Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды : Поэзия. Избранное

В ночном лесу горит луна,
Вновь надвигается война,
И в небе коршуны парят
И ищут трупы, что смердят,

Во тьме означил лик свой леший,
Сквозь лес летит гонец с депешей.
Депеша крайне та важна -
О Боге людям Весть она.

Хромает новый его конь,
Но Весть о Боге есть Огонь …
Был новый конь в дорогу дан -
Немного он объездил стран

И не настолько златогрив, -
Но, шпагу в Свете окропив,
Гонец спешит сквозь зимню вьюгу,
Чтоб криком огласить округу.

Гонца когда-то Федор звали -
Но коня прошлого забрали,
Теперь на новом скачет он, -
И вьюги зимней слышен стон,

Она не хочет допустить,
Гонец чтоб слово смог пролить
И завершалась Кали-Юга -
И завывает страшно вьюга.

Сугробов много на пути -
По ним скакать, нельзя ползти,
Раздать гонцу все письма надо -
Людей улыбка есть награда,

А в письмах к Богу скрыта дверь -
И мало времени теперь,
Зима метет свои сугробы,
И черен снег людской от злобы.

В лесах полночных волки воют,
Довольны страсть они луною,
Не видно Солнца за горой -
В ушах скрежещет волчий вой.

Чернеют грязные снега,
И поднимается пурга,
В лицо бросает снова снег ...
К концу подходит этот век.

Скорей, гонец, скачи скорей!
Ты сделай этот мир живей,
И донеси посланье людям -
Со Словом Бога мир пробудим!

Поймут тебя, кто внять готов,
Кто избавляется от снов, -
Вам вместе с ними всем скакать …
Пора вставать, Душой вставать!

Что знаешь ты о том гонце?
Что видишь в этом ты юнце?
Гонцу вам надо Весть пропеть,
Подох в берлоге чтоб медведь,

И чтоб весною Бога Солнце
К вам постучалось вновь в оконце,
И чтоб своим согрело светом ...
Живет Бог ныне в мире этом.

Однажды гребцы, что в семейной все лодке,
Проплыть захотели весь путь до Находки,
Собрали пожиток немного - и в путь ...
Один коль гребет, другой может вздремнуть.

Сначала спокойно в той лодке все было,
И солнышко ярко весь день им светило,
На солнце резвилась прозрачна волна,
Семья была цельна и точно одна.

Сменяли друг друга все точно и в срок,
И не было в стане гребцов лежебок,
И лодка неслася на всех парусах,
И счастье светилось в ребячьих глазах.

Но солнце вот скрылось, и капли дождя
На лица упали, всех спящих будя.
Пусть было не время им брать за весло -
Но дождик сильнее все капал назло.

И нужно накидкой бы всех тут укрыть -
Но только накидку сумели забыть,
Дождливой не ждали в сезоне погоды,
Хотели спокойные видеть лишь воды.

И стали тогда командира просить
На весла налечь и до града доплыть,
Накидки купить, провиант обновить,
И дальше друг друга как прежде любить.

Но только сказал вдруг им всем командир,
Что он недоел, и что он недопил,
Что руки и ноги у всех нынче есть,
Ему же впрягаться не многая честь.

Свернулся на бок и заснул калачом,
Сказав напоследок: "А я здесь причем?",
И только как будто сильней захрапел,
К веслу прикоснуться он вновь не посмел.

На весла сильней налегают гребцы,
И еле уж сводят друг с другом концы,
А шторм все сильней, уже молния бьет,
И лодка под древо упавше плывет.

И чтобы опасность сию избежать,
Отчаянно стали гребцы выгребать,
Один свои силы вдруг не рассчитал,
И, вывихнув руку, весло он сломал.

Но лодка опасность сию миновала,
Стихия слегка еще все бушевала,
Но вскоре утихла она насовсем,
И солнышко вдруг засветило вновь всем.

Гребцы все гребут, уж до града немного,
А солнце улыбки вниз шлет всем об Бога,
И радостно шепчет: "Надейся и верь,
И в буре ты сердце и дух свой проверь!"

И тут пробудился вдруг спящий наш в лодке,
И видит, гребцы что почти у Находки,
И ну как всех бранью гребцов обливать,
Что мирно ему не давали поспать!

И вывих руки точно он не заметил,
А взгляд его мутен, а взгляд уж не светел,
Ругается злее: "Да кто так гребет!
Держи нос прямее, табань наперед!"

Молчали гребцы поначалу - ни слова,
Да только плюется разбуженный снова,
И всех в нелюбви он к себе упрекает,
И вот уж пред ними и град вырастает ...

И в порт уж вплывает семейная лодка,
Лучится, сияет пред ними Находка,
Поднялся один из гребцов в тот момент,
И молвил тогда он такой комплимент:

"Спасибо вам всем, что до града доплыли!
Тебя ж, командир, ведь не мы измочили,
Ты, спорить не буду, здоров и хорош ...
Но много ль в том толку, коль ты не гребешь?"

* * *

Бывает человек здоров, умен, силен,
Но к ближним сострадания практически лишен.
Людей по силе рук и мускул не судите -
На силу духа их вниманье обратите!

Да, я знаю, я знаю, я знаю,
С какой целью я в мире живу,
Потому я теперь избегаю
Вредоносну людскую молву.

Да, я знаю, я знаю, я знаю
В общем виде свой будущий путь,
О земле как об умершем рае
Эта жизнь мне расскажет всю суть.

Да, я знаю, я знаю, я знаю,
Сколько стоит мне жить и терпеть,
По забытому прошлому раю
Крайне долго я буду скорбеть.

Да, я знаю, я знаю, я знаю,
Что мой путь и не стар, и не нов,
Я подобно другим воскресаю,
Но свободен от смерти оков.

Да, я знаю, я знаю, я знаю,
Я такой же, как все, человек,
И спокойно теперь принимаю
Этот смутный и траурный век.

Да, я знаю, я знаю, я знаю,
Через что вам придется пройти,
Чтобы выйти к сужденному раю,
Позабыв о себе в том пути.

Да, я знаю, я знаю, я знаю,
Зачем дан мне словесный был меч,
Почему им нельзя разбить стаю,
Хоть и может он головы сечь.

Пусть я знаю, пусть знаю, пусть знаю
Только самую малость того,
Но в пути я к сужденному раю
Не оставлю меча своего.

Прорублюсь через гнев, через грубость,
Разорву предрассудков свой плен,
Изничтожена им будет глупость,
Потому что меч слова нетленен.

И я знаю, я знаю, я знаю -
До тех пор, пока я веду бой,
Все шагая по мертвому раю,
Каждый шаг возвращает домой.

Однажды по миру бродили поэты,
Вдвоем сочиняя для спящих куплеты,
Актеры в долину пришли из-за гор,
С сердцами чтоб словом вести разговор.

Сердца отравились, сердца те замерзли,
Они из огня и не жили ведь вовсе,
И яд тех сердец отражался в глазах,
Долина жила та давно уж в слезах.

Поэты пришли, пусть не ждали их многи,
Чудны и светлы ведь у Бога дороги ...
Пришли они, в духе уменья храня -
Один - на мечах, а другой - из огня.

Искусство лечить они словом взрастили,
И им врачевали, и им же и били,
И души спасали, и рушили стены,
В удушливый мир привнося перемены.

Один был с тревожной, но любящей лирой -
Сердца он людские все ранил рапирой,
И яд из сердец выпускал тем наружу
Весны средь цветенья и в зимнюю стужу.

Второй их огнем все затем прижигал,
Огонь чтобы в сердце вновь правил их бал,
И чтобы сердца те горели в надежде,
Без яда, без тьмы все сияли, как прежде.

Вот так и ходили вдвоем все по миру,
Один взял огонь, а другой взял рапиру,
Один был пророк, а другой только воин,
Но каждый был Света небес удостоин.

Они не единственны в мире сем были -
И братьев подобных себе пробудили,
И много историй сложилось о них ...
Быть может, однажды, вы встретите их.