Николай Тарасов - Примите женщину как есть
Он к ней всё-таки ходил.
Нет, она перебирала
Всех, кто мимо проходил.
А потом и того хуже —
Захотелось как-то ей,
Деревенской этой луже,
Посмотреть других парней.
Да таких, что не встречала
Никогда она сама.
Мол, от звёзд она слыхала,
Что Мороз есть… и Зима.
Мне Зима, мол, не помеха,
Я Мороз, мол, уведу!
Говорила всем без смеха
И не чуяла беду.
Время шло – минула Осень,
Лужа наша, ну – дела,
Всё смотрела в неба просинь,
Всё Мороз с небес ждала.
Лужа, глупая, считала —
Если звёзды в небесах,
То и сам Мороз сначала
Там проявится в делах.
Он, и вправду, проявился —
Ниоткуда, тот Мороз.
Над землёй перекрестился…
С лужей вместе – Мир замёрз!
Катание на санях
Жмёт мороз, уже за двадцать —
Разошёлся… да всерьёз…
Ветер за ноги кусаться
Норовит, как злобный пёс.
Снег на солнышке искрится
Миллиардами огней
И скрипит, как половицы,
Под полозьями саней.
Мы с горы летим с тобою —
Слёзы веером из глаз.
Метры, ёлочки – травою,
Так и стелятся под нас.
Я целую тебя в губы —
Полыхнуло, как огнём…
Неуклюже, даже грубо,
Но мороз тут ни при чём…
Не мороз в процесс вмешался:
Для меня – весна сейчас!
Дело в том, что целовался
Я с тобою в первый раз…
Январская оттепель
За окном снежинки тают,
По стеклу бегут водою,
След неровный оставляют,
Извиваясь, за собою.
Снег кружится в пляске дикой,
Без рисунка, без узора.
Воробьи под старой липой
Делят яблоко раздора.
Пёс дворовый громко лает,
Ловит снег раскрытой пастью,
Он уж зиму провожает
И не верит в это счастье.
Пацаны снеговика
Лепят тут же, во дворе.
Внукам дед чуть-чуть, слегка
Помогает в их игре.
На крылечке сигарету
Курит заспанный сосед.
Кот идёт по парапету,
Оставляя мокрый след.
Благолепие в природе
И на сердце благодать,
По январской-то погоде…
Кто мог оттепели ждать?
* * *
Безумием зимы
Лишь можно объяснить
Январскую капель.
Иначе не понять,
Подвигло что её
Морозы заменить
На солнце и тепло,
На эту благодать.
А, может быть, весна
К сестре зашла на чай,
Крещенские морозы
Задев своим крылом?
А, может быть, влюбилась
Зима вдруг, невзначай,
И делится с людьми сейчас
Нечаянным теплом?
* * *
На улице слякоть,
В душе пустота.
И хочется плакать,
Да злость уж не та.
Обуглено сердце,
Мосты сожжены.
За давностью лет
Уж не видно вины.
Себя не считаю
Уж правым всегда.
Тебя понимаю,
Уже без труда.
Потрепанный жизнью,
Я смог всё понять.
А главное я —
Научился прощать!
На улице дождь,
В середине зимы.
Бросает всех в дрожь,
Будоражит умы.
На улице дождь,
Благо, нет ещё гроз.
Замешан на грусти он
Высохших слёз.
Растерянность
Ломит днём мороз – за двадцать,
Ночью – тридцать, тридцать пять.
Надо с кепкой расставаться —
Шапку надо доставать.
До метро – двумя прыжками,
Через хлебный магазин,
Уши чуть прикрыв руками,
Я бегу такой один…
Нет, ещё вон – парень в кепке,
И девчонки – без платков.
То ли весь народ здесь крепкий,
То ли много дураков?
Треть Москвы, считай – без шапок!
Кепку снять и мне пора…
Мне нельзя так выделяться,
Я с Урала лишь вчера…
Кепку прячу я в кармане —
Не заметили пока!?
А на вздыбленном асфальте
Снег, как капли молока…
Мастер
Дым с трубы колонной белой
Подпирает небосвод.
Кружевницею умелой
Свой узор мороз плетёт.
Все деревья перекрасил
В белый цвет он, как всегда.
Окна вязью разукрасил
Безо всякого труда.
Повторил мороз узоры
Всех бесчисленных дорог…
И понятно стало скоро,
Что художник сделать смог.
Белой нитью – только белой,
Кружевниц всех – бригадир,
Подчеркнул, как мастер, смело,
Что он ярок – белый мир!
* * *
Бушует метель за окном,
Ни зги не видать повсеместно,
Лишь белая каша кругом
Снежинок, которым там тесно.
Фонарь на углу – иссечённый,
Исхлёстанный снегом парит,
Да ветер в трубе иссуплённо
По «матери» всех костерит.
Пройдёт пешеходом трамвайчик,
Лишь жёлтые окна видать…
В тепле, полируя диванчик,
Я нежу в душе благодать!
* * *
Костры рябины полыхают
То тут, то там – между стволами.
