Когда невинных жен и ближних грабят, губят?

       Неволят к грабежам отчаянье и глад;
       Но Понтус с войском здесь, я с ними, здесь твой брат.
       Поляков страшными не будем чтить вовеки,
       Обуздывать и львов удобны человеки.
       Не жены нам совет, дает советы честь.

       Ах! счастье на войне непостоянно есть;
       Слепому случаю вверять себя опасно!
       Я с вами говорю, вельможи, беспристрастно:
       Вы можете полки ко брани воружить,
       Но тем удобно вам поляков раздражить;
       На храбрость можете, на случай положиться,
       Но ваш мятежный дух пред ними обнажится.
       Когда ж обманет вас в отважности успех,
       Лишат поляки вас последних выгод всех.
       И вот что верная вещает вам София:
       Тогда повергнется в оковы вся Россия;
       Соделать из друзей вы можете врагов;
       Включитесь из бояр во звание рабов;
       Избавьте нас от слез, Москву от разоренья.

       Чего ж ты требуешь от нас?

                                                       Повиновенья!

       Повиновения… одумайся, кому?

       Несчастным случаям и небу самому!

       Врагам отечества нас учишь покориться?

       Бог сам на их стране, Бог сам, и счастье зрится!
       Но крайних бед они России не хотят;
       Они боярское вам право возвратят;
       В отечестве покой и тишину восставят,
       От бед и мятежей полночный край избавят;
       Ни веры не лишат, ни древних царство прав;
       Лишь только бы от вас венчался Владислав,
       Сей князь, рожденный князь от древней царской крови.
       Царю ли не иметь ко подданным любови?

       Умолкни!

                         Слышите, вельможи, сей совет;
       Что нам ответствовать?