Алкей - Мелика

И звенят и гремят вдоль проездных дорог
За каймою цветов многоголосые
Хоры птиц на дубах с близких лагун и гор;
Там вода с высоты льется студеная,
Голубеющих лоз — всходов кормилица.
По прибрежью камыш в шапках зеленых спит.
Чу! Кукушка с холма гулко-болтливая
Все кукует: весна.
Ласточка птенчиков
Под карнизами крыш кормит по улицам,
Хлопотливо мелькнет в трепете быстрых крыл,
Чуть послышится ей тонкое теньканье.

Когда родился Феб-Аполлон, ему
Златою митрой Зевс повязал чело,
И лиру дал, и белоснежных
Дал лебедей с колесницей легкой.

Слал в Дельфы сына — у касталийских струй
Вещать уставы вечные эллинам.
Бразды схватив, возница гонит
Стаю на север гиперборейский.

Сложив хвалебный в оные дни пеан,
Велят дельфийцы отрокам, с пением
И пляской обходя треножник,
Юного звать в хороводы бога.

Гостил год целый в гипербореях Феб —
И вспомнил храм свой. Лето горит: пора
Звучать треножникам дельфийским.
Лёт лебединый на полдень клонит.

Сын отчий в небе, царь Аполлон, гряди!
Бежит по лирам трепет. И сладостней
Зарю встречает щекот славий.
Ласточки щебет звончей. Цикада

Хмельней стрекочет, не о своей глася
Блаженной' доле, но вдохновенная
От бога песен. Касталийский
Плещет родник серебром гремучим.

Славься, Гермий, царь на Киллене!
Сердце, Майин сын, тебя мне велит восславить,
На святых горах от владыки мира
Тайно зачатый.

Афина-дева, браней владычица!
Ты, что обходишь свой коронейский храм
По заливным лугам священным —
Там, где поток Коралийский плещет!

Вы, богатыри, Полидевк и Кастор,
Леды сыновья и владыки Зевса,
Воссияйте нам от земли Пелопа
Властью благою.

Пронесетесь вы по земным просторам,
По приволью вод на конях летучих,
Чудом на скаку от прискорбной смерти
Смертных спасая.

Высоко поверх корабельных скамей
Вот сверкнули вы на тугих канатах,
В тягостную ночь проливаясь светом
Черному судну.

Гебр, близ Эны, ты, красивобережный,
В пурпурную зыбь убегаешь к морю,
Пенясь и гремя, по фракийским гребням
Славный купаньем.

Девушки кругом у волны толпятся,
Ласковые руки бегут по бедрам.
Словно маслом стан натирая, нежат
Кожу водою.

Но жива молва — от тебя, Елена,
Цепь недобрых дел заплелась Приаму
На погибель всем: Илион не ты ли
Испепелила?

Не такую взял Эакид невесту,
Всех богов созвал он на свадьбу. Деву
Нежную увлек из чертогов моря
К дому кентавра

На желанный брак. Развязала пояс
Девичий любовь, порадев Пелею
И красе морей, нереиде. Только
Год обернулся,

Родила она полубога-сына,
Рыжим скакунам удальца-возницу,
А Елена град и народ фригийский
Страстью сгубила.

Ныне гимном тебя славлю, земля, нежных питомцев мать:
С цветом граждан могли поле держать в первых рядах дружин;
О себе думы нет; выпал им долг — каждый по-мужнему,
С той же волей, что муж дело вершил, мужеством мужем был.
Будь я мудрым, как бог, будь одарен мыслью провидящей,
Волоска б одного наперекор Зевсу не вырвать мне.
Мужи зрелые мы, в свалке судеб нам по плечу борьба,
Но не мудро ввергать отроков пыл в ярость смятенных битв.
Что ж они? — Чуть на град грозной ордой вдруг навалился враг,
Вспыхнув детской душой, не оробев, в руки мечи — и в бой!

Что из кувшина черпать большим ковшом?
К чему усилье? Я убеждал тебя
Не проводить со мною праздно
Дни, опьяняясь вином и песней.

Зачем страшиться моря? Как морок злой,
Пройдет морозный холод предутренний,
Нам бы на борт взойти скорее —
В руки кормило, подпоры вырвать.

И от причала прочь, повернув ладью
Навстречу ветру. С легкой душой тогда
Мы предавались бы веселью, —
То-то бы пить и гулять на славу!

А ты, бессильно руку на мой рукав
Повесив, кличешь: «Мальчик, подушку мне
Под голову! Певец, такою
Песней меня не заманишь в море».

Пойми, кто может, буйную дурь ветров!
Валы катятся — этот отсюда, тот
Оттуда… В их мятежной свалке
Носимся мы с кораблем смоленым,

Едва противясь натиску злобных волн.
Уж захлестнула палубу сплошь вода;
Уже просвечивает парус,
Весь продырявлен. Ослабли скрепы.

Что делать, буря не унимается,
Срывает якорь яростью буйных сил,
Уж груз в пучину сброшен. В схватке
С глубью кипящей гребут, как могут.

Но, уступая тяжким ударам волн,
Не хочет больше с бурей бороться струг:
Он рад бы наскочить на камень
И погрузиться на дно пучины.

Такой довлеет жребий ему, друзья,
И я всем сердцем рад позабыть беду,
И с вами разделить веселье,
И насладиться за чашей Вакха.

Тогда нас гибель ждет неминуемо.
Безумец жалкий сам ослепит себя —
Но мы…

Под взметом ветра новый взъярился вал.
Навис угрозой тяжких трудов и бед.
Натерпимся, когда на судно
Бурно обрушится пенный гребень.

Дружней за дело! И возведем оплот,
Как медной броней, борт опояшем мы,
Противоборствуя пучине,
В гавань надежную бег направим.

Да не поддастся слабости круг борцов!
Друзья, грядет к нам буря великая.
О, вспомните борьбу былую,
Каждый пусть ныне стяжает славу.

Не посрамим же трусостью предков прах,
В земле под нами здесь упокоенных:
Они воздвигли этот город
На благоденствие нам, потомкам.

Но есть иные — люди, не властные
В своих желаньях. Темным страстям служа,
Их опозоренные руки
Предали город рукам таким же.