Осип Мандельштам - Стихи (2)
Обзор книги Осип Мандельштам - Стихи (2)
Мандельштам Осип
Стихи (2)
Осип Эмильевич Мандельштам
- Silentium - Бесшумное веретено... - Возьми на радость из моих ладоней... - Дано мне тело... - Декабрист - Довольно кукситься!.. - Жизнь упала, как зарница... - Жил Александр Герцович... - За Паганини длиннопалым... - За гремучую доблесть грядущих веков... - За то, что я руки твои не сумел удержать... - Змей - Из омута злого и вязкого... - Как кони медленно ступают... - Колют ресницы, в груди прикипела слеза... - Куда как страшно нам с тобой... - Ленинград - Мастерица виноватых взоров... - Мне холодно. Прозрачная весна... - Мороженно! Солнце. Воздушный бисквит... - Мы живем, под собою не чуя страны... - Нашедший подкову - Образ твой мучительный и зыбкий... - Отравлен хлеб, и воздух выпит... - Петербургские строфы - Сегодня ночью, не солгу... - Собачья склока - Среди лесов, унылых и заброшенных... - Темных уз земного заточенья... - Только детские книги читать... - Тянется лесом дороженька пыльная... - Холодок щекочет темя... - Чарли Чаплин - Это какая улица?.. - Я буду метаться по табору улицы темной... - Я вздрагиваю от холода... - Я наравне с другими... - Я около Кольцова...
* * * Из омута злого и вязкого Я вырос, тростинкой шурша, И страстно, и томно, и ласково Запретною жизнью дыша.
И никну, никем не замеченный, В холодный и топкий приют, Приветственным шелестом встреченный Короткиx осенниx минут.
Я счастлив жестокой обидою, И в жизни поxожей на сон, Я каждому тайно завидую И в каждого тайно влюблен. 1910 Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
* * * Я вздрагиваю от холода,Мне хочется онеметь! А в небе танцует золото, Приказывает мне петь.
Томись, музыкант встревоженный, Люби, вспоминай и плачь, И, с тусклой планеты брошенный, Подхватывай легкий мяч!
Так вот она, настоящая С таинственным миром связь! Какая тоска щемящая, Какая беда стряслась!
Что, если, вздрогнув неправильно, Мерцающая всегда, Своей булавкой заржавленной Достанет меня звезда? Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
* * * За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья, и чести своей. Мне на плечи кидается век-волкодав, Но не волк я по крови своей, Запихай меня лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей.
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы, Ни кровавых кровей в колесе, Чтоб сияли всю ночь голубые песцы Мне в своей первобытной красе,
Уведи меня в ночь, где течет Енисей И сосна до звезды достает, Потому что не волк я по крови своей И меня только равный убьет. 17-28 марта 1931, конец 1935 Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
ЗМЕЙ Осенний сумрак - ржавое железо Скрипит, поет и разьедает плоть... Что весь соблазн и все богатства Креза Пред лезвием твоей тоски, господь!
Я как змеей танцующей измучен И перед ней, тоскуя, трепещу, Я не хочу души своей излучин, И разума, и музы не хочу.
Достаточно лукавых отрицаний Распутывать извилистый клубок; Нет стройных слов для жалоб и признаний, И кубок мой тяжел и неглубок.
К чему дышать? На жестких камнях пляшет Больной удав, свиваясь и клубясь, Качается, и тело опояшет, И падает, внезапно утомясь.
И бесполезно, накануне казни, Видением и пеньем потрясен, Я слушаю, как узник, без боязни Железа визг и ветра темный стон! Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
* * * Темных уз земного заточенья Я ничем преодолеть не мог, И тяжелым панцирем презренья Я окован с головы до ног.
Иногда со мной бывает нежен И меня преследует двойник, Как и я - он так же неизбежен И ко мне внимательно приник.
И, глухую затаив развязку, Сам себя я вызвал на турнир, С самого себя срываю маску И презрительный лелею мир.
Я своей печали недостоин И моя последняя мечта Роковой и краткий гул пробоин Моего узорного щита. Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
СОБАЧЬЯ СКЛОКА Перевод из Огюста Барбье
1
Когда тяжелый зной гранил большие плиты На гулких набережных здесь, Набатом вспаханный и пулями изрытый Из 1000 решечен был воздух весь; Когда Париж кругом, как море роковое, Народной яростью серчал И на покашливанье старых пушек злое Марсельской песнеи отвечал, Там не маячила, как в нашем современьи, Мундиров золотых орда,То было в рубище мужских сердец биенье, И пальцы грязные тогда Держали карабин тяжелый и граненый, А руганью набитый рот Сквозь зубы черные кричал, жуя патроны: "Умрем, сограждане! Вперед!
2
А вы, в льняном белье, с трехцветкою в петлице, В корсет затянутые львы, Женопобные, изнеженные лица, Бульварные герои, вы,Где были вы в картечь, где вы скрывались молча В дни страшных сабельных потерь, Когда великий сброд и с ним святая сволочь В бессмертьи взламывали дверь? Когда Париж кругом давился чудесами, В трусливой подлости своей Вы, как могли, тогда завесили коврами Страх ваших розовых ушей...
3
Свобода - это вам не хрупкая графиня, Жеманница из Сен-Жермен, С черненной бровкою и ротиком в кармине И томной слабостью колен,Нет, это женщина грудастая, большая, Чей голос груб и страсть сильна, Она смугла лицом, и, бедрами качая, Проходит площадью она. Ей нравится народ могучий и крикливый, И барабанный перекат, Пороховой дымок и дальние наплывы, Колоколов густой набат. Ее любовники - простонародной масти, И чресла сильные свои Для сильных бережет и не боится власти Рук, не отмытых от крови.
4
То дева бурная, бастильская касатка И независимость сама, Чья роковая стать и твердая повадка В пять лет народ свела с ума. А после, охладев к девическим романам, Фригийский растоптав колпак, С двадцатилетним вдруг бежала капитаном Под звуки труб в военный мрак. И великаншею - не хрупкою фигуркой С трехцветным поясом встает Перед облупленной расстрелом штукатуркой, Нам утешенье подает, Из рук временщика высокую корону В три дня французам возвратит, Раздавит армию и, угрожая трону, Булыжной кучей шевелит.
5
Но стыд тебе, Париж, прекрасный и гневливый! Еще вчера, величья полн, Ты помнишь ли, Париж, как, мститель справедливый, Ты выкорчевывал престол? Торжественный Париж, ты ныне обесчещен, О город пышных похорон Разрытых мостовых, вдоль стен глубоких трещин, Людских останков и знамен. Прабабка городов, лавровая столица, Народами окружена, Чье имя на устах у всех племен святится, Затмив другие имена, Отныне ты, Париж,- презренная клоака, Ты - свалка гнусных нечистот, Где маслянистая приправа грязи всякой Ручьями черными течет. Ты - сброд бездельников и шалопаев чинных, И трусов с головы до ног, Что ходят по домам и в розовых гостиных Выклянчивают орденок. Ты - рынок крючников, где мечут подлый жребий Кому падет какая часть Священной кровию напитанных отребий Того, что раньше было власть.
6
Вот так же, уязвлен и выбит из берлоги, Кабан, почуя смерти вкус, На землю валится, раскидывая ноги,В затылок солнечный укус, И с пеною у рта, и высунув наружу Язык, рвет крепкие силки, И склоку трубит рог, и перед сворой дюжей "Возьми его!" - кричат стрелки. Вся свора, дергаясь и ерзая боками, Рванется. Каждый кобелек Визжит от радости и ляскает зубами, Почуяв лакомый кусок. И там пойдет грызня и перекаты лая С холма на холм, с холма на холм. Ищейки, лягаши и доги, заливаясь, Трясутся: воздух псарней полн. Когда кабан упал с предсмертною икотой,Вперед! Теперь царюют псы. Вознаградим себя за трудную работу Клыков и борзые часы. Над нами хлыст умолк. Нас грозный псарь не дразнит, По нашу душу не свистит, Так пей парную кровь, ешь мясо - ето праздник! .................................................. И, как охочая к труду мастеровщина, Налягут все на теплый бок, Когтями мясо рвут, хрустит в зубах щетина,Отдельный нужен всем кусок. То право конуры, закон собачьей чести: Тащи домой наверняка, Где ждет ревнивая, с оттянутою шерстью Гордячка-сука муженька, Чтоб он ей показал, как должно семьянину, Дымящуюся кость в зубах И крикнул: "Это власть! - бросая мертвечину. Вот наша часть в великих днях..." Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
* * *
1000 [Обращено к О. Арбениной] Возьми на радость из моих ладоней Немного солнца и немного меда, Как нам велели пчелы Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной лодки, Не услыхать в меха обутой тени, Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи, Мохнатые, как маленькие пчелы, Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи, Их родина - дремучий лес Тайгета, Их пища - время, медуница, мята.
Возьми ж на радость дикий мой подарок, Невзрачное сухое ожерелье Из мертвых пчел, мед превративших в солнце. Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
* * * Я буду метаться по табору улицы темной За веткой черемухи в черной рессорной карете, За капором снега, за вечным, за мельничным шумом...
