Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 3

Никас, напишите мой портрет!
Нет, не надо, выбросят в помойку.
Не ропщу, такой уж я поэт,
Меня — пишут, и бросают в Мойку
Не в реку, а в местную помойку.
Грубо, а что делать? Жизнь идет,
Если б не Интернет, то все бы в лед.

Ой, Елена! Как вы хороша!
Шарм, улыбка, слог и вся душа!
Я же вся сим юмором покрыта,
В прозе и стихах и у корыта.

Вы себя в стихах боитесь
Иль смелее остальных?
Вы от юмора таитесь
Либо нервы из стальных?

Я тут льщу и поздравляю,
А в ответ бранят и лают…
Иль поздравить Джеки Чана?
Он не наш, авось не трус,
И не скажет мне: боюсь…

Редкий дар доброты, элегантности
И осанки, и слов редкий слог.
Она вся из шелков жизни соткана,
В ее гордости скрыт миру долг.
Никому не должна, не обязана,
Красотою и вечностью связана.

Привет, привет! И солнце светит,
И жизнь идет за кругом круг,
Не обойти мне вокруг света,
Не хочется любовных мук.
Но друг на пару переписок,
Мог бы украсить жизни список.

Король ироничных улыбок,
Блистательный, милый всегда.
Не делает юмором скидок,
Бегут неуклонно года.
А он — молодец! Подытожим:
Он роль обаянием множит!

Композитор, композитор,
солнца блики, белый свитер.
Он играет джаз лучами,
переигрывая с нами,
наши судьбы, наши жизни,
Коль нужны стихи — так свистни.

Хоррор у Ши***ой страшнее — ада,
Она наводит ужас на людей,
Ее, читай, но в отблесках лишь света,
Она вбирает страсти всех мастей.

Ой, ой, ай, ай, ой, ой, ай, ай.

В юли — книжатах, любят, но насильно,
А убивают мистикой в упор,
Каратели — любимый или милый,
Об ужасах не начинайте спор.

Ой, ой, ай, ай, ой, ой, ай, ай.

Да, весна! Да, есть любовь!
Но не вижу в этом новь!
Жизнь полна местоимений,
И пропущены звонки,
Мне хватает своих мнений,
Не печатаю листки.

Ну, а где же корешки?
Надоели мне вершки.
Все слова мне надоели,
Надоели мне стихи,
Тексты просто обнаглели,
Вижу листиков верхи.

С днем рождения!
Тринадцатого марта, тринадцатого года,
Поэт родился стойкий для вечного восхода.
То в моде были пьесы, то детские стихи,
Теперь один компьютер, в нем строчки не ищи.
Детей влекут стрелялки, иль шрэк и пауки.
Но вы прошли на стойкость всеядные бои,
Вы вечный детский профи! Живи, поэт, Живи!

На жизнь смотрю всегда упрямо,
немного с юмором простым.
Бывает, падаю я в яму:
здоровья, чувств, где есть мечты.

Я выстою, я выжму боль,
пройдя всех тренажеров соль.

Есть тонкое чувство единства,
Оно пролетает, как миг!
Простите, но это ведь свинство,
Годами не видеть сей лик!

Поверьте дороже мгновенья,
Пожалуй, и нет ничего,
Мы миг излучаем свеченье,
И в сердце от взглядов — легко.

Такое прекрасное чувство
Всегда затмевает весь мир,
И драйф от любви — это чудо,
Как наш молчаливый эфир.

Мы «Здравствуй» и то не промолвим,
Мы мимо пройдем не спеша.
И чувства уносим мы молча,
Друг другу не давши гроша.

Потом в тишине своих комнат,
Мы вспомним один только взгляд,
И сердце от мысли проколет,
Как самый сильнейший яд.

Поздравляем самых сильных,
Самых умных и красивых.

И желаем вам терпенья,
Тихих фраз, подобных пенью.

Чтобы дома вас любили,
И случайно не забыли,

Приходите каждый день,
чтобы не думали — вы тень.

Уважайте тех, кто старше,
И цените тех, кто младше.

И любите, не юлите,
Если жить для всех хотите.

Защищайте отчий дом,
И страну, и личный сон.

Сильнее ***,
Сильней массажа — личный труд
На тренажерах внешне броских,
Где соли с потом выйдет пуд.

Не повторяется любовь,
Не повторяется.
Всегда она, как в первый раз
Раскрепощается.
И раскрывается душа,
Парит взаимностью,
Все стены прежние круша,
Былой ранимости.

Рука с рукою невзначай,
Случайно встретиться,
И поцелуем поцелуй
В любви отметится.
И нечто нежное пройдет,
Как импульс гордости,
И потихоньку тает лед,
Тягучей горести.

И окунуться не спеша
Два сердца в чувственность,
Любви все таинства верша,
В пределах чуткости.

Подросткам трудно в жизнь вливаться,
Они ни в детстве, они тут,
А где? Порой не разобраться,
Они еще, еще растут!

Они идут сквозь нигилизм,
Сквозь непонятные преграды,
И каждый сам себе солист,
И каждый ждет любви, награды.

И отвергает все подряд,
Пытаясь быть ребенком в деле,
Не всякий им идет наряд,
И странности порой на теле.

О, эта детства полоса!
О, эти взрослые рассветы!
И их взрывные голоса!
И их богемные приветы.

Что нужно в жизни от тебя?
Любовь и нежность.
А ты живешь, все не любя,
Как холод снежный.
Чем мне купить твою любовь?
Все по наитью.
И чувства редко вспыхнут вновь.
Не надо ныть нам.

Холод снежный
Растоплю — я душою…
Милый, нежный,
Я люблю, мы с тобою…

Года, года и много лет
Любви и страсти,
Но не всегда погашен свет
И ловля в снасти.
За то мгновенье бытия,
Подарок Бога,
Прости тяжелый быт, где я,
Живу так строго.

Холод снежный
Растоплю — я душою…
Милый, нежный,
Я люблю, мы с тобою…

Мгновенье счастья — это всплеск!
Удача! Редкость!
В очах любовный вспыхнул блеск?
Замри слов ветхость.
Но счастья миг, прекрасный миг —
Одно мгновенье!
О, это чувств из клеток крик —
ПРИКОСНОВЕНЬЕ!

Холод снежный
Растоплю — я душою…
Милый, нежный,
Я люблю, мы с тобою…

Сто метров. Тормоз. Ехать.
Сто метров. Тормоз. Путь.

Москва стоит рядами автопробок,
И экстремалы едут по кольцу,
Машины едут и стоят бок о бок,
И на венчанье не успеть к венцу.
Эх, стой Москва, столица автостопа!
Эх, стой Москва под снегом и потопом!

«А я не поеду, не поеду в Москву!
А я не хочу, не хочу стоять в пробках,
Я лучше у леса примну всю траву,
Я лучше пешком пройду тихо и робко.
Ты стой Москва — столица автостопа,
Ты стой Москва — машинного потопа.

А я не хочу психовать по сто метров,
А я не хочу ехать тихо и метко,
Всегда у кого-то стоять за спиной,
О, Господи, Боже! Да, что ж ты, не стой!
Ну, дай мне проехать, дай выйти на волю,
Давно я не ела, терплю я до боли.

Москва стоит, стоит моя столица,
Уж лучше бы ты ехала на спицах,
Велосипеды меньше места занимают,
Велосипедисты меж собой не лают».
— Так пела сидя девушка в авто.

А тут один, устал стоять по пробкам,
Достал пистолик, стрельнул и не робко.
Стрелял он в тех, кто ехать так мешал,
И с кровью свою нервность он смешал.
«А я пойду пешком без автостопа,
Нырну в метро, где нет машин потопа.»
— Мечтала так девица сидя в пробке.

Для столицы нужны новые машины,
Туалеты био надо в них вместить,
Люди — роботы столичные мужчины,
«Тормоз — ехать» — две команды в них внедрить.
Очень трудно быть в столице на колесах,
Не уснуть бы за рулем в забвенье грезах.

Санэпидемстанция Москву не закрывает,
Целые потоки мучаются зря,
Нервы и здоровье за рулем срывают,
И за руль садятся, чуть взойдет заря.

Вот она — столица, странная девица,
Косы распустила, словно шлейф дорог,
И сидит девица за рулем, как львица,
И давно сомкнула от молчанья рот.
Нет, не успевает, венчанною не быть,
На алтарь упала солнечная пыль.

Сто метров. Тормоз. Ехать.
Сто метров. Тормоз. Путь.

Я хочу играть с тобою в теннис,
Милый посмотри в мои глаза,
Видишь, от любви темнеют тени?
Это облака на небесах.
Солнцем улыбнись, и брось мне лучик,
Или лучше в корт пойдем вдвоем,
Ну, зачем меня так долго мучить?
Лучше песню мячиком споем.

Прыг да скок, летают наши чувства,
Прыг да скок, красивый ты в прыжке,
Прыг да скок, любимый — ты весь — чудо,
Прыг да скок — судьба на волоске.

Я люблю тебя давно и странно,
Я люблю в движенье милый торс,
Ты такой! Ты словно неба — манна!
Ладно, выпью за тебя из клюквы морс.
Мне твои метания приятны,
И с ракеткой ты, как эдельвейс,
Мне б тебя сорвать с горы желанной,
Иль ты ветер, среди милых фей?

Прыг да скок, летают наши чувства,
Прыг да скок, красивый ты в прыжке,
Прыг да скок, любимый — ты весь — чудо,
Прыг да скок — судьба на волоске.

Фабрика меня к тебе возносит,
Ближе, ближе милый, крепкий торс,
Убегают тучи с неба, грозы,
Дружба между нами или ток?
Наша номинация, не скрою,
Словно счастья лучик по судьбе,
Я пою! Я счастлива с тобою!
Словно мячик я лечу к тебе!

Прыг да скок, летают наши чувства,
Прыг да скок, красивый ты в прыжке,
Прыг да скок, любимый — ты весь — чудо,
Прыг да скок — судьба на волоске.