Юрий Поляков - Стихи об армии

Обноски отцовы,
Затертый мешок вещевой.
Последнее слово
С улыбкой: «Останусь живой!»

А все-таки горько —
Стремительно, в шесть без пяти,
Бог знает насколько
Из теплого дома уйти.

Уйти спозаранку
И знать, что иначе нельзя,
Кусочек «гражданки»
С собою в мешке унося.

Мы ведаем смала
Про долг свой и Родину-мать.
Мой долг для начала —
С колонною в ногу шагать.

…Взвод ногу пружинисто взводит —
Удар глуховато-тяжел.
И мысли внезапно приходят
О совершенно чужом —
Ведь каждый за собранным взглядом
Безмерное что-то таит.
И думы шагающих рядом
Перекрывают твои!

На Родине другие небеса!

Двадцатый век!
                         Ты этому виною,
Что можно за неполных три часа
Перенестись туда, где все иное!
И обменять российскую метель
На мелкий дождь,
                               что над землею виснет.
Привычную одежду на шинель,
А женщину любимую — на письма.
И как-то сразу подобреть душой.
Душой понять
                         однажды утром сизым,
Что пишут слово «Родина» с большой
Не по орфографическим капризам!

Значкам, погонам, лычкам
Отныне вышел срок.
И надо ж — по привычке
Рука под козырек
Взлетает…
                   Я ж вернулся!
Я в штатском. Что за вздор?
«Бывает!» — улыбнулся
Молоденький майор.
Пора тревог полночных —
Армейская страда!
И как-то жаль «так точно»,
Смененное на «да».

Мне снится сон!
                            Уже в который раз:
Осенняя листва в морозной пыли,
Приспело увольнение в запас,
Друзья ушли,
                       а про меня забыли!
Наверно, писарь — батальонный бог —
Меня не внес в какой-то главный список.
А «дембель» близок, бесконечно близок,
Как тот, из поговорки, локоток.
Я вновь шагаю по скрипучим лужам
На ужин
               строевым, плечо к плечу.
Смеется старшина: «Еще послужим!
А! Поляков?!»
                         Киваю и молчу…

В сапоги задвинув ноги,
Застегнувшись на бегу,
Выстроимся по тревоге
В две шеренги на снегу.
Знаем, что комбат проверит,
Как умеем мы стрелять,
Взглядом недовольным смерит
И пошлет нас
                       досыпать!
А над нами — звездный трепет,
Тени черные ракит.
Мы-то знаем:
                       враг не дремлет —
Он, всего скорее, спит!
Главный враг для нас с тобою —
Мартовские холода,
Ведь тревога боевою
Стать не может никогда!
В темень «трассерами» лупим
Все мишени наповал…

Молодым я был и глупым.
Ни черта не понимал.

Светилось небо голубое,
Летел над плацем птичий щелк.
На пять минут веденья боя
Предназначался наш артполк,
Чтоб спохватились остальные,
Крича команды на бегу,
Чтоб развернулись основные
И крепко вдарили врагу!
Чтоб с гордостью рапортовали,
Как, множа воинскую честь,
Артиллеристы простояли
Не пять минут,
                         а целых шесть!
И что противник откатился,
Потери тяжкие неся,
И самолично убедился:
Нас провоцировать
                                 нельзя!
Врагу ответа никакого
Другого не было и нет
У нас от копий Куликова —
До баллистических ракет!
…А мы служили, не печалясь,
Мы знали,
                 как нас дома ждут.
И все-таки
                 предназначались
На пять минут.
На пять минут…

Заряд составлен.
                             Точная наводка.
Но вот: «Огонь!» —
                             наушники гремят.
И в гуле приседает «самоходка»,
И где-то в небе шелестит снаряд.
И словно бы порыв густого ветра
Бьет в перепонки,
                               давит на виски,
А где-то — за четыре километра —
Земля,
           вздымаясь,
                              рвется на куски…

Ложилась пыль на черные погоны.
И струйки дыма из-под ног росли.
Мы частой цепью шли вдоль полигона,
Осколки выбирая из земли,
Распаханной не плугом —
                                         мощью грубой,
Засеянной дождем семян стальных,
Похожих чем-то
                            на драконьи зубы…
Бог ведает,
                   что вырастет из них?