Антон Дельвиг - Стихотворения, не вошедшие в сборник 1829 года
Очаровательниц иль фей
На миг из комнаты моей,
И молчаливой, и унылой,
Я уносим был каждый день
В ваш кабинет, каменам милый.
Пусть, как испуганная тень
Певца предутреннего пеньем,
Послушав вас, взглянув на вас,
С немым, с безропотным терпеньем
И к небесам с благодареньем
Я б улетал к себе тотчас!
Я услаждал бы сим мгновеньем
Часы медлительного дня,
Отнятого у бытия
Недугом злым и для меня
Приправленного скукой тяжкой.
Февраль 1823
93. К ОШЕЙНИКУ СОБАЧКИ ДОМИНГО
Ты на Доминге вечно будь,
Моя надежда остальная,
И обо мне когда-нибудь
Она вздохнет, его лаская.
1823
94. ПЕТЕРБУРГСКИМ ЦЕНЗОРАМ
Перед вами нуль Тимковский!
В вашей славе он погас;
Вы по совести поповской,
Цензуруя, жмете нас.
Славьтесь, Бируков, Красовский!
Вам дивится даже князь!
Член тюремный и Библейский,
Цензор, мистик и срамец,
Он с душонкою еврейской,
Наш гонитель, князя льстец.
Славься, славься, дух лакейский,
Славься, доблестный подлец!
Вас и дух святый робеет:
Он, как мы, у вас в когтях;
Появиться он не смеет
Даже в Глинкиных стихах.
Вот как семя злое зреет!
Вот как все у вас в тисках!
Ни угрозою, ни лаской,
Видно, вас не уломать;
Олин и Григорий Спасский
Подозренье в вас родят.
Славьтесь цензорской указкой!
Таски вам не миновать.
1823-1824
95
До рассвета поднявшись, извозчика взял
Александр Ефимыч с Песков
И без отдыха гнал от Песков чрез канал
В желтый дом, где живет Бирюков;
Не с Цертелевым он совокупно спешил
На журнальную битву вдвоем,
Не с романтиками переведаться мнил
За баллады, сонеты путем.
Но во фраке был он, был тот фрак запылен,
Какой цветом – нельзя распознать;
Оттопырен карман: в нем торчит, как чурбан,
Двадцатифунтовая тетрадь.
Вот к обеду домой возвращается он
В трехэтажный Моденова дом,
Его конь опенен, его Ванька хмелен,
И согласно хмелен с седоком.
Бирюкова он дома в тот день не застал -
Он с Красовским в цензуре сидел,
Где на Олина грозно вдвоем напирал,
Где фон Поль улыбаясь глядел.
Но изорван был фрак, на манишке табак,
Ерофеичем весь он облит.
Не в парнасском бою, знать в питейном дому
Был квартальными больно побит.
Соскочивши на Конной с саней у столба,
Притаяся у будки, стоял;
И три раза он кликнул Бориса-раба,
Из харчевни Борис прибежал.
"Подойди ты, мой Борька, мой трагик смешно!
И присядь ты на брюхо мое;
Ты скотина, но, право, скотина лихой,
И скотство – по нутру мне твое".
(Продолжение когда-нибудь)
1824
96
Твой друг ушел, презрев земные дни,
Но ты его, он молит, вспомяни.
С одним тобой он сердцем говорил,
И ты один его не отравил.
Он не познал науки чудной жить:
Всех обнимать, всех тешить и хвалить,
Чтоб каждого удобней подстеречь
И в грудь ловчей воткнуть холодный меч.
Но он не мог людей и пренебречь:
Меж ними ты, старик отец и мать.
1824
97
Федорова Борьки
Мадригалы горьки,
Комедии тупы,
Трагедии глупы,
Эпиграммы сладки
И, как он, всем гадки.
1824
98. 19 ОКТЯБРЯ 1824
Семь лет пролетело, но, дружба,
Ты та же у старых друзей:
Все любишь лицейские песни,
Все сердцу твердишь про Лицей (2).
Останься ж век нашей хозяйкой
И долго в сей день собирай
Друзей, нестареющих сердцем,
И им старину вспоминай.
Наш милый начальник! ты с нами,
Ты любишь и нас, и Лицей,
Мы пьем за твое все здоровье,
А ты пей за нас, за друзей.
19 октября 1824
99. 19 ОКТЯБРЯ 1825
В третий раз, мои друзья,
Вам пою куплеты я
На пиру лицейском.
О, моя, поверьте, тень
Огласит сей братский день
В царстве Елисейском.
Хоть немного было нас,
Но застал нас первый час
Дружных и веселых.
От вина мы не пьяны,
Лишь бы не были хмельны
От стихов тяжелых.
И в четвертый раз, друзья,
Воспою охотно я
Вам лицейский праздник.
Лейся, жжёнка, через край,
Ты ж под голос наш играй,
Яковлев-проказник.
19 октября 1825
100
Снова, други, в братский круг
Собрал нас отец похмелья,
Поднимите ж кубки вдруг
В честь и дружбы, и веселья.
Но на время омрачим
Мы веселье наше, братья,
Что мы двух друзей не зрим
И не жмем в свои объятья.
Нет их с нами, но в сей час
В их сердцах пылает пламень.
Верьте. Внятен им наш глас,
Он проникнет твердый камень.
Выпьем, други, в память их!
Выпьем полные стаканы,
За далеких, за родных
Будем ныне вдвое пьяны.
19 октября 1826
101. А. Н. КАРЕЛИНОЙ
ПРИ ПОСЫЛКЕ "СЕВЕРНЫХ ЦВЕТОВ" НА 1827 ГОД
От вас бы нам, с краев Востока,
Ждать должно песен и цветов:
В соседстве вашем дух пророка
Волшебной свежестью стихов
Живит поклонников Корана;
Близ вас поют певцы Ирана,
Гафиз и Сади – соловьи!
Но вы, упорствуя, молчите,
Так в наказание примите
Цветы замерзшие мои.
Начало 1827
102. СОНЕТ
Что вдали блеснуло и дымится?
Что за гром раздался по заливу?
Подо мной конь вздрогнул, поднял гриву,
Звонко ржет, грызет узду, бодрится.
Снова блеск… гром, грянув, долго длится,
Отданный прибрежному отзыву…
Зевс ли то, гремя, летит на ниву
И она, роскошная, плодится?
Нет, то флот. Вот выплыли ветрилы,
Притекли громада за громадой;
Наш орел над русскою армадой
Распростер блистательные крилы
И гласит: "С кем испытать мне силы?
Кто дерзнет и станет мне преградой?"
Июль 1827
Ревель
103
Хвостова кипа тут лежала,
А Беранже не уцелел!
За то его собака съела,
Что в песнях он собаку съел!
1827
104
Я в Курске, милые друзья,
И в Полторацкого таверне
Живее вспоминаю я
О деве Лизе, даме Керне!
1828
105. ХОР
ДЛЯ ВЫПУСКА ВОСПИТАННИЦ ХАРЬКОВСКОГО ИНСТИТУТА
Три или четыре голоса
Подруги, скорбное прощанье
И нам досталось на удел!
Как сновиденье, как мечтанье,
Златой наш возраст пролетел!
Простите… Жизненное море
Уже принять готово нас;
На нем что встретим? Счастье ль, горе?
Еще судьбы безмолвен глас!
Один голос
Но не безмолвен голос сердца!
Он громко мне благовестит:
Кто здесь призрел меня, младенца,
Меня и там приосенит.
И наша матерь, наше счастье,
Отрада стороны родной,
Нам будет в жизненном ненастье
Путеводительной звездой.
Хор
Свети, свети, звезда России,
Свети, бескровных благодать!
Пусть долго с именем Марии
Мы будем радость сочетать.
А ты, святое провиденье,
Внемли молению детей:
Она всех бедных утешенье,
За них воздателем будь ей!
1828
106. В АЛЬБОМ Б. П. ЩЕРБИНИНОЙ
(В ДЕНЬ ЕЕ РОЖДЕНИЯ)
Как в день рождения (хоть это вам забавно)
Я вас спешу поздравить, подарить!
Для сердца моего вы родились недавно,
Но вечно будете в нем жить.
1828
107. (РУССКАЯ ПЕСНЯ)
И я выду ль на крылечко,
На крылечко погулять,
И я стану ль у колечка
О любезном горевать;
Как у этого ль колечка
Он впоследнее стоял,
И печальное словечко
Мне, прощаючись, сказал:
За турецкой за границей
В басурманской стороне,
По тебе лишь, по девице,
Слезы лить досталось мне!..
….
….
1825
108. ‹РУССКАЯ ПЕСНЯ›
Как за реченькой слободушка стоит,
По слободке той дороженька бежит,
Путь-дорожка широка, да не длинна,
Разбегается в две стороны она:
Как налево – на кладбище к мертвецам,
А направо – к закавказским молодцам,
Грустно было провожать мне, молодой,
Двух родимых и по той, и по другой:
Обручальника по левой проводя,
С плачем матерью-землей покрыла я;
А налетный друг уехал по другой,
На прощанье мне кивнувши головой.
1828
109. РУССКАЯ ПЕСНЯ
По небу
Тучи громовые ходят;
По полю
Пули турецкие свищут.
Молодцу ль
Грома и пули бояться?
Что же он
Голову клонит да плачет?
Бедному
Жаль не себя, горемыки,
Жаль ему
Душечки красной девицы!
Девушку
Грозный отец принуждает,
Красную
Жалобно матушка молит:
"Дитятко!
Выдь за богатого замуж!
Милое,
Верь, и не вспомнишь солдата!"
1828 или 1829
110. ОТСТАВНОЙ СОЛДАТ
(Русская идиллия)
Солдат
Нет, не звезда мне из лесу светила:
Как звездочка, манил меня час целый
Огонь ваш, братцы! Кашицу себе
