Елизавета Бута - Асцендент. Продолжение истории дивергента
В кабинет вошла Софи Рейвен. В руках у нее был небольшой металлический чемоданчик. Астрея презрительно фыркнула. Софи достала пугающего размера шприц и направилась ко мне. Почему я первая?
Рейвен воткнула мне в шею иглу. Резкая боль растеклась по телу, а затем я постепенно стала терять возможность думать. Мысли путались.
– Зачем вы проникли в контрольную зону? – послышался бесстрастный голос Томаса Пирра.
– Хотели спасти одного глупого мальчика, – услышала я себя со стороны.
– Имя, – послышался голос Агареса.
– Бранти, – заплетающимся языком проговорила я.
– Что вызнавал Линч?
– Не знаю…
– Я говорил, – махнул рукой Агарес. – Она ничего не знает. Отведите ее в жилой отсек с миром.
Рейвен поджала губы и подошла к столу, за которым я сидела. В руках у нее был ключ. Она брезгливо сняла с меня наручники. Я щурилась и моргала. Сейчас все стало казаться еще менее реальным, чем за минуту до этого. Я поднялась со стула и оглянулась. Допрашивали Астрею. Линч смотрел на меня с нескрываемым ужасом.
– Исчезни, – прошипел мне на ухо Томас Пирр.
Вздрогнув, я поспешила выйти. Контрольная зона опустела. За дверью был только… Гасион. Он выглядел испуганным. Секунду он изучающее разглядывал меня.
– Откуда?.. – опешила я. Договорить фразу мне не удалось.
Гасион моментально превратился из испуганного парня с удивительными глазами во взбешенного до крайности охранника. Не сотрудника поведенческого сектора, а охранника. Причем из числа военных. Самая мерзкая категория людей. Он, не церемонясь, схватил меня чуть выше локтя и потащил в жилой отсек. Идти пришлось долго. На руке уже явно отпечатались следы гигантской лапы. С другой стороны, это действительно лучший из возможных вариантов. После всего, что мы натворили, нас вели в жилой отсек. Или…
– Стой! – заорала я, неизвестно кому. То ли Гасиону, то ли охранникам, что вели Линча. Мы проходили мимо холла. В этот же самый момент двое охранников под конвоем вели Макса к выходу. Его везли в Тортур. Мой крик, кажется, отразился от каждой стены центра. Он разбился на тысячу бессвязных, но очень громких и нестерпимо режущих слух нот. Этажом выше раздался крик Астреи. Что именно она орала, даже с моего положения услышать было невозможно. Я задрала голову вверх и увидела, что на Астрее защитный костюм и маска вроде облегченного противогаза. Поэтому и не слышно было, что она кричала. Ее вели в лабораторию по изучению вируса. Я уже несколько раз такие конвои видела. Если честно, в тот момент ее судьба меня волновала гораздо меньше, чем судьба Линча. Я попыталась побежать к нему, но Гасион вцепился в меня мертвой хваткой.
Линч еле переплетал ноги. Казалось, что его допрашивали не несколько минут, а пару лет. Он был белым как полотно, передвигался, как в замедленной киносъемке. Перед выходом охранники почему-то остановились. Началась какая-то возня. Двери главного входа стали медленно подниматься, а охранники продолжали о чем-то договариваться, спорить и поддерживать то и дело норовящего упасть Линча. Мой конвоир впихнул меня в коридор, ведущий в жилой отсек. Из холла послышался гулкий звук, как будто упало что-то тяжелое и металлическое. Что это, увидеть мне уже не удалось.
Стеклянный коридор в жилой отсек располагался на высоте приблизительно пятого этажа. Ночь превратила это место в зловещий тоннель, в конце которого не виднелось даже искры света. Я перестала вырываться, Гасион немного ослабил хватку.
– Что ты творишь? – выдохнул он, как будто все это время он никак не мог решиться задать этот вопрос. В этот момент я не смогла сдержаться. Из глаз помимо воли полились слезы.
– Почему ты не сказал, что тебе осталось жить 233 дня? – спросила я первое, что пришло в голову.
– Уже 232, а причем здесь это? – совершенно не понял сути вопроса Гасион. Казалось, что его этот факт заботит меньше всего. – Ах да… Ты ж рекомендованный контакт. Ты имеешь в виду закон Крэй? – вспомнил он.
Вдалеке послышались какие-то шорохи. Гасион вдруг сгреб меня в охапку и крепко прижал ладонью к груди. Я услышала гулкие удары его сердца. В стекле отразилась какая-то тень. Гасион вдруг убрал другую руку и через секунду раздался выстрел. Он все также продолжал прижимать меня к груди.
Я высвободилась из его объятий и увидела перед собой труп человека. Отдел контроля.
– Кто ты такая, Ника Морган?! – спросил Гасион, рассматривая труп в коридоре.
– Не знаю, – дрогнувшим голосом ответила я.
– Явно не рядовой сотрудник центра, – пробормотал он. – Ты его знаешь?
Я присела на корточки и вгляделась в побелевшее лицо мужчины лет тридцати. Даже не видела его никогда.
– Ему дали разрешение. Второй уровень имеют право утилизировать только люди с высшим баллом интеллекта.
– Я только троих таких знаю, так же как и ты, – хмыкнула я.
– Почему-то разрешения нет, – Гасион сосредоточенно копался в еще работающем браслете парня. – И будущего у него тоже нет.
– Правда? Надо же, а как же чаепитие с зомби? Я так на него рассчитывала, – разозлилась я. Ну да, у трупа нет будущего. Вообще никакого. Вот такая вот трагедия.
– Вообще будущего нет, карта как у новорожденного, ДНК и пара воспоминаний. Пойдем отсюда, – скомандовал он.
Гасион вскочил на ноги и выжидательно посмотрел на меня.
– Ты предлагаешь пойти закапывать его труп? – поинтересовался Гасион. – Пойдем.
Он схватил меня за локоть и потащил в жилой отсек. Я оглянулась: тело незнакомого мне человека осталось лежать в середине стеклянного коридора. Возле моей комнаты он все-таки отпустил меня.
– Не выходи сегодня из комнаты и будь осторожна, – бросил он на прощание. Мне тут же стало холодно и страшно.
– Не уходи, – чуть ли не крикнула я, хотя Бал был на расстоянии вытянутой руки. Он обернулся и озадаченно уставился на меня. На его лице отразилась тысяча и одна мысль. Оставаться здесь, явно не входило в его планы. Он неловко сделал шаг вперед. По лицу у меня катились предательски крупные слезы. Гасион вдруг подхватил меня на руки и отнес в комнату.
– Что теперь будет с Линчем, с Астреей, со мной?.. – немного успокоившись, спросила я.
– Черт возьми, Ника, ты не задумывалась, зачем Линч попросил тебя пойти с ними? Нет? Он просчитал тебя и нагло использовал. Твой обожаемый Макс прекрасно знал, что ты попытаешься их спасти. И ведь у них почти получилось сбежать.
– Почти, – повторила я, неуклюже вытирая слезы.
– Она в лаборатории, он в тюрьме, ты со мной, – подвел итог Гасион.
– Покажи мне свою карту, – попросила вдруг я. Бал вдруг помрачнел и откинулся к стене.
Он так и не показал свою карту будущего. Сказал, что там нет ничего интересного. Кроме одного: он должен научить меня стрелять. У меня тоже была отметка о стрельбе. Никогда не хотела учиться этому. Впрочем, если наставником выступит Гасион, я не против. Жить оставалось недолго. Тот парень появился не просто так. Не он – так кто-нибудь еще. Вопрос «За что?» не давал покоя. В конце концов, Линча только арестовали, а меня сразу утилизировать? Это несправедливо. Сейчас страх отступил. События этого бесконечного дня выжгли все живое.
– Засыпай, Ника. Я буду рядом и убью каждого, кто попытается тебя разбудить, – сказал Гасион, крепко прижимая меня к себе. Почему-то очень хотелось в это поверить.
Глава 11
На следующий день должна была официально закончиться стажировка в центре поддержки системы Касси. Нас собрали в зале посвящений. Здесь все было как в наш первый день в центре.
– Морган, – окликнул меня вошедший в зал Томас Пирр. Его властный тон парализовал. Я остановилась и с ужасом уставилась на него. Пирр продолжил: – Никто не может изменять будущее в своих целях. Этим должно заниматься государство. По вашей вине этот Бранти исчез. Больше поблажек не будет, но у Вас есть будущее, которое еще способно принести пользу. Пока, – добавил он.
– Спасибо, – ответила я, медленно отходя от него. Как от змеи, которая готовится напасть. Безжизненный взгляд, татуировка с лепестками пламени, выползающая из-под глухого ворота белой водолазки, быстрые и точные движения военного сектора. Сейчас было видно: он действительно меня ненавидел. Такое отвращение может вызывать лишь тот, кого боишься, но не решаешься в этом признаться.
Пирр направился к вошедшему Алексу Агаресу. Очень хотелось убежать отсюда. Исчезнуть. Поднять руки вверх и крикнуть: «Я вне игры».
Спустя пятнадцать минут на сцене уже стояли Алекс Агарес, Томас Пирр и Софи Рейвен. Пирр выглядел нервным и раздраженным, а Агарес, наоборот, казался совершенно беспечным стариком.
Личный враг отыскал меня глазами и стал буравить взглядом. Как в тот первый день. Поскольку одной из моих личных характеристик была исключительная способность раздражать людей, неудивительно, что я додумалась улыбнуться, глядя в глаза Пирра. Удивительно, что удавалось все это время удерживаться на первом месте новостного рейтинга. С моей-то способностью раздражать людей, это странно. Один из операторов не обращал внимания ни на кого, кроме меня и Пирра. Его камера попеременно поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Никто другой его, похоже, не интересовал.
