Альфред Теннисон - Стихотворения

По обе стороны реки
Во ржи синеют васильки,
Поля безбрежно-далеки,
Ведут в зубчатый Камелот.
Мелькает тень и там и тут,
И вдаль прохожие идут,
Глядя, как лилии цветут
Вкруг острова Шалот.
Осина тонкая дрожит,
И ветер волны сторожит,
Река от острова бежит,
Идя по склону в Камелот.
Четыре серые стены,
И башни, память старины,
Вздымаясь, видят с вышины
Волшебницу Шалот.
Седеют ивы над водой,
Проходят баржи чередой,
Челнок, тропою золотой,
Скользя, промчится в Камелот.
Но с кем беседует она?
Быть может, грезит у окна?
Быть может, знает вся страна
Волшебницу Шалот?
Одни жнецы, с рассветом дня,
На поле жёлтом ячменя,
Внимая песне, что, звеня,
С рекой уходит в Камелот;
И жнец усталый, при луне,
Снопы вздымая к вышине,
Тихонько шепчет, как во сне: —
"Волшебница Шалот!"

Пред нею ткань горит, сквозя,
Она прядёт, рукой скользя,
Остановиться ей нельзя,
Чтоб глянуть вниз на Камелот.
Проклятье ждёт её тогда,
Грозит безвестная беда,
И вот она прядёт всегда,
Волшебница Шалот.
Лишь видит в зеркало она
Виденья мира, тени сна,
Всегда живая пелена
Уходит быстро в Камелот.
Светло вспенённая река,
И тёмный образ мужика,
И цвет мелькнувшего платка
Проходят пред Шалот.
И каждый миг живёт тропа,
Смеётся девушек толпа,
И ослик сельского попа
Бредёт в зубчатый Камелот.
Порой, в зеркально глубине,
Проскачет рыцарь на коне,
Её не видит он во сне,
Волшебницу Шалот.
Но всё растёт узор немой,
И часто, в тихий час ночной,
За колесницей гробовой
Толпа тянулась в Камелот.
Когда же, лунных снов полна,
Чета влюблённых шла, нежна,
"О, я от призраков — больна!" —
Печалилась Шалот.

На выстрел лука, в стороне,
Зарделись латы, как в огне,
Скакал в доспехах, на коне,
Бесстрашный рыцарь Ланчелот.
Служил он даме-красоте,
Чьё имя было на щите,
Горевшем пышно, как в мечте,
Вдали-вблизи Шалот.
Свободно бились повода,
Алмаз горел в них, как звезда,
Играла звонкая узда,
Пока он ехал в Камелот.
Блистала светлая броня,
Могучий рог висел, звеня,
И бился по бокам коня,
Вдали-вблизи Шалот.
Седло в огнях из серебра,
Герба лучистая игра,
И шлем, и яркий цвет пера,
Весь блеск уходит в Камелот.
Так бородатый метеор
Во тьме ночей плетёт узор,
Как в этот миг сверкал простор
Пред стихнувшей Шалот.
Как пышен был поток лучей.
Копыта били всё звончей,
Светились кудри горячей,
Пока он ехал в Камелот.
Внимала песне гладь реки,
Осин и бледных ив листки,
Внимали песне васильки,
Пел рыцарь Ланчелот.
Забыт станок, забыт узор,
В окно увидел жадный взор
Купавы, шлем, кона, простор,
Вдали зубчатый Камелот.
Порвалась ткань с игрой огня,
Разбилось зеркало, звеня,
"Беда! Проклятье ждёт меня!" —
Воскликнула Шалот.

Бледнели жёлтые леса,
В реке рыдали голоса,
Закрыла буря небеса,
Летя с востока в Камелот.
Она сошла, как в забытьи,
И начертала у струи
На светлом выступе ладьи: —
Волшебница Шалот.
Шумя, туманилась волна,
И, как провидец, в блеске сна,
Взирала пристально она,
Глядя на дальний Камелот.
И день померкнул вдалеке,
Она лежала в челноке,
И волны мчали по реке
Волшебницу Шалот.
Мерцало платье белизной,
Как хлопья снега под луной,
Она плыла во тьме ночной,
И уплывала в Камелот.
И песню слышала волна,
И песня та была грустна,
В последний пела раз она,
Волшебница Шалот.
И смолк напев её скорбей,
И вот уж кровь остыла в ней,
И вот затмился взор очей,
Глядя на сонный Камелот.
И прежде чем ладья, светла,
До дома первого дошла,
Со звуком песни умерла
Волшебница Шалот.
В виду альтанов и садов,
И древних башен и домов,
Она, как тень, у берегов,
Плыла безмолвно в Камелот.
И вот кругом, вблизи, вдали,
Толпами граждане пришли,
И на ладье они прочли —
"Волшебница Шалот".
В дворце весёлый смех погас,
"О, Господи, помилуй нас!" —
Молились все, греха страшась,
И только рыцарь Ланчелот,
Подумав, молвил, не спеша:
"Лицом, как ангел, хороша,
Да упокоится душа
Волшебницы Шалот!"

По берегам реки легли
Поля возделанной земли,
Что с небом сходятся вдали,
А через луг — тропа в пыли
Уводит к замку Камелот.
Проходят люди чередой,
Глядят туда, где над водой
Качает лилии прибой
Вкруг острова Шалотт.
Дремлют буки, никнут ивы,
Ветерок колышет нивы,
Волны вечного прилива
Мимо острова лениво
Катят к замку Камелот.
Башен четырех громады
Поднимаются над садом
То — безмолвная ограда
Волшебницы Шалотт.
Кони под зеленой сенью
Тянут барки по теченью,
Покоряясь дуновенью,
Челноки крылатой тенью
Мчатся к замку Камелот.
Но кто в какие времена
Ее приметил у окна?
Известна ль в тех краях она
Волшебница Шалотт?
Лишь селяне, что с рассветом
Жать овес выходят летом,
Слышат песнь: при звуке этом
Эхо радостным ответом
Будит замок Камелот.
Ровно сноп к снопу ложится,
И, устало внемля, жницы
Шепчут: "Это — чаровница,
Госпожа Шалотт".

Часами долгими подряд
Она волшебный ткет наряд.
Проклятью сбыться, говорят,
Коль труд прервет она, чтоб взгляд
Склонить на замок Камелот.
Ей суть проклятья не ясна,
Но ткет с усердием она,
К иным заботам холодна,
Волшебница Шалотт.
Она следит игру теней
В прозрачном зеркале: пред ней
В извечной смене лет и дней
Проходит череда людей
По дороге в Камелот.
Ключи на перекатах бьют;
Угрюмый деревенский люд
И жены с ярмарки бредут
От острова Шалотт.
Чреда придворных кавалькад,
На смирном мерине — аббат,
Порой пастух, гоня телят,
Иль юный паж в плаще до пят
Проходят к замку Камелот.
Порой в зеркальной мгле глубин
Возникнет конный паладин,
Не отдал сердца ни один
Волшебнице Шалотт.
Но любо ей сплетать в узор
Видения, что дразнят взор;
Порой, торжественно-нескор,
Дрог погребальных скорбный хор
Уводит к замку Камелот:
Раз двое в зареве луны
Шли, молоды и влюблены;
И молвила: "Не в радость — сны",
Волшебница Шалотт.

Луч солнца в кронах засиял,
Зажегся светом лат металл:
То, крепостной минуя вал,
По сжатым нивам проезжал
Отважный Ланцелот.
Герб на щите: пред госпожой
Колена преклонил герой;
Лучился отблеск золотой
Близ острова Шалотт.
Поводья украшал агат,
Как звезд кристаллы, что горят
В короне золотых плеяд;
Звенели колокольцы в лад
Дорогой к замку Камелот.
Сверкала перевязь с гербом,
И рог лучился серебром;
Звон лат будил поля, как гром,
Близ острова Шалотт.
Погожие синели дали:
Каменья на седле сияли,
Цветные перья шлем венчали,
И словно пламя полыхали,
Дорогой к замку Камелот.
Так, затмевая звезд узор,
В пурпурной ночи метеор
Проносится, лучист и скор,
Над островом Шалотт.
Взор прям и смел, душа ясна,
До самых плеч, как смоль черна,
Спадала локонов волна
Того, кто поступь скакуна
Направил к замку Камелот.
Гладь зеркально-колдовская
Замерцала, отражая:
"Тирра-лирра", — проезжая,
Пел сэр Ланцелот.
Она, забыв о полотне
И прялке, встала, чтоб в окне
Узреть кувшинки на волне,
И паладина на коне,
Взглянуть на замок Камелот.
Ткань прочь унесена была,
И раскололась гладь стекла;
"Сбылось проклятье", — воззвала
Волшебница Шалотт.

Порывам ветра уступая,
Лес осыпался, поникая;
Зло пенилась волна речная;
И ливня пелена сплошная
Заслонила Камелот.
Вниз сошла она, к причалу,
Где волна ладью качала,
И вдоль борта начертала:
"Волшебница Шалотт".
Как жрец, с судьбой вступивший спор,
Свой прозревает приговор,
Сквозь дымку, за речной простор
Она остекленевший взор
Вперила вдаль, на Камелот.
А в предзакатной тишине
Цепь отвязала, и в челне
Вдаль заскользила вслед волне
Волшебница Шалотт.
Под дуновеньем ветерка
Дрожали белые шелка,
Клонились ветви ивняка;
Сквозь ночь ладью влекла река
К воротам замка Камелот.
Ладья, потоку покорясь,
Вдоль взгорьев и полей неслась,
И песнь последняя лилась
Волшебницы Шалотт.
Звучала песнь, свята, грустна,
То звонко, то едва ясна;
Кровь остывала, пелена
Застлала взор, пока она
Глядела вдаль, на Камелот.
И только речка донесла
Ладью до первого села,
Напев прервался: умерла
Волшебница Шалотт.
Вдоль галереи, под мостом,
Минуя башню, сад и дом,
Скользил мерцающий фантом,
Потоком в тишине влеком
В гордый замок Камелот.
Люд собрался на причале:
Лорды, дамы, сенешали,
И вдоль борта прочитали:
"Волшебница Шалотт".
Кто пред нами? Что случилось?
В башне, где окно светилось,
Ожиданье воцарилось.
Оробев, перекрестилась
Стража замка Камелот.
Но Ланцелот, помедлив миг,
Сказал: "Ее прекрасен лик;
Господь, во благости велик,
Будь милостив к Шалотт".