Джон Донн - Английская лирика первой половины XVII века

Ужель Ты сотворил меня для тленья?
Восставь меня, ведь близок смертный час:
Встречаю смерть, навстречу смерти мчась,
Прошли, как день вчерашний, вожделенья.

Вперед гляжу — жду смерти появленья,
Назад — лишь безнадежность видит глаз,
И плоть, под тяжестью греха склонясь,
Загробной кары ждет за преступленья.

Но Ты — над всем: мой взгляд, Тебе подвластный,
Ввысь обращаю — и встаю опять.
А хитрый враг плетет свои соблазны
И ни на миг тревоги не унять.

Но знаю — благодать меня хранит:
Железу сердца — только Ты магнит!

О Боже, всеми на меня правами
Владеешь Ты, сперва меня создав,
Потом — погибнуть до конца не дав,
Мой грех своими искупив скорбями,

Как сына — осияв меня лучами,
И как слуге — за все труды воздав.
Я жил в Тебе — твой образ не предав,
И жил во мне Твой Дух — как в неком храме,

Но как же завладел мной сатана?
Как взял разбоем данное тобой?
Встань, защити меня и ринься в бой
Моя душа отчаянья полна:

Ты не избрал меня, иных любя,
А враг не отпускает от себя!

О, если б я, от слез лишившись сил,
Вернуть глазам ту влагу был бы властен,
Мой горький плач, что раньше был напрасен,
Святой бы плод отныне приносил!

Каким я ливнем слезным оросил
Кумира! Сколь для сердца был опасен
Порыв печали! Каюсь — и согласен
Терпеть опять, что и тогда сносил…

Да — вор ночной, развратник похотливый,
И забулдыга, и смешной гордец
Хоть вспомнят иногда денек счастливый
И тем уменьшат боль своих сердец.

Но мне не будет скорбь облегчена:
Она со мной — и кара, и вина!

О черная душа! Недуг напал
Он, вестник смерти, на расправу скор…
Ты — тот, кто край свой предал и с тех пор
Бежал в чужие страны и пропал;

Ты — тот, кто воли всей душой желал
И проклинал темницу, жалкий вор,
Когда ж услышал смертный приговор,
Любовью к той темнице воспылал…

Ты благодать получишь, лишь покаясь,
Но как начать, который путь верней?
Так стань чернее, в траур облекаясь,
Грех вспоминай и от стыда красней,

Чтоб красная Христова кровь могла
Твой грех омыть, очистив добела!

Я — микрокосм, искуснейший узор,
Где ангел слит с естественной природой,
Но обе части мраку грех запродал,
И обе стали смертными с тех пор…

Вы, новых стран открывшие простор
И сферы, что превыше небосвода,
В мои глаза для плача влейте воды
Морей огромных: целый мир — мой взор

Омойте. Ведь потоп не повторится,
Нет, алчностью и завистью дымясь,
Мой мир сгорит: в нем жар страстей таится…
О, если б этот смрадный жар погас!

И пусть меня охватит страсть другая
Твой огнь, что исцеляет нас, сжигая!

Спектакль окончен. Небо назначает
Предел моим скитаньям; я достиг
Последней цели странствий. Краткий миг
Остался. Время тает и тончает…

Вот с духом плоть смерть жадно разлучает,
Чтоб, смертным сном осилен, я поник…
Но знаю: дух мой узрит Божий лик,
И страх заране взор мне помрачает…

Когда душа вспорхнет в небесный дом,
А тело ляжет в прах, поскольку бренно,
То я, влекомый тягостным грехом,
В его источник упаду — в геенну…

Но оправдай меня — я грех отрину,
И мир, и плоть, и сатану покину!

С углов Земли, хотя она кругла,
Трубите, ангелы! Восстань, восстань
Из мертвых, душ неисчислимый стан!
Спешите, души, в прежние тела!

Кто утонул и кто сгорел дотла,
Кого война, суд, голод, мор, тиран
Иль страх убил… Кто Богом осиян,
Кого вовек не скроет смерти мгла!..

Пусть спят они. Мне ж горше всех рыдать
Дай, Боже, над виной моей кромешной:
Там поздно уповать на благодать…
Благоволи ж меня в сей жизни грешной
Раскаянью всечасно поучать:
Ведь кровь твоя — прощения печать!

О, если знанье — верных душ награда.
Душа отца в раю награждена
Вдвойне: следит, блаженствуя; она,
Как смело я парю над пастью ада!

Но если, райского сподобясь сада,
Душа и там прозренья лишена,
То как раскрыть мне пред отцом сполна
Всю непорочность помысла и взгляда?

Душа с небес кумиров ложных зрит,
Волхвов, носящих имя христиан,
И видит: фарисейство и обман
Притворно святы, праведны на вид…

Молись, отец, печали не тая:
Полна такой же скорбью грудь моя!

Когда ни дерево, что, дав свой плод,
Бессмертье у Адама отняло,
Ни блуд скотов, ни змей шипящих зло
Не прокляты — меня ль проклятье ждет?!

Ужель сам разум ко грехам ведет,
Ужель сознанье в грех нас вовлекло?
Иль Бог, всегда прощающий светло,
Впал в страшный гнев — и мне проклятье шлет?..

Но мне ль тебя, о Боже, звать к ответу?..
Пусть кровь твоя и плач мой покаянный
В один поток сойдутся неслиянно!
Грехи мои навеки ввергни в Лету!

«О, вспомни грех мой!» — молит кто-нибудь,
А я взываю: «Поскорей забудь!..»

Смерть, не тщеславься: се людская ложь,
Что, мол, твоя неодолима сила…
Ты не убила тех, кого убила,
Да и меня, бедняжка, не убьешь.

Как сон ночной — а он твой образ все ж
Нам радости приносит в изобилье,
Так лучшие из живших рады были,
Что ты успокоенье им несешь…

О ты — рабыня рока и разбоя,
В твоих руках — война, недуг и яд.
Но и от чар и мака крепко спят:
Так отчего ж ты так горда собою?..

Всех нас от сна пробудят навсегда,
И ты, о смерть, сама умрешь тогда!

О фарисеи, бейте же меня,
В лицо мне плюйте, громко проклиная!
Я так грешил!.. А умирал, стеная,
Он, что в неправде не провел ни дня!..

Я умер бы в грехах, себя виня
За то, что жил, всечасно распиная
Его, кого убили вы — не зная,
А я — его заветов не храня!..

О, кто ж его любовь измерить может?
Он — Царь царей — за грех наш пострадал!
Иаков; облачившись в козьи кожи,
Удачи от своей уловки ждал,

Но в человечью плоть облекся Бог
Чтоб, слабым став, терпеть он муки смог!..

Зачем у нас — все твари в услуженье?
Зачем нам пищей служат всякий час
Стихии, хоть они и чище нас,
Просты и неподвластны разложенью?

Зачем с покорностью в любом движенье
Вы гибнете, пред мясником клонясь,
Кабан и бык, когда б, остервенясь,
Вы б растоптали нас в одно мгновенье?..

Я хуже вас, увы, в грехах я весь,
Вам воздаянья страх знаком едва ли…
Да, чудо в том, что нам покорны твари,
И все ж пребудет чудом из чудес,

Что сам Творец на гибель шел в смиренье
За нас — его врагов, его творенья!..

Что, если Страшный суд настанет вдруг
Сегодня ночью?.. Обрати свой взгляд
К Спасителю, что на кресте распят:
Как может Он тебе внушать испуг?

Ведь взор его померк от смертных мук,
И капли крови на челе горят…
Ужели тот тебя отправит в ад,
Кто и врагов своих простил, как друг?!

И, как, служа земному алтарю,
Мне уверять любимых приходилось,
Что строгость — свойство безобразных, милость
Прекрасных, так Христу я говорю:

Уродливы — нечистые созданья,
Твоя ж краса — есть признак состраданья!..