Анна Ярошевская - Ирина Мирошниченко
Но пока у маленькой Ирины нет гримерной, и она стоит перед маминым столиком, сгорая от нетерпения и ожидания.
Ожидание продлилось и в балетном зале, где должны были смотреть пришедших детей. В больших зеркалах, расположенных вдоль стен, отражался солнечный зайчик. Казалось, он любуется своим отражением, и счастливый скачет по паркетному полу балетного зала. Солнечного зайчика не замечали ни взрослые, ни дети, потому что все были озабочены происходящим вокруг. Девочки и мальчики в одинаковых обтягивающих лосинах черного цвета и таких же купальниках стояли в несколько рядов. Некоторые из них боялись незнакомой обстановки настолько, что не решались пошевелиться. Другие же наоборот, старались производить как можно больше шума вокруг, чтобы на них обратили внимание. Ирина не принадлежала ни к тем, ни к другим. Она просто заняла указанное место и терпеливо ждала своей очереди. Как только комиссия была готова начать отбор, всех детей вывели в коридор, а зал закрыли. За несколькими столами остались сидеть члены приемной комиссии. Их лица выражали внимательность и сосредоточенность. Заглядывая в список, седоволосая женщина в очках называла фамилии детей и тот, кого вызвали, входил в зал. Спустя несколько минут ребенок выходил, и называлась следующая фамилия. Ждать своей очереди Ирине пришлось долго, желающих заниматься балетом оказалось много. Чтобы как-то скоротать время, она разглядывала окружающую ее обстановку. Коридор был широкий, с красной дорожкой посередине. Потолки украшены массивными люстрами, а стены в изысканной, витиеватой лепнине были словно взятыми из какой-то сказки.
Здесь невольно начинаешь чувствовать нечто волшебное, воспринимаешь себя маленькой принцессой, пришедшей на великолепный бал. «Интересно, а Золушка в таком же дворце встретила своего принца?» – размышляла Ирина. Ей нравилось подмечать что-то необычное, выдумывать. Благодаря этой своей способности она всегда, даже в самые сложные моменты, сможет найти что-то хорошее, чтобы подняться и идти дальше. Сейчас свое волнение девочка скрывала за такими незатейливыми мыслями. Но углубиться в мечты ей не пришлось, шепот стоящей рядом худенькой светловолосой девочки вернул Ирину к реальности: «А я знаю, что ты не пройдешь!».
Такие слова поразили Ирину, она не понимала, почему вдруг так высказалась эта незнакомка. Малышка не знала, что ответить и промолчала. Как только вызвали Мирошниченко, прежде чем войти в зал, она обернулась к той девочке и показала ей язык. Девочка обиженно насупилась, а Ирина, довольная собой, вошла в комнату, где ждала приемная комиссия. Оказавшись внутри, она минуту помедлила, а потом, высоко подняв голову, вышла на середину зала. Мужчина в очках с небольшой седеющей бородкой и улыбчивыми глазами произнес: «Показывай, что умеешь». Ирина выполнила несколько упражнений. Женщина, которая до этого вызывала по списку детей, подошла к Ирине и попросила девочку прогнуться. Выполнить эту просьбу удалось с трудом. Женщина вернулась к столу и что-то записала. Посовещавшись между собой вполголоса, члены комиссии попросили Ирину выйти. Процедура повторялась точно так же, как и со всеми остальными, но девочка почему-то чувствовала, что с ней все по-другому. Так и вышло. Когда закончили отбор и стали объявлять результаты, Ирининой маме сообщили, что ее дочь не может быть принята в балетную школу при Большом театре из-за слабого сердца и плохо гнущегося позвоночника.
По дороге домой Ирина обо всем узнала. Она поняла главное – балериной ей не быть никогда, и та незнакомая худышка со светлыми волосами оказалась права. Жаль только, что Ирина не смогла по достоинству ей ответить, что все равно станет знаменитой. Ну ничего, теперь то уж она точно никому не даст себя в обиду, чего бы ей это ни стоило. Так маленькая Ирина решала про себя, пока возвращались домой.
Через несколько недель девочку записали в театральную студию. Здесь для нее открылся новый мир, о котором она и не подозревала раньше. В театральной студии можно было перевоплощаться в кого угодно: смелых и трусов, смешных и серьезных, одиноких и счастливых. Театр – это возможность проживать несколько жизней, умирая и рождаясь вновь. Ирина, постепенно взрослея, все больше влюблялась в сцену, в роли. Ей нравилось ощущение владения чужими судьбами, которые она играет.
Поиск новых граней в характерах героев занимал все ее мысли, забирал силы. В будущем такая всепоглощающая страсть к сцене и театру сыграет решающую роль в жизни актрисы, заменив славой и аплодисментами любовь самых близких и дорогих людей. Но это случится не сразу, пока же девочка просто увлеченно посещает театральную студию, усердно учится и только строит планы. В этих по-детски чистых и смелых планах отводится место ее родным, она думает о том, как они все вместе будут путешествовать и посмотрят мир.
Рудику она купит самую-самую быструю машину, и они вместе будут кататься по улицам самых разных городов, превышая все возможные скоростные режимы. Мама сможет открыть театральный кружок, где будет давать уроки актерского мастерства и сама играть на сцене, чтобы воплотить, наконец, свои несостоявшиеся желания стать актрисой. Папу Ирина отвезет в лучшую клику, чтобы поправить его здоровье, и он будет счастлив. А потом они все вместе будут сидеть где-нибудь на берегу моря и встречать закат. Все это казалось Ирине так естественно и реально, что она не сомневалась в достижении подобных желаний. Не сомневалась она теперь и в том, что благодаря отказу, полученному в Большом театре, станет знаменитой актрисой.
Конечно, очень скоро девочка поняла, что к мечтам идти не так легко, есть множество препятствий, которые строят не только обстоятельства, но и люди, которых считаешь друзьями. Так случилось и с Ириной, когда на выпускном спектакле она обнаружила, что в ее туфли кто-то залил воду, и они расклеились. Тогда пришлось искать другую обувь. Нашлись только туфли на размер меньше. Весь спектакль Ирина мучилась, преодолевая боль в ногах, но отыграла свою роль блестяще. Вскоре она сможет раскрыться полностью, вот только поступит в театральное училище и начнется новая жизнь, как новое лето и выпускной, которого Ирина очень ждала.
Вино и Уильям Гибсон
Лето 1961 года, одетое по последней моде, бежало босиком по московским бульварам и улочкам, раздаривая прохожим солнечные улыбки. Люди, казалось, были совсем другими – более счастливыми и свободными. Такой чувствовала себя Ирина. Она закончила студию при Театре Ленинского комсомола и уже подала документы во все возможные театральные вузы Москвы. Волнение перед неизвестностью и чем-то обязательно хорошим, наполняло ее сердце. Она понимала, что начинается новый этап ее жизни, прыжок в высоту. Достижимой ли будет эта высота, девушка не знала, но отступать не собиралась, вопреки множеству неодобрительных мнений ее друзей.
На небольшом вечере, который устроила Ирина с родителями, чтобы отпраздновать окончание театральной студии в компании близких друзей, будущую актрису отговаривала подруга:
– То, что ты хочешь пойти в актрисы – не серьезно. Конечно, твоя красота привлекает внимание, но ты хоть представляешь, какой там отбор?
– Не представляю, – Ирина изобразила легкомысленность на лице. Девушка, стоявшая рядом с ней, была самой обычной внешности и собиралась идти работать на завод, для нее намерения Мирошниченко казались заоблачными и неосуществимыми.
– Нужно реально смотреть на вещи.
– Как ты? – в голосе Ирины звучали нотки ехидства.
– Можно и как я, – подруга немного обиделась такому тону, – Пойми, что не все мечты сбываются.
Ирина слушала внимательно, и в ее душе поднималось сожаление. Сочувствие к этой еще молодой девушке, которой положено мечтать, а она уже говорит как сорокалетняя женщина, разочарованная в жизни. Наконец Мирошниченко сказала с присущим ей озорством и легкостью:
– Да, сбываются не все мечты, а только те, для которых что-то делаешь.
На этих словах разговор потух, никто из девушек не хотел спорить, каждая осталась со своей правдой. Но Ирина предчувствовала, что ее старания не напрасны.
Она оказалась права, когда, стоя в группе таких же, как она, поступающих, прочла свое имя в списках прошедших на последний тур в МХАТ имени А. П. Чехова. Сердце в груди забилось так неистово, что готово было выскочить из груди и здесь же, на мостовой, станцевать лезгинку. Счастливая, она побежала домой, сообщить об этом маме, которая встретила ее со словами: «Преждевременная радость хуже горя. Не спеши так радоваться, еще последний тур нужно пройти». Ирина немного притихла, старалась не демонстрировать свой безумный восторг. Екатерина Антоновна была спокойна и как всегда сдержанна.
На последнем туре Ирина должна не просто удивить, а поразить всех. Они вместе занялись подготовкой Ирининого платья. Мама считала, что внешний вид – половина успеха в любом деле. Купили только появившийся тогда капрон, чтобы сшить новое платье по распространенному тогда стилю «Лолиты» Набокова. Екатерина Антоновна корпела над нарядом дочери несколько дней и сшила изумительной красоты белое платье с синими цветами в форме фонарика. Стоячий воротничок и широкий пояс, завышающий талию, были особенностями моды 60-х годов. А чего стоило накрахмалить огромную тканевую юбку с оборками, которая одевалась под платье – это был адский труд. Но стоило надеть такое платье, как все готовы были замереть от восторга, потому что Ирина походила на изящную куколку с тоненькой талией, пышной юбкой и стройными ногами, которые на фоне юбки смотрелись еще тоньше, чем были на самом деле.
