Эльдар Рязанов - Музыка жизни (стихотворения)
Музыка Александра Блоха
Романс из кинофильма «Небеса обетованные»
Молитва
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,
дни летят в метельной круговерти.
Жизнь – тропинка от рожденья к смерти,
смутный, скрытный, одинокий путь.
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть!
Снег. И мы беседуем вдвоем,
как нам одолеть большую зиму.
Одолеть ее необходимо,
чтобы вновь весной услышать гром.
Господи, спасибо, что живем!
Мы выходим вместе в снегопад.
И четыре оттиска за нами,
отпечатанные башмаками,
неотвязно следуя, следят.
Господи, как я метели рад!
Где же мои первые следы?
Занесло начальную дорогу,
заметет остаток понемногу
милостью отзывчивой судьбы.
Господи, спасибо за подмогу!
Музыка Андрея Петрова
Из кинофильма «Предсказание»
Романс
Ты укрой меня снегом, зима,
так о многом хочу позабыть я
и отринуть работу ума…
Умоляю тебя об укрытьи.
Одолжи мне, зима, одолжи
чистоты и отдохновенья,
бело-синих снегов безо лжи…
Я прошу тебя об одолженье.
Подари мне, зима, подари
день беззвучный, что светит неярко,
полусон от зари до зари…
Мне не надо богаче подарка.
Поднеси мне, зима, поднеси
отрешенности и смиренья,
чтобы снес я, что трудно снести…
Я прошу у тебя подношенья.
Ты подай мне, зима, ты подай
тишину и печаль состраданья
к моим собственным прошлым годам…
Я прошу у тебя подаянья.
Музыка Андрея Петрова.
На эти же стихи музыку написал и Александр Блох.
Песня из кинофильма «Старые клячи»
* * *
Мчатся годы-непогоды
над моею головою…
Словно не была я сроду
кучерявой, молодой.
Едут дроги-недотроги,
от тебя увозят вдаль,
а покрытье у дороги —
горе, слезы и печаль.
Эти губы-душегубы
невозможно позабыть.
Посоветуйте мне, люди,
что мне делать, как мне быть.
Словно пушки на опушке
учиняют мне расстрел.
Мокрая от слез подушка,
сиротливая постель.
Мои руки от разлуки
упадают, точно плеть.
От проклятой этой муки
можно запросто сгореть.
Мчатся годы-непогоды
над моею головой,
словно не была я сроду
кучерявой, молодой.
Музыка Андрея Петрова
Романс из кинофильма «Старые клячи»
Последняя любовь
Последняя любовь, как наважденье…
Как колдовство, как порча, как дурман.
Последний шанс на страсть и обновленье,
прощальный утешительный обман.
В какие годы сердце горше плачет?
Увы, конечно, на исходе дней.
Любовь – загадка… Как она дурачит.
Не хватит жизни разобраться с ней…
Последняя любовь – мятежный случай, —
судьба шальная нас с тобой свела…
Всю жизнь мы порознь были невезучи —
тебя я ждал, и ты меня ждала…
Жизнь куролесит… Наворот событий,
сжимает сердце, голова пьяна…
И множество незнаемых открытий
мне дарит обретенная страна.
Последняя любовь, как завещанье:
прозрение, прощенье и прощанье.
Музыка Андрея Петрова
Песня из кинофильма «Старые клячи»
Песня на суде
Если вы устали жить и страдать
и вам хочется кого-то послать —
сохраните свою гордость и стать…
И зазря не надо мать поминать.
Если денег у вас нет ни гроша,
и здоровья тоже нет ни шиша,
вы должны невзгоды стойко принять,
и зазря не надо мать поминать.
Коль напраслину на вас возведут
и притащат на неправедный суд,
вы достоинство не вправе терять
и зазря не надо мать поминать.
Вы не смейте хлюпать носом и ныть, —
на любом ветру должны устоять,
по-другому и не стоило жить.
Ведь иначе мы вас можем послать
к этой самой матери,
всем известной матери,
знаменитой матери,
очень русской матери,
с наслаждением вас можем послать!
Музыка Андрея Петрова
Вариант песни для кинофильма «Старые клячи»
* * *
Дороже всего
то, ради чего
на свете бы стоило жить.
Неслыханный дар,
немногим он дан —
уметь беззаветно любить.
О, как хороша,
огромна душа,
что может себя подарить.
Неслыханный дар,
немногим он дан —
уметь безответно любить.
Коль в сердце пожар
и жаркий угар,
не жалко и жизнь положить.
Неслыханный дар,
немногим он дан —
уметь бесшабашно любить.
В своей доброте
возвышенны те,
кто может измену простить.
Неслыханный дар,
немногим он дан —
уметь беззащитно любить.
1999
Музыка Андрея Петрова
О подлых обманах композитора Петрова. Новелла
Первый подлый обман Андрея Петрова я совершил во время работы над картиной «Служебный роман».
Среди авторов стихов в фильме «Служебный роман», известных поэтов, в титрах нескромно затесалась и моя фамилия. У меня не было никаких тщеславных намерений, и автором текста песни я стал совершенно случайно, я бы даже сказал, стихийно…
…В один из сентябрьских дней на город внезапно обрушились огромные массы преждевременного снега. Зеленые и чуть тронутые желтизной деревья покрылись белыми мокрыми снежными хлопьями. Зрелище было фантастическим, необычайно красивым: зелень под снегом. Но было тепло, и эта красота исчезла буквально на глазах. В этот день маленькая съемочная группа во главе с оператором Владимиром Нахабцевым и мною превратилась в охотников за пейзажами. Причем надо было торопиться – снег уходил с неимоверной быстротой. За полдня нам удалось нащелкать целую серию московских видов, где мы запечатлели уникальное сочетание зимы и лета.
Показ города в его разных осенних состояниях входил в мою режиссерскую задачу. Я намеревался сделать Москву одним из героев нашей ленты. Так что новый эпизод был просто-напросто подарком судьбы. Городские пейзажи я хотел сопроводить песнями, звучавшими за кадром. Это были своеобразные авторские монологи, раскрывающие второй план произведения, обобщающие действия, подчеркивающие глубину переживаний персонажей. Песни должны были исполняться Алисой Фрейндлих и Андреем Мягковым. Мне показалось, что этот прием поможет зрителю понять внутренний мир и духовное богатство наших героев (так же, как и в «Иронии судьбы»). Но, в отличие от предыдущего фильма, Калугина и Новосельцев не имели права по сюжету, да и по характерам своим, петь песни в кадре. Это было бы натяжкой, насилием над образами, грубым произволом. Но эти песни могли звучать в их душах, они могли бы их петь, если бы жизнь сложилась иначе, они их смогут спеть, когда найдут друг друга.
Для остальных эпизодов картины уже были найдены стихи – Роберта Бернса, Николая Заболоцкого, Евгения Евтушенко. Я стал рыться в томиках любимых поэтов, разыскивая стихотворение, которое соединялось бы со снежными кадрами, но не впрямую – не иллюстрировало бы изображение, а шло бы контрапунктом. Требовалось, чтобы зрительный ряд и песня в сочетании создали новое качество, которого по отдельности не существовало ни в изображении, ни в звуковом образе. И еще было важно, чтобы стихи соотносились с внутренним миром наших героев, с их душевным переломом. Однако найти стихотворение, которое подходило бы по смыслу, не удавалось. Я начал подумывать, не заказать ли песню какому-нибудь хорошему поэту. Но однажды в выходной зимний день, когда я гулял в подмосковном лесу, из меня внезапно, без спросу, в течение получаса буквально «вылезло» стихотворение «У природы нет плохой погоды».
Я решил проделать эксперимент. Принес стихи на студию и сказал, что нашел у Вильяма Блейка[1], английского поэта конца XVIII – начала XIX века, стихотворение, которое, как мне кажется, вполне может подойти к нашему «снежному эпизоду». Я понимал, что если назову подлинного автора, то есть себя, то могу поставить своих товарищей в неловкое положение. Ведь я руководитель съемочной группы, и, может быть, им будет неудобно сказать мне горькую правду в лицо. Никто из них не заподозрил подвоха – у меня была репутация честного человека. Оператору, ассистентам, актерам, музыкальному редактору текст понравился безоговорочно. Один лишь Андрей Мягков недовольно пробурчал, что стихи ничего, но не больше, ему хотелось бы текста повыразительнее. За отсутствие интуиции он был наказан. В следующем фильме, «Гараж», я предложил ему «немую» роль – роль человека, потерявшего голос. Надеюсь, в следующий раз он будет подогадливее…
И я послал стихотворение в Ленинград композитору Андрею Петрову, как можно убедительнее рассказав про Вильяма Блейка. А закончил письмо такой фразой: «Если Вам понравится текст, делайте песню. А нет – будем искать другое стихотворение…» Андрей Петров тоже клюнул на мою ложь. Композитор сочинил музыку, и родилась песня «У природы нет плохой погоды…» Я не знаю, получилось ли то, чего я добивался. Не мне об этом судить. Но уверен, что, во всяком случае, не использовал своего служебного положения…
