Дементий Шарбазукин - Лирика ушедшего бурундука
Обзор книги Дементий Шарбазукин - Лирика ушедшего бурундука
Шарбазукин Дементий
Лирика ушедшего бурундука
Шарбазукин Дементий
Лирика ушедшего бурундука
Предисловие цензора
Читатель!
Вот перед тобой книга поэта Шарбазукина. Признайся, ведь ты никогда не мог представить себе, что человек с такой фамилией может стать поэтом? Я давно уже отмечал эту несуразность в природе вещей в своем докладе соответствующим властям "По поводу некоторых возмутительных случаев безответственного имен несоответствия доклад, с проэктом в лучшую и надлежащую сторону их изменения". Ведь всякому ясно должно быть, насколько правильней было бы, к примеру, Пушкину, соответственно к фамилии, прославиться полководческими успехами, Маяковскому служить по морской части, Островскому - точить ножи... правда, вот не знаю, что было бы лучше для Сухово-Кобылина: управлять ли сухарным цехом либо сделаться объездчиком... Что касается моей фамилии, доставшейся мне от моего родителя, ныне покойного Статилата Сервелатовича, то она, согласно вышепоименованному докладу, отвечает занимаемой мною должности, полагаю, вполне.
цензор Цезарь Гугукин
с тем данную книгу к опубликованию разрешаю
Избранные произведения из 1-го тома Полного собрания сочинений
с примечаниями поэта-новатора Винцэнта Куздюмова и др.
АРИЯ ТУРЕЦКОГО АГИ
из оперы "Медведь в розовом саду",
написанной по заказу Общества спасания на водах
Ария исполняется в первом действии. Сцена являет нам покои турецкого тирана. В центре сидит ага, позади стоит хор в соответствующих нарядах. Слева - российский полонянин в цепях и без ушей. Сверху парит Аллах. Некоторые несовпадения в поэтическом размере объясняются особенностями музыкального сопровождения.
Ага (поет):
Я- ага, ага,
В пузе - курага.
Хор (по-турецки):
Га-га-га!
Ага:
У меня, аги,
Штаны очень дороги.
(показывает на штаны, потом продолжает)
Ем с капустой я и с икрой пироги.
Золотое житье у меня, у аги!
(российскому полонянину)
А ты не моги!
Хор (гадко):
Ги-ги-ги!
Ага:
У меня ль, аги,
Хороши полки.
У арапского царя, злого врага,
Персияночку я отбил, ага!
Хор (в унитаз) * {*несомненно, нужно: "в унисон", очевидно, опечатка. прим. научн. ред.}
Тум-дурлум-дум!..
Ага (жалобно):
Только чую я среди лба рога.
О, Аллах, взгляни: прав ли я?..
Аллах (сверху):
Ага!
Хор:
Персиянку ты не щади, ага!
За такой измен ей руби нога!
Вбегают янычары в турецких самоварах ** и проч. {** явная неосведомленность о турецкой действительности. следует конечно же читать: "в турецких шароварах". прим. научн. ред.}
ПОДРАЖАНИЕ АПОЛЛИНЕРУ
Буратино, мальчик деревянный,
Сожжен в печи.
А пепел выбросят на свалку.
Лишь пламя лижет кирпичи...
Бедняжку жалко!
А все
Все виноват Мишель-проказник.
Такая штука
Он не выучил урока.
И он наказан, наказан!
Деревянная игрушка пылает в печи!
Рыжее пламя пляшет и лижет кирпичи...
Вот так и мы
Веселые,
симпатичные,
толстые,
грустные
и некрасивые,
Мы все - буратино,
буратино мы!
А наша печь - пожар войны,
Куда судьба нас гонит, как баранов,
Чтоб наказать
проказников
Мишелей-политиканов.
ИСПАНЦЫ
отрывок из поэмы
Дон Алонсо де Пахитоска
Собирает большое войско.
Хочет взять он приступом скорым
Крепость сильную Элеонора.
И уже скачет гонцов кавалькада
К дону Педро де Лимонадо.
"Приезжай, дорогой дон Педро!"
Дон Алонсо кличет усердно.
Вот и собрано войско лихое:
Дон Алонсо с кривою ногою;
Сам дон Педро де Лимонадо
(Хоть и толст, но лихой камарада);
С ним - Марчелло-оруженосец
По прозванию Рогоносец;
Дальше - старый лихой рубака
Дон Антонию Бумбарака;
Из Андорры наемник английский
Сэр Хью Хьюберт, худой, как сосиска;
Вслед за ним - старикашка Сесилий
(Шляпа в перьях, на рыжей кобыле);
К ним примкнул герой знаменитый,
Мавританскою пулей пробитый
Дон Хуан де ля Кастаньето
И-Кампаньо-и-Гран-и-Песето;
С ним - племянник Ян из Галиции
С шпагой в восемь локтей и с амбицией;
Дон Базильо с двоюродным братом,
Сутенером и дегенератом,
Брата имя - дон Уго Салями,
Шевелит он большими усами;
Прискакал покоритель красавец
Дон Пяченцо, кривой итальянец;
Позван был для баталии дон Кучеряба,
Тот, в гербе у которого голая баба;
Также выписан был из-за моря
Русский князь Доннерветтеров Боря,
Запросил двадцать тысяч эскудо,
Бочку водки и сала полпуда;
Поддержал их от города Баньо
Генерал Феридинандо Кабаньо,
С адъютантом своим Эспиноза
Привезли они ядер три воза;
Для удара был выделен смело
Кавалер Исидор Синдерелло;
Знаменосцем же выбрали сразу
Дона Сильвио де Ресторазу.
Долго думали славные доны:
Брать ли гордого им Беладонну:
Больно стар благородный рыцарь...
Все же взяли - авось, пригодится.
Чтоб задобрить небесные силы,
Были взяты в поход альгвазилы:
Санчо с брюхом округлым от сальца,
Себастьян без уха и пальца
И еще одного альгвазила
Чичеротти с лицом крокодила.
Им в начальники дан был епископ
Преподобнейший Хорхе Франсиско.
Он епископ был первого сорта:
Не боялся ни бога ни черта.
Облегчить чтобы муки калекам,
Нанят был и искуснейший лекарь:
Враг простуд, прыщей и поносов
Мардохей Шмуэль бен Иосеф.
В барабан бить приказано было
Его брату Арье Гавриилу,
А в трубу дудел марш прощальный
Дона Пепки родственник дальний
Ичезарио де Лючила.
Вот какая собралась сила!
Дон Алонсо де Пахитоска
Зрит ряд копий густой как расческа.
Синей шляпой махнув с опереньем,
Он велит играть выступленье.
Пыль взметнулася тучей-громадой...
Впереди едет дон Лимонадо,
Сзади - все остальные. Таким вот манером
Поскакали в поход господа кабальеро
По дороге из Виа де Шампаньито
На Розетту, Хуэц и Сан-Колбасито.
СКАЗКА О ЗЕЛЕНОМ ПОПОГО
Жил да был Попого
Не похожий ни на кого.
Ростом был - о-го-го!
Круглый, как пирого,
Хвост торчит кочерго.
Славен был мускулистой ного
Попого!
Не водилося в мире другого
Попого чудного такого.
Он летал по полям, Попого,
Он гулял по лесам, Попого,
И не делал совсем ничего
Этот странный чудной Попого.
Ну и что ж из того?
Вот однажды
в четверг
на вершине магнолии
Попого
восседал
в большой меланхолии.
Говорил сам себе Попого:
"Не умею я ничего!
Я лентяй, дармоед и бездельник,
Не солдат, не поэт, не священник,
Не матрос, не сапожник, не пекарь,
Даже не хирургический лекарь!
Не умею я - эх! - ни того ни сего,
Попого, Попого, Попого!"
"По лесам я лечу,
Попого,
По полям я скачу,
Попого..."
"Почему бы не стать мне артистом?..
Торговать что ли пивом игристым?..
Или, к слову сказать,
Свой журнал выпускать?"
Вот отправился он, Попого,
Далеко, далеко, далеко:
Стал он в городе славном Стокго...
Выпускать журнал "Попого".
Сам он пишет стихи и кроссворды
И рисует в журнале забавные морды.
Важной птицей стал Попого:
Он в авто ездит марки "Peugot",
Он сегодня - там,
а назавтра - здесь,
Он заважничал весь.
Что за вид!
Что за спесь!
И на ужинах он, Попого,
И на выставках он, Попого,
В телевизоре он, Попого!..
Но увы, ценой дорого
Заплатил за все Попого:
Подступили к нему
И погнали в тюрьму:
За грехи, Попого, за грехи:
За стихи, Попого, за стихи!
Нелегко, Попого,
Нелегко...
Вот сидит в тюрьме Попого,
Не похожий ни на кого.
Он, из тюри суп проглотив,
Распевает песню на тзвестный мотив:
"Попого вареный,
Попого тушеный,
Попоги тоже хочут издавать журнал.
Его поймали,
Арестовали,
Велели, чтоб ничего больше не издавал".
Так и жил он теперь за замками,
На матрасе лежал вверх ногами.
По лесам не летал
Попого,
По лугам не скакал
Попого...
Мемуары писал Попого!
УБОРЩИК МУСОРА
(из цикла Незаметный город)
В расписной синеокой дали
Солнце-яблоко город калит,
Глубине-синеве говорит:
"Ой ты, лада моя, синева,
Посмотри: народилась трава.
Через хмарь городскую и чад
Ее слабые ручки торчат!"
Вот старик - табачна губа,
По губе как трава - борода.
Только палка с гвоздем
О ведро - дин-дон!
Ох вы, пыль-суета, города!
Не спеша чешет горб,
Достает свой багор.
Ты пройдись-ка, железный гвоздок,
По газетный клочок,
По бумажный листок, По окурок-бычарь...
Всюду шарь!
Глянь под каждый росток!
Подцепил-проткнул
