Коллектив авторов - Русская драматургия ХХ века: хрестоматия
Выстраивая сцепления событий, выражая в диалогах чувства персонажей, драматург демонстрирует некую театральность, заданность и манерность их поведения. Все страсти, события заимствованы из литературы и внесены в жизнь как образцы отношений и поведения. Поэтому в речах персонажей часто слышны скрытые и явные цитаты из произведений И.А. Гончарова, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, используемые ими для выражения штампованных суждений. Драматург приглашает читателя задуматься о том, что люди часто используют привычные, созданные литературой формы общения, давно превратившиеся в красивую ложь, как правило, не задумываясь о том, что за словом стоит весь духовный опыт писателя.
Примером бережного отношения драматурга к литературной классике является одна из самых ярких, по общему признанию критики, пьес Угарова «Смерть Ильи Ильича (Облом ох!)», где автору удалось создать собственную оригинальную версию обломовского сюжета и обломовского характера. Характерно, что как режиссер М. Угаров дебютировал в 2002 году постановкой спектакля именно по пьесе «Смерть Ильи Ильича (Облом охг)» в Центре драматургии и режиссуры Алексея Казанцева и Михаила Рощина. Спектакль был отмечен внимание критиков и зрителей, награжден премией московского отделения СТД РФ «Гвоздь сезона» (2002–2003) и призом зрительских симпатий на Фестивале «Золотая маска» (2008).
БиблиографияГромова М.И. Русская современная драматургия. М., 1999.
Мир современной драмы. Л., 1985.
Смерть Ильи Ильича (Облом off)
Пьеса в 2 частях 11 картинах По мотивам романа И.А. Гончарова «Обломов»
Илья Ильич Обломов.
Захар, слуга Обломова.
Аркадий, доктор.
Андрей Иванович Штольц.
Ольга Сергеевна Ильинская.
Агафья Матвеевна Пшеницына.
Маша и Ваня, дети Пшеницыной.
Первый посыльный.
Второй посыльный.
«Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, с приложением своей печати, что коллежский секретарь Илья Обломов одержим hypertrophia cordis cum dilatatione ejus ventriculi sinistri (отолщением сердца с расширением левого желудочка оного), угрожающим опасным развитием здоровью и жизни больного, каковые припадки происходят, как надо полагать, от ежедневного хождения в должность. Посему, в предотвращение повторения и усиления болезненных припадков, я считаю за нужное прекратить на время г. Обломову хождение на службу и вообще предписываю воздержание от умственного занятия и всякой деятельности».
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕСцена первая
Решительный молодой человек входит в комнату. У него вихор на затылке, который он так и не смог пригладить в прихожей, хотя начинал еще с лестницы. У него румянец во всю щеку, а на щеках – ямочки.
Аркадий. Здравствуйте! Собственного говоря, вы уж, наверно, предупреждены о моем приходе. И имя мое вам, конечно же, называл прежний ваш доктор. Но, тем не менее, позвольте представиться. м-м-м. Собственно, я бы хотел без чинов и церемоний. зовите меня просто. Аркадием Михайловичем. А вы, я полагаю, Илья Ильич?
И только тут он замечает, что в комнате никого. Аркадий вздохнул с облегчением, рассмеялся. Поставил саквояж на пол, подтащил стул и сел. […]
Представиться по полной форме, не торопясь, не волнуясь. Говорить нужно медленно, как бы обдумывая сказанное. Очки нужно завести для солидности, вот что! (Пробует.) Да. Недавно лишь закончил. Да. Со студенческой скамьи. Зато защитился на отлично. На доктора медицины. Практиковался. В самой Обуховской больнице, ни где-нибудь! Полтора года в Венском институте нервных болезней, наблюдателем.
Встает, важно расхаживает по комнате. Говорит, подражая кому-то.
Видите ли, милейший… Ваш прежний доктор, глубоко мною уважаемый Карл Иванович. Ведь он известил вас, что отказывается от вашего лечения? Потому что не видит у вас болезни. (С усмешкой.) Или не смог вывести диагноза. (Вновь серьезно.) Он выслушал консилиум, прежде чем принять решение. Они все как один не нашли у вас никакой болезни. (Ядовито.) Или не нашли ей названия. (Прежним спокойным голосом.) Дело было предложено мне, и я тотчас же согласился. Область моих медицинских интересов – а это душевные болезни – коллегам показалась достаточным основанием, чтобы передать вашу болезнь мне. Я, видите ли, занимаюсь душевнобольными.
Ниоткуда раздался приглушенный голос:
Я не душевнобольной! Где здесь душевные болезни?
Аркадий испугался. Присел на стул со страху. Оглядел комнату, но никого в ней не увидел.
Аркадий. Всякая болезнь есть следствие душевной травмы. Невидимой, разумеется.
Голос. Так уж и всякая? А если, к примеру, кто коленку расшиб?
Аркадий в страхе вертится на стуле, ищет собеседника. Но в комнате – по-прежнему пусто.
Аркадий. Колено расшиб? Г-м… Хороший доктор спросит так – «Зачем ты это сделал?»
Голос. Обнесло. По случайности. Так.
Аркадий (горячо). Не так. Случайностей не бывает. Все от головы. Колено зашиб – значит, сам, не осознавая того, себя наказал.
Изумление невидимки было таково, что он вынужден показаться. Появился он из-под большого круглого стола с зеленой скатертью, с кистями до полу. Край скатерти взлетел, оттуда показался – Илья Ильич Обломов.
Обломов. Наказал? Да за что?
Аркадий. Сделал что-то худое. И сам себя наказал.
Обломов. Я ничего худого не делал.
Аркадий (веско). Всякий человек в чем-нибудь да виноват.
Обломов молчит. Видно, что он согласен.
Позвольте, вы, наверное, что-то обронили? А оно под стол закатилось? Нашлось? Обломов. Нет.
Аркадий. Так, может быть, вам помочь? Обломов. Я ничего не ронял. Ничего не закатилось. Аркадий. А зачем же вы, позвольте спросить, залезли под стол?
Обломов. Япросто так здесь сижу. У меня здесь домик. Аркадий. Что?
Обломов, кряхтя, вылезает из-под стола. Поднимает руки над головой, сделав ладони углом – вид островерхой крыши.
«Я в домике!» Ну, так говорится. Если мы с вами, к примеру, в салочки играем, то нечестно меня салить, если я перед этим сделал так (ладони над головой) и сказал – «я в домике!»
Аркадий (в полной растерянности). Ну…
Обломов. Баранки гну!
Молчание. (Любезно.) Обломов. Илья Ильич. […]
Сцена вторая
На диване лежит Обломов. На нем халат (который мы не успели описать в первой сцене) – из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу. Поместительный – можно дважды завернуться в него. Без всяких кистей и без талии, рукава – от пальцев к плечу все шире и шире. Он мягок, гибок, тело не чувствует его на себе, он покоряется любому движению тела. Туфли у Обломова мягкие и широкие.
Когда он, не глядя, опускает ноги с дивана на пол, то непременно попадает в них сразу. Возле него Захар, слуга Обломова. Захар с веником и совком для мусора. […]
Захар. Вот вы сердились, что письмо затерялось. А Захар его нашел.
Подает письмо Обломову.
Только вы его не читайте! Будете читать, – головка заболит, тошно сделается, кушать не станете. Завтра или послезавтра успеете – не уйдет оно.
Обломов, отмахнувшись, распечатывает письмо.
Обломов. Ишь, точно квасом писано. (Читает.) «Отец наш и кормилец, барин Илья Ильич. Доношу твоей милости, что у тебя в вотчине все благополучно. Пятую неделю нет дождей, яровое так и палит, словно полымем. Все, что есть, высохло аки прах. Горох червь сгубил, овес – ранние морозы, рожь кони вытоптали, улья высохли. О себе не заботимся – пусть издохнем, а тебя, авось, Господь помилует. Нынче еще три мужика ушли. Я баб погнал по мужей: бабы те назад не воротились. Все на Волгу, на барки ушли – такой нынче глупый народ стал, кормилец ты наш, батюшка, Илья Ильич! Холста нашего сей год на ярмарке не будет. Сушильню и белильню я запер и приставил Сычуга смотреть, да чтобы не стянул чего, я сам смотрю за ним денно и ночно. Другие больно хворают, иные пьют, и все воруют. Нынешний год пошлем доходцу немного, батюшка ты наш, благодетель, помене против того года. Только бы засуха не разорила вконец, а мы, разнесчастные, по ка мест живется, по та мест и жить станем! Аки зыхалу унесли так порхало дуде не бу пряснит-ся донесут щело».
Обломов прочитал темное место еще раз, почесал голову.
(Кричит.) Захар!
Захар (входя). Конца-то свету все нет для меня!
Обломов. Захар, послушай-ка. (Читает.) «Аки зыхалу унесли так порхало дуде не бу пряснится донесут щело»? Темно пишут. Что бы это значило?
Захар. Известно, что. Богу жалуются.
Обломов. И без тебя я это понял. Да что такое – щело?
Захар. Должно быть – смерть.
