KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Лирика » Юлия Друнина - Полынь: Стихотворения и поэмы

Юлия Друнина - Полынь: Стихотворения и поэмы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юлия Друнина, "Полынь: Стихотворения и поэмы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«„Великий“ — поэт называет поэта…»

«Великий» —
Поэт называет поэта,
Но поздно приходит
Признание это.
Великий не слышит,
Поскольку не дышит,
А если б услышал,
Ответил бы:
— Тише!
Могильная нас разделяет ограда,
Уже ничего, дорогие, не надо.
Спасибо, но поздно,
Простите, но поздно…

А небо так звездно,
А время так грозно…

ДО ТОЙ ПОРЫ

Три верных друга были у меня.
И первый тот, кого всю жизнь любила,
С кем грелась у домашнего огня,
Ни разу не замерзнув, до могилы.
Да, наши руки разорвала смерть,
И все ж меня оплакивать не надо.
Завидовать мне нужно, не жалеть —
С таким, как он, быть четверть века рядом!..

Ушел товарищ светлый фронтовой,
Большой поэт, в быту — ребенок малый.
Над ним с опущенною головой
В почетном карауле я стояла.
С опущенной стояла головой,
А мысль одна виски сверлила снова:
Танкист, в войну остался он живой,
Чтоб вдруг сгореть в огне костра мирского…

Еще ушла подружка школьных лет.
Она звезд с неба, может, не хватала.
Но в ней пылал такой душевный свет! —
Как в лампе тыщевольтного накала…
Зачем, казалось бы, под Новый год
Нам перечитывать ушедших списки?
Затем, что друг лишь до тех пор живет.
Пока его не забывает близкий…

ПУСТЫЕ ПЛЯЖИ

Опять в Крыму предзимнее приволье,
Опять над морем только чаек гам.
Пустые пляжи снова пахнут солью.
А не духами с потом пополам.

Пустые пляжи пахнут вновь озоном…
Напрасно, черный надрывая рот,
В «последнюю экскурсию сезона»
Охрипший рупор «дикарей» зовет.

Пустые пляжи снова пахнут йодом…
Какие там экскурсии, когда
Давно норд-остам полуостров отдан
И рыбаки готовят невода?

Пустые пляжи в ноябре угрюмы.
 Оставшись с осенью наедине,
Они уже не отгоняют думы
О вечности, о смерти, о войне.

О том, как падали в песках сыпучих,
У кромки волн, десантные войска…
Пустые пляжи,
Снеговые тучи.
Тревожное мерцанье маяка.

«На улице Десантников живу…»

На улице Десантников живу,
Иду по Партизанской за кизилом.
Пустые гильзы нахожу во рву —
Во рву, что рядом с братскою могилой.

В глухом урочище туман, как дым,
В оврагах расползается упрямо.
Землянок полустертые следы,
Окопов чуть намеченные шрамы.

В костре сырые ветки ворошу,
Сушу насквозь промоченные кеды,
А на закате в городок спешу —
На площадь Мира улицей Победы.

«Уклончивость — она не для солдата…»

Уклончивость — она не для солдата,
Коль нет, так нет,
А если да, то да.
Ведет меня и ныне, как когда-то,
Единственная красная звезда.

И что бы в жизни ни случилось, что бы —
Осуждены солдатские сердца
Дружить до гроба,
И любить до гроба,
И ненавидеть тоже до конца…

«БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЕ»

Полицай не пропадал без вести.
Пропадал без вести партизан —
Может, он погиб на поле чести,
Может, в хате лесника от ран…

Полицаи сроки отсидели
И вернулись на родимый двор.
Сыновья «пропавших» поседели —
Рядом с ними тенью брел Укор.

Ведь «без вести» это как «без чести»…
Может, хватит им душевных ран?—
Полицай не пропадал без вести,
Пропадал без вести партизан.

Вышло время формуле жестокой —
Нынче «без вести пропавших» нет.
Пусть они вернутся — к локтю локоть —
Те, что сорок пропадали лет.

Пусть войною согнутые вдовы
На соседей с гордостью глядят.
Вышло время формуле суровой —
Нет «пропавших без вести» солдат!

…Здесь застыли в карауле дети,
Здесь молчим мы, голову склоня,
И следим, как раздувает ветер
Скорбный пламень Вечного огня.

«На краю Измайловского парка…»

На краю Измайловского парка,
Под гармонь, ознобною весной
Падеспань, тустеп танцуют пары —
Кавалеры блещут сединой.

Пусть они богаты лишь годами…
Не скрывает лет своих никто,
Порошком натертые медали
С гордостью навесив на пальто.

Дамы — не сдающиеся тоже,
Как пилотку носят седину…
Сотрясает ветер крупной дрожью
Хрупкую ознобную весну.

А деревья головой качают —
На опушке леса, на краю
Празднуют опять однополчане
Возвращенье в молодость свою.

На душе торжественно и чисто.
Словно Вечный в ней зажгли огонь…
Хорошо, что не вопит транзистор,
А рыдает старая гармонь.

ГЕОЛОГИНЯ

Ветер рвет светло-русую прядку,
Гимнастерка от пыли бела.
Никогда не была ты солдаткой,
Потому что солдатом была.

Не ждала, чтоб тебя защитили,
А хотела сама защищать.
Не желала и слышать о тыле —
Пусть царапнула пуля опять.

…Побелела от времени прядка,
И штормовка от пыли бела.
Снова тяжесть сапог, и палатка,
И ночевка вдали от села.

Снова с первым лучом подниматься,
От усталости падать не раз,
Не жалела себя ты в семнадцать,
Не жалеешь себя и сейчас.

Не сочувствуйте — будет обидой,
Зазвенит в ломком голосе лед,
Скажет: «Лучше ты мне позавидуй!»
И упругой походкой уйдет.

И от робости странной немея
(Хоть суров и бесстрастен на вид),
Не за юной красоткой — за нею
Бородатый геолог следит…

«Снег намокший сбрасывают с крыши…»

Снег намокший сбрасывают с крыши,
Лед летит по трубам, грохоча.
Вновь на Пушкинском бульваре слышу
Песенку картавую грача.

Что еще мне в этом мире надо?
Или, может быть, не лично мне
Вручена высокая награда —
Я живой осталась на войне?

Разве может быть награда выше?
Много ли вернулось нас назад?..
Это счастье —
Вдруг сквозь сон услышать.
Как капели в дверь Весны стучат!

«И я, конечно, по весне тоскую…»

И я, конечно, по весне тоскую,
Но искуситель Мефистофель слаб:
Пусть предложил мне цену хоть какую —
Окопной юности не отдала б!
Пусть предложил бы:
— Хочешь восемнадцать,
Отдав взамен окопные года?..—
Я б только усмехнулась:
Сторговаться
Со мною не сумеешь никогда!
На тех весах, где боль и честь народа,
На тех весах, точней которых нет,
Четыре страшных и прекрасных года
В душе перетянули сорок лет.
Без этих лет я — море без прибоя.
Что я без них? — дровишки без костра.
Лишь тот постиг, что значила «сестра»,
Кто призывал ее на поле боя.
И разве слово гордое «поэт»
Со скромным этим именем сравнится?

Четыре года. После — сорок лет.
Погибших молодеющие лица…

«Мне еще в начале жизни повезло…»

Мне еще в начале жизни повезло,
На свою не обижаюсь я звезду.
В сорок первом меня бросило в седло,
В сорок первом, на семнадцатом году.
Жизнь солдата, ты — отчаянный аллюр:
Марш, атака, трехминутный перекур.

Как мне в юности когда-то повезло,
Так и в зрелости по-прежнему везет —
Наше чертово святое ремесло
Распускать поводья снова не дает.
Жизнь поэта, ты — отчаянный аллюр:
Марш, атака, трехминутный перекур.

И, ей-богу, просто некогда стареть,
Хоть мелькают полустанками года…
Допускаю, что меня догонит смерть,
Ну, а старость не догонит никогда!
Не под силу ей отчаянный аллюр:
Марш, атака, трехминутный перекур.

КАПЕЛИ, КАПЕЛИ ЗВЕНЯТ В ЯНВАРЕ

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*