Автор неизвестен - Европейская поэзия XVII века

Текла та струйка,
Тонка, как струнка,
В траве бежала,
Цветок питала
И так премило
Заговорила:
«Благодаренье
Отцу творенья!»
И соловей
Среди ветвей
Не отдыхает,
А воспевает
Хвалу тому,
Кто дал ему
Крыла, и перья,
И жизнь, и пенье.
И ветр гудящий,
Над всем парящий,
Поет трубою
Над головою:
«Где ветер веет,
Нет травки лишней —
Всему всевышний
Благоволеет».
И эта роза
С росою вешней
Как бы сквозь слезы
Поет утешно:
«Весь небывалый
Наряд мой алый,
И цвет, и плоть
Мне дал господь».
И эти лилии,
Что на воскрылия
Надели жемчуг,
Безмолвно шепчут:
«Всю красоту,
Всю лепоту
И цвет наш млечный
Нам дал предвечный».
И даже солнце
На горизонте
Мир светом полнит
И так нам молвит:
«Лучистым златом.
Венцом богатым
Меня облек
Великий бог».
Теперь взгляни на
Скотов домашних —
И все едино
В лугах и пашнях
Своим наречьем
Нечеловечьим
Ревут, приветствуя
Отца небесного.
Любая птица,
Небес жилица,
Летает в небе том
С хвалебным щебетом:
«Бог дал обычай
И песнью птичьей
И шелком крыл
Нас одарил».
И вот, все сущее
И все живущее
Так на свободе
Поет о боге:
«Он созидает
И сострадает,
За все дела
Ему хвала».
Лишь человек
Грешит весь век
И, всюду скотствуя,
Не славит господа.
Глядел бы хоть —
Куда ступает,
И знать не знает,
Что есть господь.
Он горд собой,
Как вал морской,
Что бьет по скалам
Прибоем шалым.
Творит он грех
И хочет всех
Перебороть,
Но тверд господь.
Когда премного
Все славит бога,
Земли создателя
И благ подателя,
И все земное
Поет о чуде,
Одни лишь люди
Творят дурное.
Как мотылек
Сжигает крыльца,
Решив спуститься
На фитилек,
Так род людской
В огне измучится
Иль знать научится,
Кто он такой.

Князь Оберон — хозяин мой,
Страны чудес верховный маг.
В дозор ночной, в полет шальной
Я послан, Робин-весельчак.
Ну, кутерьму
Я подыму!
Потеха выйдет неплоха!
Куда хочу,
Туда лечу,
И хохочу я: — Ха, ха, ха!

Промчусь я, молнии быстрей,
Под этой ветреной луной,
И все проделки ведьм и фей,
Как на ладони, предо мной.
Но я главней
И ведьм и фей,
Мне их приструнить — чепуха!
Всю суетню
Я разгоню
Одним внезапным: — Ха, ха, ха!

Люблю я в поле набрести
На припозднившихся гуляк,
Морочить их, сбивать с пути
И огоньком манить в овраг.
Ay, ау! —
Я их зову.
Забава эта неплоха!
И, заманив,
На воздух взмыв,
Смеюсь над ними: — Ха, ха, ха!

Могу я подшутить и так:
Предстану в образе коня,
И пусть какой-нибудь простак
Вскочить захочет на меня —
Отпрыгну вмиг,
Он наземь — брык!
Клянусь, проделка неплоха!
И прочь скачу,
Куда хочу,
И хохочу я: — Ха, ха, ха!

Люблю я, невидимкой став,
На погулянки прилететь
И, со стола пирог украв,
Нарочно фыркать и пыхтеть.
Кого хочу,
Пощекочу —
Подпрыгнет девка, как блоха!
Ой, это кто? —
А я: — Никто! —
И, улетая: — Ха, ха, ха!

Но иногда, хоть раз в году,
Чтоб тем же девкам угодить,
Чешу им шерсть и лен пряду,
Кудельку ссучиваю в нить.
И коноплю
Я им треплю,
Тружусь, покуда ночь тиха.
В окно рассвет —
Меня уж нет,
Простыл и след мой: — Ха, ха, ха!

Случись нужда, потреба в чем —
Мы можем одолжить на срок,
Лихвы за это не берем,
Лишь вовремя верни должок!
А коли взял
И задержал,
Да будет месть моя лиха:
Щипать, стращать,
И сон смущать
Ужасным смехом: — Ха, ха, ха!

И если мелют языком
Неугомонные ханжи,
Злословят на людей тайком
И упражняются во лжи,
Подстрою так,
Чтоб знал их всяк
И сторонился от греха!
Разоблачу
И улечу,
И пусть их злятся: — Ха, ха, ха!

Мы ночью водим хоровод
И веселимся, как хотим.
Но жаворонок запоет —
И врассыпную мы летим.
Детей крадем —
Взамен кладем
Мы эльфов — шутка неплоха!
Готов подлог —
И наутек!
Ищите ветра: — Ха, ха, ха!

С тех пор, как Мерлин-чародей
На свет был ведьмою рожден,
Известен я среди людей
Как весельчак и ветрогон.
Но — вышел час
Моих проказ,
И с третьим криком петуха —
Меня уж нет,
Простыл и след.
До новой встречи: — Ха, ха, ха!

Что из того, что день, а может, год
В чаду удач тебя кружмя закружит?
Всего лишь час, всего лишь ночь — и вновь
Вернутся беды, и тебе же хуже.
Деньги, юность, честь, краса
Бренны, что цветенье.
Жар желанья, пыл любви
Пронесутся тенью.
Злой обман — их дурман,
Суета пустая.
Пожил час — и погас,
Без следа растаял.

Земля лишь точка в мире; человек —
Прокол пера в полузаметной точке.
И точка точки тщится одолеть
Стезю, что не по силам одиночке?
Для чего копить добро,
Коль ничто не вечно?
Дни утех протекут
Речкой быстротечной.
Плачь не плачь, время вскачь
Мчит, листая годы.
Тайный рок нам предрёк
Радости-невзгоды.

Безгрешный человек,
В чьем сердце места нет
Для нечестивых дел
И всяческих сует,

Чьи дни текут в тиши
Спокойно и светло,
Кому не лгут мечты,
Кого обходит зло,—

Не строит крепостей
И не кует брони,
Чтоб от громовых стрел
Спасли его они,

Но может посмотреть
Без страха он один
На демонов высот,
На дьяволов глубин.

Отринув рой забот,
Чины и барыши,
Он к мудрым небесам
Возвел глаза души.

Молитва — друг ему,
А доброта — доход,
А жизнь — кратчайший путь,
Что к господу ведет.

Когда сбежишь под землю, в мир теней,
Спеша усопших восхитить собой,
Елена и другие дамы с ней
Придут, чтоб окружить тебя гурьбой
И о любви, угасшей миг назад,
Узнать из уст, пленявших самый ад.

Я знаю — ты начнешь им про пиры,
Турниры, славословия, цветы
И паладинов, павших до поры
Для полного триумфа красоты…
Но хоть потом, без пышных фраз и лжи,
Как ты меня убила, расскажи.

Ни Джек, ни Джун не знают зла,
Заботы, шутки и дела
Привычно делят пополам,
Творят молитвы по утрам,
Весной на пашне в пляс идут,
Царицу лета шумно чтут,
Под праздник шутят не хитро
И ставят пени на ребро.

По нраву им хороший эль
И сказка вечером в метель,
И сушка яблок, — свой чердак
Блюдут они не кое-как.
Отец в дочурку Тиб влюблен,
А мама — в Тома, младший он.
Их счастье — жить, и есть, и пить,
И ренту вовремя платить.

Лелеет Джун домашний кров,
Зовет по кличкам всех коров,
Умеет и плести венки,
И печь на свадьбы пироги.
А Джек в других делах знаток,
Он сам снопы кладет на ток,
Он чинит после всех охот
Плетни и никогда не лжет.

О госпожи и господа,
Вам не жилось так никогда,
Заморских тьма у вас утех,
Шелка и бархаты на всех,
Вы лгать привычны, но подчас
И ложь спасти не может вас.
Ни блеск, ни пышность не навек.
Спокойней быть — как Джун и Джек.

Вглядись — и станет ясно:
В оттенках красоты
По-разному прекрасны
Прекрасные черты.
Равно в преданиях нетленна
И Розамонда, и Елена.

Одним — проворство взгляда
Другим — пунцовость губ.
А третьим третье надо:
Им томный облик люб.
И полевых цветов уборы
В соседстве розы тешат взоры.

Никто красу не может
Завлечь в свои края:
Она повсюду вхожа,
Во всех веках своя.
Но самым дивным чаровницам
С моей любимой не сравниться.

Ночь, как день, богата, радостью полна.
Песнями и смехом пусть звенит она;
Словно перекинут мост
В алмазах и лучах —
Столько ярких звезд
На земле и в небесах!

Музыка, веселье, страсть и красота —
Истинные блага, а не суета.
Но с блистающих высот
Сорваться вниз легко,—
Трусость не дает
Воспарить нам высоко.

Радость — нянька духа, пестунья добра,
Здравья и удачи светлая сестра;
До конца она верна
Избранникам своим,—
С кем она дружна,
Тот душой не уязвим.

Опять идет зима,
И ночи всё длинней.
Бураны и шторма
Приходят вместе с ней.

Так разожжем очаг,
Вином согреем кровь
И в пламенных речах
Благословим любовь!
Нам нынче пе до сна:
От свеч бледнеет ночь,
Пирушки, шум, забавы допоздна
Прогонят дрему прочь.

Блаженная пора
Признаний затяжных!
Красотки до утра
Готовы слушать их.
А кто любви урок
Покамест пе постиг —
Пускает в ход намек,
Зовет на помощь стих.
Хоть лето — мать утех,
Зиме свои под стать:
Любовь — игра, доступная для всех,
Чтоб ночи коротать.

Навсегда отвергни брак,
Коль не стерпишься никак
С недостатками мужчин,
Что ревнуют без причин
И подвергают жен обидам,
А сами ходят с хмурым видом.

У мужчины нрав такой:
Он, молясь одной Святой,
Обожать готов хоть всех;
Но какой же в этом грех,
Раз увлеченье — не чрезмерно,
А сердце — преданно и верно?

У мужей свои дела:
Гончие и сокола;
Неожиданный отъезд;
Коль тебе не надоест
Такая жизнь — не беспокойся:
Люби — и в брак вступать не бойся.

Все сплетни собирай,
Подслушивай, следи;
Где раньше был твой рай,
Там ад нагороди:
Когда Любовь сильна,
Ей Ревность не страшна.

Пустые слухи в явь
Старайся обратить,
Отжившим предоставь
О юности судить:
Когда Любовь сильна,
Ей Ревность не страшна.

Во всем ищи намек,
Толкуй и вкривь и вкось;
На золотой крючок
Уди, — что, сорвалось?
Когда Любовь сильна,
Ей Ревность не страшна.

Трижды пепел размечи древесный,
Трижды сядь в магическое кресло,
Трижды три тугих узла свяжи,
«Люб? Не люб?» — вполголоса скажи.

Брось в огонь отравленные зерна,
Перья сов и вереск непокорный,
Кипарис с могилы мертвеца,—
Доскажи заклятье до конца.

В пляску фей ввяжись козлиным скоком,
Чтоб смягчилось сердце у жестокой.
Но один ее небрежный взор —
И разбит никчемный заговор.

Я до спесивиц тощих
Охотник небольшой,
Мне с Амариллис проще —
С красоткой разбитной,
Чья прелесть без прикрас
Мне, в общем, в самый раз.
Чуть с поцелуем лезешь к ней,
Кричит: «Бесстыдник! Люди!»
А как пристроимся ладней,
Так обо всем забудет.

Подносит, не скупится,
Где грушу, где цветок.
А к дамам подступиться —
Берись за кошелек.
Непокупная страсть
Нам с Амариллис всласть.
Чуть с поцелуем лезешь к ней,
Кричит: «Бесстыдник! Люди!»
А как пристроимся ладней,
Так обо всем забудет.

Не дамские подушки,
Заморская постель,—
Мне мил матрас из стружки,
Трава, да мягкий хмель.
Да Амариллис пыл,
Избыток форм и сил.
Чуть с поцелуем лезешь к ней,
Кричит: «Бесстыдник! Люди!»
А как пристроимся ладней,
Так обо всем забудет.

О Лесбия! Ответь любви моей!
И пусть бранят нас те, кто помудрей,
Что нам за дело? Звезды на закат
Уйдут, погаснут — и придут назад;
Но не зажжется вновь наш слабый свет,
Мы канем в ночь, откуда вести нет.

Когда бы все, как я, могли любить,—
Кровавым распрям на земле не быть;
Из всех тревог, что будят среди сна,
Навек любовь осталась бы одна;
Безумство — в муках тратить этот свет,
Спеша в ту ночь, откуда вести нет.

Когда мой путь окончится земной,
Не надо слез и скорби надо мной,—
Но пусть влюбленные со всех сторон
Придут ко мне на праздник похорон!
Спрячь, сохрани тогда мой слабый свет,
В ночь отпустив, откуда вести нет.

Ты не прекрасна, хоть лицом бела,
И не мила, хоть свеж румянец твой;
Не будешь ни прекрасна, ни мила,
Пока не смилуешься надо мной.
С холодным сердцем в сети не лови:
Нет красоты, покуда нет любви.

Не думай, чтобы я томиться стал
По прелестям твоим, не зная их;
Я вкуса губ твоих не испытал,
Не побывал в объятиях твоих.
Будь щедрой и сама любовь яви,
Коль хочешь поклоненья и любви.

Взгляни, как верен я, и оцени;
Что выстрадал, в заслугу мне вмени.
Надежда, окрыленная тобой,
Летит домой, спешит на голос твой.
Великой я награды запросил;
Но много сердца отдано и сил.

Иные из былых моих друзей
Достигли и богатств и должностей;
Из жалости, в насмешку иль в упрек
Они твердят, что так и я бы мог.
О дорогая! полюби меня —
И стихнет эта злая болтовня.

Ждет Музыки мой изнуренный дух,
Но не мелодий на веселый лад:
Они сейчас не усладят мой слух,
Души взыскующей не утолят.
Лишь Ты, о Боже милосердный мой,
Отрадою наполнишь звук любой.

Блеск и красу земную воспевать —
Как на волнах писать, ваять из льда.
Лишь в Боге — истинная благодать,
Свет, что у нас в сердцах разлит всегда:
Лучи, которые от звезд зажглись,
Жар, возносящий над землею ввысь.