Игорь Соколов - Между женой и секретаршей. Круг 2-й

Я взглядом просвечу насквозь колени,
Войду в нее и закричу от счастья,
Так ощущенье будущих рождений
Земля несет с воинственным ненастьем!

Секретарша меня учит как долбиться,
Говорит, я долго слушаю ее,
Но влечу в нее, – и защебечет птицей,
Жаль, – в нашем прошлом остается сразу все!

Будь всегда на линии огня! —
Шепчет мне в постели секретарша
И так зверски трахает меня,
Что становится и радостно, и страшно!

Волнения грядут по всей России,
Я с секретаршей заберусь в любую тьму,
Не нужен нам ни Бог и ни миссия,
Вполне достаточно, что я ее долблю!

Утонченный разговор о нашем времени
С секретаршей пролетает без следа,
Водку пьем и долбимся по темени,
Лишь к нежным позам привыкая иногда!

Как ощутить по весу тонну счастья,
Когда в конторе с секретаршей я один,
Долблюсь весь день, и до сих пор не ясно,
А нужен ли ей я иль только дрын!

Я с секретаршею неистово долблюсь,
У нас то дождь, то снег, то серость неба
Раскроют с грязью обезумевшую грусть,
Но хоронюсь я в секретарше без ущерба!

Не могу природу спрятать за штанами,
Секретарша дверь закрыла и спешит
Со мной на стол улечься, так вот за веками
Все люди долбятся, приобретая стыд!

А нужен ли нам стыд, чтобы долбиться? —
Вот в чем вопрос для мудреца,
Когда мы долбимся, мы прячем свои лица,
Ибо обходимся прекрасно без лица!

Гляжу, – закрылись глазки секретарши,
А я ее так сладостно люблю,
Что иногда она постанывая, кашляет,
Но безупречно рулит тем, чем я рулю!

Долбиться или не долбиться? —
Для секретарши это не вопрос,
На меня вспорхнет чудесной птицей
И впустит в рай, сама дрожа до слез!

Как сладостно долбиться в чудный зад,
Язык от крика спрятав за зубами,
Клиенты в дверь отчаянно стучат,
А мы отчаянно спешим за чудесами!

Еще чуть-чуть, и я сойду с ума,
Водки выпив, лег уже на стол,
А секретарша долбится сама,
Творя на мне неумолимый произвол!

Светает, мы раздетые лежим,
Я и моя рыбка – секретарша,
Вдруг чувствую, года летят как дым,
А мы, увы, становимся все старше!

В небе светит яркое солнце,
А мы едем вдвоем на реку,
Там в волнах льдинка к льдинке прижмется,
Секретарша губами к лицу!

Почему бывает грязной мысль о сексе,
Иль мы стыдимся, что подумают о нас,
Секретарша шепчет: Покусай мой кексик!
Раскрывая грудь для нежных ласк!

Хочу я радость приносить всем добрым людям,
Чтоб они тоже жили по любви,
Я секретарше изласкав младые груди,
Долблюсь как многие сограждане Земли!

В толпе людей и в ворохе вещей
Я выбираю только секретаршу,
Везде во тьме ветров, снегов, дождей
Ее долблю и дорожу любовью нашей!

В одном из самых сладостных укрытий,
В дупле у дуба и под мартовским дождем,
Для секретарши я ведомый и водитель,
Обмыв слезами, жизни лью в нее ручьем!

Избранная мною секретарша,
Для меня святее всех святых,
С ней и умирать вдвоем не страшно,
Если Бог захочет слить нас в вечный миг!

Блуждаю в волосах у секретарши,
На голове, под мышками, в лобке, —
Везде растут леса и чувства наши
Укрыты ими в тихом уголке!

Блуждаю и мечтательно, и сладко
В обители всех сказочных миров,
Внутри у секретарши на кроватке
С безумным криком совершается любовь!

Жена вздыхает, был опять у секретарши,
Домой пришел и одиночеством дышу,
И секретарша тоже плачет в настоящем,
И я с женой вздыхаю, и не сплю!

Домой привел лихую секретаршу,
Втроем уселись с грустною женой,
И водку пьем, и в дне таком пропащем
Объяты в мыслях только сладостной весной!

Секретарша загадала мне загадку,
Ее каждый сможет разгадать, —
Как и я, улегшись с ней в кроватку,
Вдруг почуял, как связала нас кровать!

С секретаршей едем в монастырь,
В святую тихую обитель,
Она смеется: Ты мой поводырь!
Но в постельке я лишь твой учитель!

Помолившись в храме, съездив на источник,
Мы по первой зелени водку пьем в траве,
Секретарша губками с поцелуем сочным
Разожгла мне в сердце первозданный свет!

Простил батюшка меня, я дал 3 тыщи,
И секретаршу тоже батюшка простил,
А в лес отъехали, впились ее когтищи
В мое сердце, чтобы сладостно долбил!

Помолились, подолбились, водки выпив,
А солнце уже село за бугор,
Сам из колеса я вынул нипель,
Чтоб опять долбиться, глядя на простор!

Ночью холод нас пробрал, в машину сели,
Завели мотор и грелись до утра,
Березки к нам склонялись, сосны, ели
И мы уже долбились у костра!

Секретарше постель устлал розами,
На снег лапник сосны положил,
Лес освятил нас капелькой березовой,
А я любил голубку, не жалея сил!

Колесо надули, поехали обратно,
А в конторе тишь и благодать,
И мы опять в лесу, и нам приятно,
Что трава теперь заменит нам кровать!

Не чуя беды, долблю секретаршу,
Жена за дверью стоит,
И плачут, и стонут, но что очень важно,
Обеим достался мой стыд!

Едем к городу, жена вдруг на дороге
Стоит и машет нам рукой,
Секретарша шепчет: Делай ноги!
Но я на тормоз надавил уже ногой!

Стоим на дороге втроем, и молчим,
Жена, секретарша и я,
От пота я скользкий будто налим,
И красный как рак от стыда!

Жене секретарша сказала:
Мы едем с ним по работе!
А жена в ответ замычала,
Погладив мой голый животик!

Теперь мы едем втроем,
Секретарша, жена, я – дурак,
Обе молчат, в какой дом
Ехать, – еду в кабак!

Наелись, напились, прощай ресторан,
Втроем подходим к такси,
Жена с секретаршей молчат, а я пьян, —
Водитель к черту свези!

Таксист смеясь, нас к черту повез,
Мы сидим на заднем втроем,
А мне меж двух баб грустно до слез,
Каждой хочется только в свой дом!

Остался в эту ночь у секретарши,
Всю ночь звонила мне жена
И часто слыша вздох ее пропащий,
Я ощущал, как беспощадна к нам весна!

Секретарша заревела ночью в голос,
Взревновав меня к супружеским звонкам,
Но я любил ее, целуя каждый волос,
Внося лишь нежность в ее чудный срам!

Встали рано утром с секретаршей,
Подолбились с нежной силой от души,
Дверь раскрыли, а там сукою скулящей
Моя жена в слезах на тряпочке лежит!

Послал куда подальше я работу,
С женой и с секретаршей водку пью,
Секретаршу подолблю с большой охотой
И жену, жалея, молча обниму!

Изверг – я – несчастный, иль лопух,
За любовь мою платить ведь будут дети,
Потому что я женат на двух,
И не звезда мне, – кара божья светит!

С секретаршей миловался целый день,
Кладу ее на стол, на пол, на кресло,
Потом в лесу, в траве долблюсь словно олень,
Нисколько не жалея свои чресла!

Вчера Венера с Марсом были близки
И секретарша так оттрахала меня,
Что до сих пор я ощущаю, – с каким риском
Мы ими любовались из окна!

Секретарша меня выгнала к жене,
Сказала, что сама уйдет к другому,
А через день дрожа в слезах на мне,
Благодарила за чудесную истому!

Не за деньги и не поневоле
Секретарша долбится со мной,
В талом снеге, в грязном поле
Соревнуясь яростно с женой!

Марс с Венерою сошлись будто долбиться,
Секретарша яро долбится со мной,
Чую, что мне больше не влюбиться,
Я влюбился уже прошлою вкесной!

Я секретарше поклонился в ноги,
Жене венок сплел из цветов,
Двуликий Янус, как медведь в берлоге,
Я прячу в темень вечную любовь!

Мой ребенок будто камень преткновенья,
Между мной и секретаршею война,
Она то долбится с безумным наслажденьем,
То бросает в сердце острые слова!

Секретарша выставляет меня вон,
И я один уже блуждаю звездной ночью,
Воспринимая жизнь как странный сон,
Долблюсь я с тенью, разрывая сердце в клочья!

Тоска во тьме, я водку пью,
Лежу в полях между женой и секретаршей,
Их образ мной уложенный во тьму,
Надо мною сладострастно пляшет!

Все же помирился с секретаршей,
Водку пью, ее люблю,
И проникая в ее глубь отважно,
Я ничего на свете не боюсь!

Изливаю нежность в секретаршу,
Сладостно во тьме ее люблю,
Трудно мне себя представить даже
Без нее, ведь я тогда умру!

Помирились, порезвились с секретаршей,
Стол сломали, повредили чуть кровать,
Вот как могут чувства наши
Доставать из ощущений благодать!

Уже жена нас рвется поздравлять с оргазмом,
Под дверью слыша наш безумный крик,
И хоть я сам не вскрикнул здесь ни разу,
Но все ж блаженства смысл у нас опять возник!

Во мне опять проснулся дикий зверь,
Я ощущаю секретаршу там и тут,
Закрыла нас невидимая дверь,
Мы в лесу нашли наш сладостный приют!

Делая заметки в своих мыслях,
На секретарше ставлю сладостный засос,
Потом еще один-другой, ну, в общем, числа
Мне помогают ощутить безумья рост!

Иногда как первобытный человек,
На секретарше я одежду разрываю,
И долбясь с ней как в пещерный век,
В ее пещере дико завываю!

Словив оргазм, лихая секретарша
Присела сразу на меня верхом,
И так чудесно задницею машет,
Ну, как скрипачка бешеным смычком!

Безнравственны мы с секретаршей в неге,
Так сладостно воинственно долбясь,
Мы с нею как колеса у телеги,
Испытываем вместе одну страсть!

Фигли сделать, если мы несчастны,
Всюду долбимся, но разума-то нет,
Секретарша порой шепчет: Наше счастье
В том, что мы долбясь, вдруг видим свет!

Долблюсь, кричу, и просто, в самом деле,
Человеком быть перестаю,
Но в секретарше, в ее сладком теле —
Шанс человеком быть равны нулю!

Секретарша задыхается от секса,
Я со лба ей вытираю пот,
Да и в снегу растаявшего леса
Весною отовсюду влага прет!

Секретарша закричала от оргазма,
Но мне еще ее до вечера любить,
Смысл любви моргает хитрым глазом,
Словно кто-то его дергает за нить!

Околеваю я в своей любви,
Становлюсь безумцем беспощадным,
В секретарше весь, в ее крови
Слышу рев долбящегося стада!

Мне Бог сказал: Ты не сходи с ума!
Люби свою подругу, но знай меру!
Но секретарша так лукава и хитра,
Что за мгновение даст войти в пещеру зверю!

Опять меня прогнала секретарша,
Сказала: Или я, или жена!
Пью водку в одиночестве и глажу
Нежно ручкой сам себя!

Иду по улицам, гляжу в дома чужие,
Джип бросил на углу, у кабака,
И без секретарши нет уж жизни,
И без жены зеленая тоска!

К секретарше напросился в дом,
Быть может с кем-нибудь в любовь играет?
Она молчит, а я, вот, слышу стон,
Будто снова она в рай меня впускает!

Ни секретарша не святая, ни жена,
Все мы – грешники зарылись в своих мыслях,
Долблюсь лишь в памяти и чую, как она
Кричит несчастная от своей нищей жизни!

Сижу у дома секретарши
И думаю о том, что человек,
Даже став немножечко постарше,
Никак не вылезет из сборища калек!

Влетаю снова с ветром к секретарше,
Ее целую и ребенка глажу,
Увы, моя любовница со стажем
Только смеется на мою пропажу!

Напился водки и бреду один,
Между женой и секретаршей только небо,
И я в том небе, – сукин сын,
Бросаюсь в ночь как в брошенную деву!

Ночью взломал дверь у секретарши,
Сбежав от засыпающей жены
И сразу оказавшись в норке влажной,
Увидел наши сладостные сны!

Увы, любовь бежит как ветер,
От одного к другому в никуда,
Я даже в секретарше заприметил,
Как чувства похищают вновь года!

Лежу, не сплю, а секретарша спит,
Словно жена ворочаясь в виденьях,
А меня ест смертный стыд
За миг слепого наслажденья!

Что делать мне, зову в потемках Бога,
Быть может он, подарит мне совет,
Ведь я людей люблю совсем немного,
А в секретарше вижу гаснущий рассвет!

Долблю я секретаршу и мрачнею,
Ночь превращается в безумье бытия,
Где кто-то страшный преподнес идею:
Ломиться в мир иной, отрекшись от себя!

Все бабы суки! – это я слыхал,
Но моя родная секретарша, —
Все еще мой светлый идеал,
Хотя свет ее не светит мне как раньше!

Ты ненормальный! – закричала секретарша, —
Какого черта дверь сломал?
А я слезами засветился, будто младше
Ее я был на век, который запропал!

Дверь восстановлена и наши отношенья
Приобрели какой-то чудный смысл,
Не секретарша, а богиня наслажденья
Меня уносит из постели в высь!

Я выдолбил ладью в пещерке секретарши
И на ней поплыл на небеса,
Гляжу вокруг, и звезды светят ярче
И нежной святостью полны ее глаза!

Бурлящая вода в глубинах тела
Раскрывает секретарши естество,
Что поражает мое сердце смело,
Сближая нас земным родством!

Мы с секретаршей видим тучи в небе
И долбимся под дождевой водой,
Сближаются дрожащие деревья
И мы повенчанные сладостной судьбой!

К святой вершине в небо восхожу
По телу своей сладостной голубки,
Божественным слиянием дышу,
Живя уже в таинственной скорлупке!

О, вот он, – мрак безумного разврата,
Заразу в секретарше я узрел,
С другим долбясь во тьме ночного сада,
В себе собрала яд их грязных тел!

Напился водки и молчу в унынье,
Слиняла быстро девичья краса
И секретарша мне теперь отныне
Такая ж хитрая скотина как лиса!

Зачем я жил, к чему стремился,
Все исчезает быстро без следа,
Моя любовь уже лишилась смысла,
А прах развеют равно душные года!

Один в лесу с безумной тенью секретарши,
Снег падает с деревьев, льется дождь,
Что делать одному мне в настоящем,
Неужто только ощущать земную ложь?

Что делать мне птенцу земной неволи,
Ведь Боженька всю душу мне раздел,
Но любовь явила муки боли
И никто меня нигде не пожалел!

Я покинул суетный город,
И машину бросил в поля,
Снега таяли, таял и холод,
Только не было больше тебя!

Крик грешницы расслышал я, когда
Расставался с жалкой секретаршей,
Но и у жены текла слеза,
Когда она во мне почуяла мерзавца!

Я осознал проклятие людей,
Когда жил, долбясь с безумной бабой,
Ибо превратился без затей
В тупо обитающего краба!

Я буду дальше влачить ноги
И что-то делать, чтобы жить,
Долбясь лишь с ветром на дороге,
Кому показывать мне прыть?

Обязан был существованьем бабе,
Которая долбилась там и тут,
Уйду к жене, она уже шалавит,
С другим используя советы Кама-Сутр!

Стал посмешищем в глазах своей конторы,
Ведь ноги бл*ди целовал
И с ней орал безумным хором,
Чуя в грязном теле идеал!

Помню, как ревел от удовольствия,
В секретаршу с ходу занырнув,
И не зная истины, геройствовал,
Как поросенок Ниф, и Наф, и Нуф!

Ко всякой бабе всем существованьем
Протянут наш невидимый скелет,
Но лишь одним безумным обладаньем
Мы создаем единственный портрет!

Я вдруг почувствовал, что я освободился
От наважденья лона, в коем пустота
Лишает всех живых большого смысла,
Ибо невинна только с виду красота!

Исчез, растаял образ секретарши,
Я водку пью один в лесу
И чувствую, что в новом настоящем
Уже другую секретаршу обрету!

Подошел к березоньке погладил,
Была бы баба, может быть согрел
И растворился с ней на водной глади
Уже невидимым слияньем наших тел!

На луну взглянул, как будто баба,
Светит мне нутром издалека,
Была бы рядом, трахнулись б не слабо,
Уж поделился бы сноровкой мужика!

Какие ж грешные мы все, дрожим в постелях
И долбимся в свету или впотьмах,
Порой из города сплошные карусели
Из мужиков и баб, и крутятся все в прах!

Выпил водочки и закусил травой,
Из под снега маленькой крапивкой,
И доволен собственной судьбой,
Хоть против шерсти гладит по загривку!

Лежу себе на том же снеге,
Где с секретаршею долбился впопыхах,
А снег подтаял, и я как в ковчеге,
Чую сердцем свой солидный прах!

Какого хрена солнце ярко светит
И птички носятся, долбясь уже поют?
Мне почему-то ближе все же ветер,
Всегда летит один туда, где нас не ждут!

Выпил водку, только в реку не зайти,
Из под льдин ревет бегущая протока,
Где бы встретить бабу на пути
И раствориться с ней в безумии порока!

Сижу в конторе и гляжу на кресло,
Была бы секретарша, подолбились,
Неужели пусто свято место
Или мне такая жизнь приснилась?

Ненавижу сам себя до омерзения,
На баб как краб какой гляжу,
Того гляди, схвачу для наслаждения
И снова потону в сплошной грязи!

Я зарылся в весеннее небо
И всю ночь шатался без сна,
Целовал дрожащую вербу
И она жалела меня…

Я почти позабыл ее имя,
Но светилось ее лицо
И губами от ветра сухими
Проклял я Мироздание все…

Себя познавший сам себе палач, —
Так сказал когда-то мудрый Ницше,
Я слышал в сердце секретарши плач,
Но сам разрыв с ней ощущал потише!

Быстро все пронеслось и погасло,
Выпил водки и в темной душе
Завопил призрак нежного счастья, —
Тая с бабой в лесном мираже…

Снег снова падал, снова таял,
И люди растворялись в нем,
И секретарши нежной тайна
Вдруг оказалась страшным сном!

Я водки выпил и забылся,
Контору грустно обошел,
Нет секретарши, нет и смысла,
Передо мною голый стол!

На моем окошке воробей
В сырости поеживает плечи,
Будто говорит: Один не пей,
Пусть судьба легла с безумием на плечи!

Отчего бывает счастлив человек?
От своей бессмысленной долбежки!
Отчего суров бывает век?
От обманчивой игривой страстной кошки!

Я к дубу подошел, где с секретаршей был,
Долбились на ветвях мы очень славно,
Даже упали от избытка сил,
Теперь лишь лес один вздыхает странно!

Был человек иль не было его,
Любил ли он кого иль ненавидел,
Я секретаршу отпустил, и без нее
Брожу один в задумчивой обиде!

Свет клином не сошелся с яркой тьмой,
Зато с другим сошлась вновь секретарша,
И другому шепчет: Милый мой!
Долби меня сильнее и пожарче!

Я лег на небе, звезды в проводах,
В домах еще чуть спящие деревья,
Я вижу секретаршу в странных снах,
Как ее долбит вместо человека время!

Зачем грустить о том, что было
И с тенью секретарши водку пить,
Она с другим меня уже забыла,
Ему показывая доблестную прыть!

Года идут и чувства стали старше,
Я с ними прожил очень смутный век,
Долбя с безумьем сладким секретаршу,
Весны я раньше парил белый снег!

Нет, я не жалок, в своей участи серьезной
Меня бросали и я сам бросал
Секретаршу, чтобы не было угрозы
И белый шелк ее рубашки не был ал!

Куда иду, над чем сгибаюсь в мыслях,
В безумной грусти над судьбой,
Нет секретарши, как и прошлой жизни,
Я водку пью, шепча себя в ночной покой!

Почему любовь мгновенно исчезает
И остается вместо сладости обман,
Я секретаршей обладая, шептал: Зая!
Теперь столбу шепчу: Прости, приятель, пьян!

В ресторан сходил, хмельные бабы
Подходили, приглашая на любовь,
Но я водку молча пил, я их не лапал,
В себе чуя только секретарши кровь!

Я – человек, а значит, я безумен,
Могу влюбляясь, баб своих долбить,
Но сейчас, когда духовно умер,
Я только сердце раскачав, держу за нить!

Какой потребности возжаждал дикий зверь,
Живущий в лоне ненасытной секретарши,
Увы, в печали я брожу, один теперь,
Мне жизнь в глаза взглянула очень страшно!

На кладбище к родному человеку
Принес я водочки и хлебушка кусок,
И жалуюсь, будто летя с разбегу
Во тьму лежащую у моих мерзлых ног!

С утра, как встал, опять заплакал,
Секретарша вспомнилась моя,
Лихая баба, нежная собака
И очень хитрая коварная змея!

Под властью сильной мысли я прилег,
Но уже один без секретарши,
Водки выпил и один как Бог,
Загрустил о прошлом в настоящем!

Я бы сердце вырезал себе
И подарил кому нибудь на память,
А на хрена мне жить, когда везде,
Что ни человек, в грядущем – камень!