Михаил Грушевский - Звезды. Неизвестные истории про известных людей
Года два прошло, я иду по Собиновскому переулку из ГИТИСа, вдруг рядом останавливается машина, и я вижу Тамару Федоровну Макарову. Рядом с ней сидит Сергей Герасимов. Она говорит: «Почему ты не пришел? Я тебя ждала». А я ей говорю: «Мне написали из Львова, что кино – халтура, а театр – искусство». Она помолчала и сказала Сергею Апполинарьевичу: «Ты видишь, какая великая правда?»
Владимир Винокур
Владимир Натанович Винокур родился 31 марта 1948 года в Курске. Окончил Курский монтажный техникум. Военную службу проходил в Академическом ансамбле песни и пляски Московского военного округа в Москве. Будучи студентом ГИТИСа, работал в Цирке на Цветном бульваре. Принимал участие во Всемирном фестивале молодежи и студентов в Гаване. Народный артист России, награжден орденом «Знак Почета» и орденом Почета, а также 8 медалями. В честь 50-летия артиста на Площади звезд у ГЦКЗ «Россия» была заложена звезда его имени.
1
Я родился в небольшом городе Курске. Это исторический город, старше Москвы. Еще в «Слове о полку Игореве» князь говорил, что куряне – славные воины. Курск стоял на границе. Фактически уже за Курском начиналась Польша. Там дальше – Украина за Белгородом. И поэтому Белый Город и Курск – это границы Руси. Набеги татар, все войны проходили через этот город, больше всего, конечно, помнят об исторической победе на Курской дуге. У нас много военных памятников. Курск для меня – родной город, хотя я живу в Москве уже 40 лет. Курский выговор специфичен. Там перемешалась русская и украинская речь: мы говорили, как сейчас разговаривает ведущий программы «Малахов плюс». Малахов, видно, тоже из наших краев.
Посмотрю на себя и думаю: как время быстро летит. Все будто вчера было. Я часто приезжаю туда в гости, хожу по улицам, стою у дома, где родился, – на Горького, 9. Смотрю на этот дом и мысленно прокручиваю свой поход по улице в школу. Сейчас номер этой школы отдали школе умственно отсталых детей. И когда я приезжаю, у меня спрашивают: «Где вы учились?» Я отвечаю: «В школе № 26». На меня так смотрят косо… Ну, а что касается детства, то оно было не роскошное, но очень теплое. Я человек периферийный и сохраняю в себе эту периферийность. Это общность людей, это родственные отношения между соседями. Соседи у нас были как родственники. Мы дружили десятилетиями, до сегодняшнего дня перезваниваемся.
2
У наших родителей было много друзей. Гуляли часто. И на праздники мама всегда накрывала дома стол. Достопримечательность любого дома – талантливые дети. Когда собирались взрослые, я как бы на десерт был: «Вова, спой!» Я выходил, становился на стульчик, пел весь репертуар – смешивал Эдиту Пьеху с Муслимом Магомаевым. Я был веселый такой, остроумный.
В детстве играли в войну, мы же были послевоенные дети. Я был и командир партизанских отрядов, и командующий. Все, как положено: обвешанные оружием ползли, крепости брали, высоты и все прочее. Это было время такое…
Мы были молодые, особо не следили за диетой. Мама здорово готовила. Но не успевала подавать, потому что она работала. И мы прибегали домой днем, разогревали сами с братом и ели. У папы работа была в этом же доме – он приходил на обед. Отец – очень известный в городе инженер-строитель. Он построил после войны все заводы, которые есть в Курске. Мама – учительница, преподаватель русского языка и литературы. И нам со старшим братом Борисом, который до сих пор живет в Курске, повезло: мама была у нас классным руководителем. Дома мы с ней были на «ты», а в школе – «Анна Юрьевна».
3
Я был влюблен в девочку по имени Аллочка. Она жила в соседнем доме. Ее папа был милиционером. Было другое время: чистейшие отношения, держались за ручку в кино и не больше. У нас с братом была детская комната, там стояли две кровати. Когда мы ночью возвращались со свиданий, то первым делом пробирались к холодильнику. Там всегда был холодный морс. Мама узнавала, что мы чуть-чуть выпили с друзьями, потому что следы от морса шли в нашу комнату.
В 11 вечера мы всегда должны были быть дома. Если уже 11.05, мама кричала: «Вова, Боря, домой!» Мы сидели с девушками на лавочке, извинялись, а девушки жили рядом, проводить – одна секунда. Однажды я провожал девушку в другой район, и меня встретила группа. Тогда же группы были: Казацкая слобода, Стрелецкая слобода, мы – центровые. Подходят ко мне: «Ну что, попал?» А один из них говорит: «Слушай, лицо знакомое. Это не ты копировал Луи де Фюнеса? А можешь это сделать?» И я начал: «Вас посетит Фантомас!» – и эти бандюки молодые покатились со смеху, у них прямо истерика была. Они меня даже проводили до дома. Сказали: «Заходи в наш район в любое время дня и ночи!»
А у нас была своя компания. И около нас всегда крутились малыши, которые жили в соседних домах. И один из этих мальчиков стал знаменитым. Он был маленький, намного младше нас. Звали его Игорек. А фамилия Скляр.
4
Время было небогатое. Мы не нуждались материально, но я носил вещи после брата. А когда мы стали повзрослее, он уже учился в Ленинграде, и я донашивал его туфли с острым носом, хорошие костюмы, потом джинсы. Мы всегда были чистенькие, ухоженные. У нас был телевизор, и когда полетел в космос Гагарин, мама привела весь класс посмотреть на Гагарина, он тогда докладывал Хрущеву о своем полете.
В 1962 году я был в Артеке и участвовал в Международном фестивале – пел «Бухенвальдский набат», мне было 14 лет. И мне вручал медаль сам Юрий Гагарин. Там же – в Артеке. Даже есть фотография: мне дают медаль, и рядом сидит Гагарин с кинокамерой. Тогда же не было видеокамер. Была кинокамера, которая заводилась, как электробритва.
Мне нравилось, как поет Муслим Магомаев. И я – периферийный мальчик из Курска – собирал все «Кругозоры» – гибкие пластинки. Муслиму я благодарен – это человек, из-за которого я все-таки решил петь.
Один мой сосед дружил с Марком Бернесом, и однажды Бернес приехал на гастроли в Курск. Сосед жутко гордился, что я пою в детском хоре в Доме пионеров. И он говорит Бернесу: «Марк, у меня соседский пацан поет хорошо». Они выпили и пригласили меня: «Давай – спой!» Я завел: «Хотят ли русские войны?» Он: «Сколько тебе лет?» Я: «14». Он: «Слушай, ты помолчи 2–3 года, а то у тебя голос пропадет!» Ну, в детстве люди поддаются гипнозу. Когда говорит взрослый, да еще известный, звезда кино и эстрады, мы подчиняемся. Я замолчал. Как меня ни пытали родственники, знакомые – «Я не буду петь, хочу сохранить голос». Я закончил 8-й класс, можно было поступать в техникум. Отец говорит: «Неизвестно, станешь ты певцом или нет, а строителем, может, и станешь». И сдал меня в строительный техникум. Это очень смешно. Счастье, что вы не получили такого строителя.
Ангелина Вовк
Ангелина Михайловна Вовк родилась 16 сентября 1943 года под Москвой. Окончила актерский факультет ГИТИСа.
Популярнейший в СССР диктор телевидения. Вела детские программы «Будильник», «Спокойной ночи, малыши!», телефестиваль «Песня года».
1
Город моего детства – подмосковный аэропорт Внуково. Территориально он входил в состав Москвы. Это был небольшой поселок в окружении лесов. Время было послевоенное, жили голодно. Мы с бабушкой часто отправлялись за грибами и ягодами. Нам приходилось летом таким образом добывать себе еду, поэтому лес я полюбила с детства. Я росла в самом лесу. Наш домик стоял в окружении вековых деревьев. Утром я просыпалась, и за окном пели соловьи. Детство я вспоминаю как прекрасный период своей жизни.
В детстве я видела, как военнопленные немцы рыли канавы, строили дома. Мы, дети, всегда собирались в кучки и очень серьезно за ними наблюдали. Они нам пытались улыбаться, но мы не отвечали на их улыбки. Мы просто разглядывали их как насекомых. Они нам казались очень страшными и коварными.
У одних наших соседей был телевизор (в те времена это была большая роскошь), и мы собирались у них все вместе, как в кинотеатре, на просмотр передачи. Однажды мы сидели у телевизора, смотрели программу, а в это время на наш поселок падал самолет. Он пролетел над самыми крышами, даже сорвал кое-где антенны и упал. Слава богу, что он дотянул до леса, где не было жилых домов, иначе была бы большая трагедия. Но мы в детстве не так остро воспринимали подобные события. На следующий день мы бегали смотреть на этот самолет, полуразрушенный, он лежал в лесу. И я думала о своем отце, который тоже когда-то улетел на самолете и не вернулся. Тогда же была всего одна взлетная полоса, а вокруг – большие земляничные поляны. Мы туда ходили собирать землянику, набирали полные банки, а потом ложились в траву возле полосы, ели эту землянику и ждали, когда приземлится самолет. Они летали очень редко, но иногда, к нашей радости, какой-то самолет приземлялся, какой-то взлетал. И мне казалось, что в каждом самолете возвращается мой отец. Но он так и не вернулся.
