Александр Ступников - Комплекс полноценности

Я заблудился.
Лица… Лица…
Как зеркала,
В которых мне
Не отразиться,
Но вполне
И даже впору —
Исказиться.

Но, если люди — зеркала,
Ужель во мне так много зла?

Жалею, что так много не сказал,
Не пробовал, не видел, не измерил.
И, напролом выламывая двери,
Жалею, что дерзил — а не дерзал.

Взорвусь дождем. И хлыну между строк.
И словом захлебнувшись, как любовью,
Жалею, что так много предисловий,
В которых предсказуем эпилог.

Жалею, что, пытаясь быть купцом,
У паперти надуманных пророчеств
Толпятся миллионы одиночеств,
Спиной к спине стоящие лицом.

Кто хочет быть несчастным — как долги
Выпрашивает жалость у другого.
Жалею, что так много — от Магога,
И мало — от Матфея и Луки.

Дров в жизни наломаю на потребу
Костру, где возгорается судьба.
Сожгу в себе живущего раба.
Зола — земле.
Все остальное — небу.

Зажгу светильник
Без огня.
Спрошу у пешего
Коня,
А у завистника — подмоги.

И разговор,
Как-будто вор,
Откроет бесполезный спор
И разольется —
В монологи.

А я не верил до сих пор,
Что, оставаясь без ответа,
Жизнь — это ночь перед рассветом,
Где каждый день —
Как приговор…

То бьют в лицо.
То воду пьют с лица.
И глупый трус похож на мудреца.
А я никем казаться не умею.
И потому имею — что имею.
И нет во мне ни зверя, ни ловца.

И мне просить не надо у Творца
Ни помощи, ни денег, ни венца.
Я, веруя,
Молиться не умею.
Не Он — меня,
А я — Его жалею.
Он тоже одинок,
Но без конца…

Мне кажется.
Мне очень даже кажется,
Что люди вдруг собою быть отважатся.
Когда уже нельзя в полутонах
Любить, и ненавидеть, и стенать,
И над своим достоинством куражиться.

Но мне, наверное, слишком это кажется…

Мне хочется.
Мне очень даже хочется,
Чтоб дочь моя гордилась своим отчеством.
И верила, что мы — неповторимы.
Как верят в Палестину пилигримы,
Где путь для них начнется — а не кончится.

Но мне, наверное, слишком много хочется…

Мне верится.
Мне очень даже верится,
Что есть на свете рыцари и мельницы.
И где-то, но у каждого своя
В душе — Обетованная земля,
Где грех
В благодеянье перемелется.

Но мне, наверное, слишком в это верится.

«Какие у вас тонкие пальцы.
Так и хочется сломать» — сказал крокодил.
И заплакал…

Жить будущим,
Что былью поросло.
Не вместе быть,
А рядом.
Словно в стае.
Раскрашенными перьями блистая,
Друг с другом говорить
Через стекло.

И жилы от усилий надрывать
В забеге ипподромного азарта.
Когда не жизнь поставлена на карту,
А ставки,
Что другим дано сорвать.

Как часто,
Оглянуться недосуг,
Я шел вперед —
Описывая
Круг.

Я иду по земле,
Одинок, как Христос.
Словно дождь в январе
Непонятен и прост.

Глуп, как сон дурака.
Пуст, как взгляд понятых.
Я как будто строка
Из одних запятых.

Опять мне с непогодой повезло.
Прошедшее — волною унесло.
Есть только то, что впереди
Маячит.
Поймаю ветер в парус.
Наудачу.

Удача — это тоже ремесло.
Особенно, когда в руках весло.

— Зачем мне все это? — подумал я однажды,
Взглянув на тонкое, как жизнь,
Лезвие.

Мы были одиноки до того,
Как встретились.
Теперь все изменилось:
Мы снова одиноки,
Но вдвойне.
И это называется любовью…

Уже не перепутья — а пути.
И ветер раздувает парусину.
Из мелководья, зарослей и тины
Куда вы направляетесь, ладьи?

Куда несет вас, к черту на рога,
Где долог путь, а пуля — недолга.
Уже не перепутья — а пути.
С ума б сойти,
Да некуда идти.

Переболит… Переболеет..
Счастливым некого винить:
Кому даровано любить —
Того Господь не пожалеет.

Что толку в крыльях у кого-то,
Коль нет решимости полета.

И для чего гончарный круг —
Без глиной вымазанных рук.

Зачем дороги — без порога.
И храмы — с богом, но без Бога.

И тормоза — без скоростей.
И дом, не знающий гостей.

И что могу я.
Что я значу,
Когда тобою день не начат?

Вначале было слово.
Говорят…
Потом — слова. Затем пришло молчание.
Который день. Который год подряд
О чем вы пожимаете плечами?

Бездарно одиночество, когда
На улице пустынно и студено.
И выброшенный кем-то календарь —
Как жизни год, зачеркнутый поденно.

Но некогда и незачем — назад,
Чтоб жить и говорить наполовину.
И зависть, даже глядя нам в глаза,
На самом деле видит только спину.

Не слово остается, а вопрос.
И значит, отвечать еще не поздно,
Пока огнем посадочных полос
Под нами опрокинутые звезды…

Когда-то надо просто жить…
Не на краю — а где-то «между».
Носить красивые одежды,
Себе на картах ворожить.
И на пустынном побережье
Девчонкам головы кружить.

Когда-то надо просто знать…
Что предначертано. Не Богом.
А той единственной дорогой,
Где воздается распознать,
Что мало первых обогнать.
Но и догнать — не так уже много.

Когда-то надо просто так,
А не над кем-нибудь смеяться.
И ничему не удивляться.
И быть смышленным, как дурак.
Который сам себе не враг.
Но даже в этом не признаться.

Когда-то надо… А пока
Живу с тобой: к руке — рука
На расстоянии в полмира.
И в обжигающем снегу,
Как капли крови на бегу,
Роняю лет твоих сапфиры.
Но оглянуться не могу…

Кто может знать,
Что в мыслях у глупца.
И у кого мы сами на примете.
— Как всё-таки прекрасно жить на свете, —
Подумал окунь,
Глядя на живца.

Что остается после нас?
Не день, не ночь.
Ни дня, ни ночи.
И, если капля камень точит,
То сколько их должно упасть
На бесконечность черных строчек,
Чтоб насладится ими всласть
И захлебнуться в многоточье…?

Что остается перед тем,
Как начинается бессмертье.
И жизнь,
Вторая или третья,
На многослойность наших тел
Кладет столетье за столетьем
И бесконечность —
На предел.