Антология - Русские песни и романсы

Раз в крещенский вечерок
    Девушки гадали:
За ворота башмачок,
    Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
    Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
    Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
    Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
    Песенки подблюдны.

Тускло светится луна
    В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
    Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
    Вымолви словечко;
Слушай песни круговой,
    Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
    Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
    При святом налое».

«Как могу, подружки, петь?
    Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
    В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
    Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
    Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
    Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
    Ангел-утешитель».

В двенадцать часов по ночам
Из гроба встает барабанщик;
И ходит он взад и вперед,
И бьёт он проворно тревогу.
И в тёмных гробах барабан
Могучую будит пехоту:
Встают молодцы егеря,
Встают старики гренадёры,
Встают из-под русских снегов,
С роскошных полей италийских,
Встают с африканских степей,
С горючих песков Палестины.

В двенадцать часов по ночам
Выходит трубач из могилы;
И скачет он взад и вперёд,
И громко трубит он тревогу.
И в тёмных могилах труба
Могучую конницу будит:
Седые гусары встают,
Встают усачи кирасиры;
И с севера, с юга летят,
С востока и с запада мчатся
На лёгких воздушных конях
Один за другим эскадроны.

В двенадцать часов по ночам
Из гроба встаёт полководец;
На нём сверх мундира сюртук;
Он с маленькой шляпой и шпагой;
На старом коне боевом
Он медленно едет по фрунту;
И маршалы едут за ним,
И едут за ним адъютанты;
И армия честь отдаёт.
Становится он перед нею,
И с музыкой мимо его
Проходят полки за полками.

И всех генералов своих
Потом он в кружок собирает,
И ближнему на ухо сам
Он шепчет пароль свой и лозунг;
И армии всей отдают
Они тот пароль и тот лозунг:
И Франция — тот их пароль,
Тот лозунг — Святая Елена.
Так к старым солдатам своим
На смотр генеральный из гроба
В двенадцать часов по ночам
Встает император усопший.

Раз, полунощной порою,
    Сквозь туман и мрак,
Ехал тихо над рекою
    Удалой казак.

Черна шапка набекрени,
    Весь жупан в пыли.
Пистолеты при колене,
    Сабля до земли.

Верный конь, узды не чуя,
    Шагом выступал;
Гриву долгую волнуя,
    Углублялся вдаль.

Вот пред ним две-три избушки,
    Выломан забор;
Здесь — Дорога к деревушке,
    Там — в дремучий бор.

«Не найду в лесу девицы, —
    Думал хват Денис, —
Уж красавицы в светлицы
    На ночь убрались».

Шевельнул донец уздою,
    Шпорой прикольнул,
И помчался конь стрелою,
    К избам завернул.

В облаках луна сребрила
    Дальни небеса;
Под окном сидит уныла
    Девица-краса.

Храбрый видит красну деву;
    Сердце бьётся в нём,
Конь тихонько к леву, к леву —
    Вот уж под окном.

«Ночь становится темнее,
    Скрылася луна.
Выдь, коханочка, скорее,
    Напои коня».

— «Нет! к мужчине молодому
    Страшно подойти,
Страшно выйти мне из дому,
    Коню дать воды».

— «Ах! небось, девица красна,
    С милым подружись!»
— «Ночь красавицам опасна».
    — «Радость! не страшись!

Верь, коханочка, пустое;
    Ложный страх отбрось!
Тратишь время золотое;
    Милая, небось!

Сядь на борзого, с тобою
    В дальний еду край;
Будешь счастлива со мною:
    С другом всюду рай».

Что же девица? Склонилась,
    Победила страх,
Робко ехать согласилась;
    Счастлив стал казак.

Поскакали, полетели,
    Дружку друг любил;
Был ей верен две недели,
    В третью изменил.

«Кончен, кончен дальний путь!
    Вижу край родимый!
Сладко будет отдохнуть
    Мне с подругой милой!

Долго в грусти ждёт она
    Казака младого.
Вот забрезжила луна
    С неба голубого!

И весёлый Дон течёт
    Тихою струею;
В нетерпенье конь мой ржёт,
    Чуя под собою

Пажити родных брегов,
    Где в счастливой доле
Средь знакомых табунов
    Он гулял на воле.

«Верный конь, скачи скорей
    И как вихорь мчися;
Лишь пред хатою моей
    Ты остановися!» —

Так спешил казак домой,
    Понукал гнедого;
Борзый конь летит стрелой
    До дому родного.

Вот приближился донец
    К своему селенью:
«Стой, товарищ, стой! — конец
    Нашему стремленью!»

Видит он невесты дом,
    Входит к ней в светлицу,
И объяту сладким сном
    Будит он девицу.

«Встань, коханочка моя!
    Нежно улыбнися,
Обними скорей меня
    И к груди прижмися!

На полях страны чужой
    Я дышал тобою;
Для тебя я в край родной
    Возвращён судьбою!»

Что же милая его?..
    Пробудилась, встала
И, взглянувши на него,
    В страхе задрожала.

«Наяву или во сне
    Зрю тебя, мой милый!..
Ах, недаром же во мне
    Сердце приуныло!

Долго я тебя ждала
    И страдала в скуке;
Сколько слез я пролила
    В горестной разлуке!

И, отчаясь зреть тебя,
    Быть твоей женою,
Отдалась другому я
    С клятвой роковою».

— «Так, так бог с тобой!» — сказал
    Молодец удалый,
И — к воротам, где стоял
    Конь его усталый.

«Ну, сопутник верный мой! —
    Он сказал уныло. —
Нет тебе травы родной,
    Нет мне в свете милой!»

С словом сим он на гнедка,
    Шевельнул уздою,
Тронул шпорой под бока:
    Быстрый конь стрелою

Полетел в обратный путь
    От села родного.
Но тоска терзала грудь
    Казака младого.

Он в последний раз взглянул
    В сторону родиму
И невольно воздохнул,
    Скрылся в даль незриму.

Что и родина, коль нет
    Ни друзей, ни милой? —
Ах! тогда нам целый свет
    Кажется могилой!