Эдмон Ростан - Сирано де Бержерак
(Уходит.)
За ним следует шествие: сначала идет, едва держась на ногах, Линьер, далее актрисы, под руку с офицерами, далее возбужденные актеры, звуки скрипок при поблескивании свечей в ночи.
Занавес
Действие второе
«Кондитерская поэтов»
Лавка Рагно, кондитера и повара, на углу улиц Сент-Оноре и Арбр-Сек, которые видны в перспективе через широкую стеклянную дверь; они кажутся серыми в ранний час начинающегося рассвета. Налево, на переднем плане, конторка под колпаком кованого железа, к которому подвешены гуси, утки, белые павлины. В высоких фаянсовых вазах — большие букеты из простых цветов, главным образом — желтых подсолнечников. С той же стороны, на втором плане, огромный очаг, около которого в больших котлах и на противнях жарятся и варятся жаркие и разные другие кушанья. Направо, на переднем плане, дверь; на втором плане лестница, ведущая в комнатку на антресолях, внутренность которой видна сквозь открытые ставни: там стоит накрытый стол, освещенный маленькой фламандской люстрой; люди заходят сюда, чтобы закусить и выпить. Деревянная галерея, продолжающая лестницу, ведет в другие помещения такого же рода. Посреди кондитерской — железный обруч, подвешенный наподобие люстры, с привязанной к нему веревкой, чтобы можно было спускать его; к обручу подвешена всевозможная дичь. Под лестницей, в темноте, краснеют печи. Блестит медная посуда. Вертятся вертела, висят окорока. Высятся пирамиды всякой живности. Утренняя суета: толкотня испуганных поварят и толстых поваров. На головах у них белые колпаки с петушиным пером или крылом цесарки. Вносят на железных листах и в плетеных корзинах груды бриошей и горы печенья. Столы уставлены блюдами с пирогами и разными кушаньями. Другие столы, с приставленными к ним стульями, ожидают посетителей.
При поднятии занавеса в углу, за маленьким столиком, загроможденным бумагами, сидит и пишет Рагно.
Явление первое
Рагно, повара, потом Л и з а.
Рагно у маленького столика пишет с вдохновенным видом и считает по пальцам.
Первый пирожник (внося блюдо).
Вот пирожки!
Второй пирожник (внося блюдо).
Нуга!
Третий пирожник (внося павлина в перьях).
Павлин!
Четвертый пирожник (внося миску).
Компот!
Пятый пирожник (внося пирог).
Пирог!
Рагно (перестав писать, поднимает голову).
Авроры алый перст позолотил кастрюли…
Пора!.. Ты улетел, о песнопенья бог,
С тобой до ночи упорхнули
И рифмы сладкие и сладкие мечты.
Вернется лиры час; теперь же — час плиты!
(Встает. Одному из поваров.)
Прибавьте соусу.
Повар.
На сколько?
Рагно.
На три слога.
(Проходит дальше.)
Повар.
Гм…
Первый пирожник (внося блюдо),
Пышки.
Второй пирожник (тоже внося блюдо).
Голуби.
Рагно (у печки).
О муза! Ради бога,
Скорее удались,
Чтобы не портить глаз от кухонного жара.
Нет, с гастрономией поэзия — не пара.
(Пирожнику, указывая на хлебцы.)
Вот эти хлебцы вам совсем не удались:
Цезура неверна, — она не посредине,
И видите, стиха не делит пополам.
(Другому, указывая на торт.)
Отделайте его, а здесь вот на вершине
Из сахара соорудите храм.
(Ученику, который нанизывает дичь на вертел.)
Индюшку гордую и скромного цыпленка
Нанизываешь ты на вертеле одном!
Не так творил Малерб: с коротеньким стихом
Александрийский стих чередовал он тонко.
Старайся ж подражать ему всегда, во всем,
И строфы мерные вращай ты над огнем!
Другой ученик (подходя с подносом, покрытым салфеткой).
Хозяин! Улучив свободную минутку,
Сегодня я кой-что для вас испек!
(Снимает салфетку, и все видят торт в форме огромной лиры.)
Рагно (в восхищении),
Как! Лира!
Ученик.
Лира, да.
Рагно (растроган).
Пришло на ум ведь плуту!
Ученик.
Из теста сладкого.
Рагно.
Благодарю, дружок!
Не мог бы лучшего ты выдумать сюрприза.
(Дает ему деньги.)
Возьми и угостись на радостях…
(Заметив жену, тихо.)
Тс… Лиза!..
Скорее деньги спрячь и живо наутек.
(Лизе, сконфуженно указывая на лиру.)
Лизета, погляди-ка!
Какая прелесть, а?
Лиза (сурово).
Смешно и дико.
(Кладет на конторку пачку бумажных пакетиков.)
Рагно.
Пакетики? Благодарю, дружок.
(Рассматривает пакетики.)
Мой бог! Что вижу я! Заветные тетрадки!
Стихи моих друзей! И рифмы и мечты
Превращены в мешки, и в них кладут — помадки!..
Ты растерзала их! Разорвала их ты,
Как растерзали пьяные менады
В былые дни Орфея без пощады!
Лиза.
А сколько милые поэты нам должны?
Стишонки эти — их единственная плата.
Так хоть на что-нибудь они теперь годны.
О деле думаю, и я же виновата!
Рагно.
Не оскорбляй стрекоз божественных моих,
Ничтожный муравей!
Лиза.
Пока не знал ты их,
Я не была тебе ни пьяная менада,
Ни муравей ничтожный, милый мой;
Теперь же мне одна награда —
Ты издеваешься все время над женой!
Рагно.
О бедные мои стрекозы!
Из пламенных стихов — бумажные мешки!
Лиза.
На что еще годны твои стишки!
Рагно.
Что ж в этом случае ты делаешь из прозы?…
Явление второе
Те же и двое детей, зашедших в кондитерскую.
Рагно.
Что вам, голубчики?
Первый мальчик.
Три сладких пирожка.
Рагно (протягивая им пирожки).
Вот вам, поджаристых — и только с огонька!
Второй мальчик.
Нельзя ли попросить у вас мешочка?
Мы их с собой возьмем.
Рагно (уныло, в сторону).
Пакетик! Боже мой!
(Берет пакетик, но вместо того, чтобы завертывать пирожки, читает.)
«Бесстрашный Одиссей, вернувшийся домой…».
Ах! Из излюбленной моей поэмы строчка!
Не этот! Ни за что!
(Кладет пакетик обратно, берет другой и уже хочет вложить в него пирожки.)
«О светлый Феб…»
(Кладет и этот пакетик обратно.)
Не тот.
Лиза (нетерпеливо.)
Ты долго будешь там возиться?
Рагно.
Вот, вот, вот!
(Берет третий пакетик и заворачивает в него пирожки.)
«Сонет Филиде»!.. Ах! За что такая мука?
Лиза.
Решился наконец?
(Пожимая плечами.)
Колпак!
(Влезает на стул и начинает приводить в порядок блюда на полках.)
Рагно (воспользовавшись тем, что жена повернулась к нему спиной, призывает детей, уже собиравшихся выйти за дверь).
