Станислав Абрамов - Геракл нашего времени (сборник)

Одно изделье по заказу Флота
Готовил к испытаниям Судпром.
Уже концом маячила работа,
И вдруг – облом.

Несчастье в том, что пайщик дядя Петя,
Тот, кто паять и должен был изделье,
Лежал пластом, забыв про всё на свете,
Поверженный в глубокое похмелье.
Лежал себе – ни то, ни сё, ни здрассте,
А сроки истекали, как назло…
Естественно, взамен паял не мастер,
Естественно, изделье потекло.

Естественно, военная приёмка
Для соблюденья имиджа лица
Даёт заводу втык: опять поломка,
За что гони два целых образца!
Что нам военная наука скажет?..
Пал Саныч, от науки адмирал
По случаю весьма серьёзной лажи
Спецов на совещание созвал:

– Так сколько образцов на испытанья
Теперь завод нам должен преподнесть?
Один военный попросил вниманья
И доложил, ну, как отрезал: «Шесть!»

«Откуда основанье?» Тот ответил:
"Из тенниса. До точки довести
Игру свою, обязан в каждом сете
Ты геймов брать не менее шести!"
«Ну, что ж, логично». Ультиматум Флота
По телефону выдал адмирал:
"Пойти навстречу мне бы вам охота,
Наука не велит, такой скандал…"

"Шесть образцов, когда конец квартала! –
Директор возопил, – как в спину нож!"
Пал Саныч: "Но наука так сказала,
Надежность, вероятность, не попрёшь!.."
Дядь Петя одолел похмелья муку
И выдал шесть безбрачных образцов…
Я предлагаю выпить за Науку,
Которая права в конце концов!

Весна! А мы дрейфуем слабо
На узаконенном пути,
Но почему-то всё – а бабах,
О дамах, Господи, прости.

О, сколько тем глубокомудрых
Страна подсказывает мне,
А я опять сегодня утром –
Ни о стране, ни о жене.

От разочарованья плачу,
Что мне не 28 лет…
Ведь ночью было всё иначе:

Она прекрасна, я брюнет!..
Проснулся, вижу: нет, не мачо,
О чём и написал сонет.

Замечательны японцы,
            каждый третий – самурай.
Говорят своим соседям, острова назад давай!
Правда, есть профессор Сейдза,
            в русском праве ветеран,
Островов ему не надо,
            он за дружбу наших стран.

До чего добры японцы, сами в нынешнем году
Сотни сакур посадили в Ботаническом саду!

Порешили камикадзе, как на вишню поглядим,
Забирайте ваши скалы, в умиленье скажем им.

Захотелось пригласить мне
            госпожу Мидори-сан
Для решения проблемы
            в наш японский ресторан

Я скажу за чашкой чая,
            в прошлом памятном веку
Мы отдали пол-Европы ни за понюх табаку,

Треть от Азии впридачу,
            пол-Кавказа, хоть бы хны,
Я ль под сакурой не плачу,
            потеряв куски страны?

Так что ты прости, Ямада,
            что уперлись в острова,
За спиною Итурупа начинается Москва!..

Впрочем, если кардинально
            за саке подумать нам,
Может где-то, в чем-то, как-то
            рассосется пополам?

Жующие растительность, обычно
На внешний вид не сильно эстетичны.
Возьмите бегемота, носорога –
Размер хороший, стройности немного.
А курица, которая не птица?
Один петух знакомством с ней гордится.

Вот хищники – красавцы без сомненья,
Изящны их коварные движенья.
Случайно в джунглях повстречав тигрицу,
Кто грацией её не восхитится?
Всегда беру в дорогу крокодила,
Он в качестве портфеля очень милый.

Акулы – бесподобные подлодки!
И женщины – куда ни глянь – красотки,
Неотвратимы в боевой раскраске,
Так и стреляют прямо в сердце глазки!

Меня читая, усмехнешься ты,
Подруга, бывший Гений Красоты.

Обозревая ядро и окрестности
Неодолимой великой империи,
Не надивиться нельзя повсеместности
Круглой серьёзности вплоть до истерики.

Очень серьёзны патроны всевластные,
То есть под номером первым, которые
Обеспокоены, как не упасть бы им
И не остаться лежать под заборами.

Крайне серьёзны вторые, пригретые
Первыми, сытые, VIP-ые, наглые,
Всласть поигравшие супербюджетами,
Чтобы повеситься где-нибудь в Англии.

Третьи, что судят, как было приказано,
Тоже солидная в мантиях братия,
Следом секьюрити разнообразные,
Трудно серьёзней найти и пузатее.

Неудержимо товарищи пятые
Строят мосты, самолёты и здания,
Всё, что на землю без промаху падает,
Но никогда не узнаешь заранее.
Есть и шестые, они в оппозиции,
Принципиальные, высоколобые,
Страшно поэтому объединиться им:
Вдруг победят и придётся расхлёбывать
Кашу, которой серьёзнее нет,
Ту, что заварится после побед.

Обидеть юмориста просто:
Он вам – старинный анекдот,
А вы ему с немым вопросом –
Взгляд, холодней, чем финский лёд,

Сердечный, словно яд гадюки,
Прямой, как тёщины слова,
Наполненный разливом скуки,
Как в наводнение Нева.

Всё в нём, жестокость прокурора,
Когда доказана вина,
Решенье Роспотребнадзора
Насчет грузинского вина,

Взмах сабли, рубанувшей косо,
Ночь ослепляющий маяк –
Ваш строгий взгляд с немым вопросом:
Смеяться нужно или как?

Я нагрел своей подмышкой
Тридцать девять точка шесть.
Эй, подмышка, это слишком,
Говорю ей, совесть есть?

Поднимайсь, рука, и срочно
Телевизор в сеть включай.
Центр Земли сместился в Сочи,
Страсти плещут через край!

Здесь не взяли, там продули,
Таковая в спорте жизнь,
Но зато какие Юля
Накрутила виражи!

Врач кило лекарства сразу
Прописал от доброты,
Что-нибудь убьёт заразу,
Не убьёт, тогда кранты.

Вон китайцы с гриппом к Богу
Прут полками в наши дни,
Но у них народу много,
А у наших – мы одни.

По ночам совсем не спится,
Днём – ни охнуть, ни вздохнуть.
Буду параолимпийцем,
В санки лягу как-нибудь!

В Средиземном море бродит
Флот Америки шестой.
Крейсер «Грозный» рядом ходит,
        словно дружеский конвой,
Третий месяц продолжая
        субтропический поход…
Молдаванин трюмный Попа
        вахту доблестно несёт.
По-испански попа значит –
        (корабельная) корма.
Полагаю, по-молдавски
        имя звучное весьма.
Получил матрос команду
        жидкий груз перекачать
Из цистерны номер восемь,
        например, в цистерну пять.

Нефтяной насос включил он
            и задумался слегка,
А цистерна назначенья между тем до потолка
Наполнялась под напором
            и, в конце концов, мазут
Неожиданным разливом выползает на шкафут,
Он уже стекает нá борт,
            черной Африки черней,
Чьи-то крики раздаются
            в адрес мамы трюмачей…
Ведь в глазах у чужестранцев
            крейсер явится вот-вот
Как засраный танкеришка
            посреди нейтральных вод.

В обстановке напряжённой
Командир не оплошал,
Рулевому на обратный
        курс велел крутить штурвал.
И пока позор смывают из пожарного ствола,
Капитан кипит, как чайник,
        раскалённый добела,
Ведь могли бы снять на фото
        и ославить на весь мир,
И друзья при встрече спросят:
– Ты давно не командир?!
– А куда начальник банды
        своевременно ушёл?
[Трюмный старшина команды]
Вытащить из-под пайол! –
Это наш стармех Гаврилыч
        несравненно огорчён,
Потому что в третьем ранге перехаживает он,
И такая безотрадность на лице его видна…
А матросик Попа знает, что кругом его вина,
И ещё соображает, ну, взыскание дадут,
Ну, придётся огорчаться
        перед строем пять минут,

Но ни пайки не отнимут,
        ни отсутствующих звёзд
На погонах. Он беспечен,
        словно ясный сокол, прост
И кормою понимает,
        что Свобода – благодать
Тем, кому помимо жизни
        в жизни нечего терять.