Эмиль Брагинский - Гараж
Малаева (жениху). Извините, не судьба!
Жених. Я прошу вас!
Карпухин (преследует Малаеву). Ну-ка позвольте! Отойдите!..
Малаева с трудом отбивается от него. Жених заступается за Малаеву, но Карпухин отбрасывает жениха в сторону. Малаева убегает от Карпухина и, чувствуя; что ее настигают, передает ключ жене Гуськова, та мчится в другую сторону. Теперь преследователи, число которых все увеличивается, бросаются за женой Гуськова, та успевает передать ключ Фетисову, тот — Якубову, Якубов — Хвостову, тот опять Малаевой…
Жених (в отчаянии рвет на себе волосы). Боже мой! Пока я здесь бегаю, она же запросто выйдет замуж за другого. Я ее знаю!!!
Преследователи и преследуемые образовали кучу малу.
Малаева (торжествующе). А мы ключ в другом месте спрятали!
Общий стон. Лишь сообщники Малаевой торжествующе хохочут.
Аникеева (пытается найти выход из тупика). Товарищи! Уже глубокая ночь…
Сидорин. Положа руку на сердце, очень хочется спать.
Аникеева. Пороху мы сегодня все равно не изобретем, давайте перенесем собрание на другой день.
Малаева (неожиданно для всех поддерживает предложение). Я тоже «за». Никто ничего не соображает, утро вечера мудренее, предлагаю лечь поспать!..
Жених. Как поспать?
Фетисов. А где спать-то?
Малаева. Да здесь, конечно, на полу, на столе…
Раздается нестройный смех пайщиков.
…А утром на свежую голову…
Кушакова. Да она просто издевается над нами!
Тромбонист (подбегает к Малаевой). Сейчас я вас тромбоном ударю.
Хвостов оттесняет Тромбониста в сторону.
Карпухин (к Малаевой). А я тебя… убью.
Фетисов (становится между Карпухиным и Малаевой). Если ты ее хоть пальцем тронешь, я тебе все ребра переломаю!
Рядом с Карпухиным грозно вырастают Тромбонист, Аникеева. Кушакова. Рядом с Фетисовым и Малаевой не менее грозно вырастают Якубов, немой Хвостов, жена Гуськова. Стенка на стенку. Смирновский, оценивая обстановку, берет Наташу под руку и становится в строй отверженных.
Аникеева (дружелюбно). Павел Константинович, вы ошиблись, вы встали не туда.
Смирновский (твердо). Я в жизни очень часто ошибался, но сейчас я встал именно туда, куда нужно.
Жених сначала встал рядом с Аникеевой, теперь перебегает к Смирновскому. Потом снова в строй Аникеевой.
Жених. Ага, я тоже встану туда, куда нужно. (Перебегает на сторону Смирновского.)
Фетисов (хлопает жениха по плечу). Молодец, жених!
Секретарь. Он добегается! (Становится возле Аникеевой.)
Сидорин (занимает миротворческую позицию, то есть стоит точно посередине). Люди добрые… Дайте нам разойтись, мы соберемся снова. (По-прежнему стоит между двумя враждующими сторонами.)
Малаева. Если мы сейчас отопрем дверь, то второй раз по этому поводу вы собрание не созовете.
Стенки надвигаются друг на друга.
Фетисов. Ключики мы вам не отдадим. Мы вам не Буратины.
Сидорин (разжимает враждующих). Люди мои! Вы дороги мне, и те и другие. Кровопролития и междоусобицы я не потерплю. (Принимает решение.) Все! Давайте спать!.. (И показывает пример. Достает из кармана газету и расстилает на полу.) Ах, подстилка коротковата, жаль! Сейчас и подушечку принесем… (Берет с тумбы чучело обезьяны.)
Аникеева. Не трогайте макака суматранского, председатель правления! Это же единственный экземпляр у нас в стране, вы что?
Сидорин (укладывается на полу, подложив макаку под голову). Спокойной ночи, малыши! Давайте укладывайтесь кто как может.
Аникеева (склонилась над Сидориным). Слушайте, вы, председатель, вы что, с ума сошли? Да вы что, действительно хотите повергнуть всех во всеобщий повальный сон?
Сидорин. А вы что, предпочитаете спать стоя, как боевая лошадь?
Тромбонист (в истерике). Будь проклят тот день, когда я купил машину…
Марина. До чего довели человека.
Тромбонист. ...Будь проклят тот день, когда я вступил в этот проклятый кооператив…
Наташа. Да успокойтесь, пожалуйста.
Тромбонист. …Будь проклят этот проклятый гараж.
Фетисов. Все, был музыкант, и нет музыканта!
Тромбонист. …Будь проклято это проклятое собрание!..
Жених (наклоняется над Сидориным). Товарищ председатель, я не хочу спать один и не буду. Я выброшусь в окно. Под вашу ответственность я покончу с собой…
Малаева (останавливает жениха). Куда, здесь высоко, вы разобьетесь.
Карпухин (кричит). Товарищи! Правление пошло на поводу у шизофренички… (Показывает на Малаеву.)
Секретарь. Верно!
Карпухин. И потом, что это значит? Спать-то? Как это — спать?
Жена Гуськова. Ну, спать!
Марина. Спать. (Начала сдирать с постамента муравьеда.)
Смирновский и Наташа занимают скамейку.
Смирновский. Будем устраиваться на сон здесь.
Аникеева (тщетно пытается остановить разгром). Не трогайте… Фетисов! Оставьте архара в покое. Как вам не стыдно, ведь вы же ученые. Товарищи! Марина, поставьте муравьеда на место!
Но пайщики, боясь, что не хватит «подушек», налетают на чучела, отдирают от постаментов и валят на пол. Никто не обращает внимания на призывы Аникеевой. Аникеевой неожиданно пытается помочь жених.
Жених (призывает к сознательности). Товарищи, мы должны защищать животных, а не наоборот.
К столу президиума подходит Карпухин. Пытается улечься рядом с женой Гуськова. Жена Гуськова решительно отпихивает Карпухина.
Жена Гуськова. …Хам, грубиян, отойдите! (Зовет Малаеву.) Леночка! Идите сюда, я приготовила вам царское ложе. (К Карпухину.) Нахал!
Малаева (тоже к Карпухину). Развратник! Подкрался!
Карпухин (даже растерялся). Да почему! У меня жена дома… (Вдруг сам отскакивает от стола.) Господи боже мой, ведь запах же отвратительный…
Жена Гуськова (расстроена). В кои веки достала живого карпа, такую очередь отстояла. И теперь из-за этого собрания все продукты испортились… (Уносит куда-то сумку.)
Тромбонист. Я вспоминаю эвакуацию, ташкентский вокзал.
Кушакова подсаживается к Сидорину, лежащему на полу.
Кушакова. Прежде чем вы заснете, извольте дать мне справку, тряпка.
Сидорин. Какую еще справку, рыночная моя?
Кушакова. Вот вам бумага, ручка, пишите. (Протягивает блокнот Сидорину.)
Сидорин. Что писать?
Кушакова. Пишите, я продиктую. (Диктует.) Справка дана гражданке Кушаковой А. А. в том, что она провела ночь в зоологическом музее на общем собрании гаражно-строительного кооператива «Фауна»…
Сидорин. Куда справка?
Кушакова (цедит сквозь зубы). Для мужа моего. У меня муж ревнивый… В присутствии такого-то количества свидетелей…
Сидорин. Свидетелей чего?
Кушакова. Подпишитесь и поставьте печать, пошляк.
Сидорин (ехидно). Завидую… Как вы с мужем-то живете. Не жизнь, а именины сердца. Печать у нее, верная моя. (Показывает на секретаря.)
Кушакова находит секретаря, которая улеглась на бегемоте.
Кушакова. Шлепните печать!
Секретарь достает из-под головы сумочку, из сумочки печать, прижимает к бумаге, которая становится отныне документом, прячет печать и мгновенно засыпает.
Сын Милосердова. …Раз пошла такая спячка, может, мы свет погасим?
Тромбонист. Правильно…
Марина (с издевкой). Только давайте голосовать сначала, можно ли погасить свет?
Хвостов выключает свет. Теперь все пайщики страдают в темноте.
Тромбонист. Ой, в темноте страшно.
Карпухин (ворочаясь). Мне жестко…
Марина. А я не умею спать одетой.
Наташа. Лишь бы никто не захрапел.
